Читать книгу "Волынская мадонна - Александр Тамоников"

За соседней оградой поблескивали очки. Их обладатель тоже не мог похвастаться пышной шевелюрой.

– У него жена и трое детей. Иисус, как мы рады!.. – Он пытливо заглядывал в глаза командиру красных партизан, словно искал в них подтверждения своим словам. – Ведь ходят самые страшные слухи. А нам уходить некуда, у нас тут семьи, хозяйство. Да разве убежишь в наше время, когда повсюду такое?..

– Так, внимание, товарищи бойцы! – Горбацевич поднял руку. – Всем пройти к управе и там расположиться на отдых. Выставить посты. – Он дождался, пока все люди проследуют мимо, закурил.

Староста мялся, ухватился за штакетину, смотрел заискивающе.

– Разве вас не может защитить ваша Армия Крайова, товарищ? – спросил Горбацевич. – Где она, почему не приходит?

– Мы не знаем, – сказал Брумель, задрожал, как-то растерянно через плечо глянул на жену.

Та стояла с опущенными руками, лицо ее становилось мучнистым.

– Мы слышали выстрелы, взрывы, видели зарево от пожаров в ночном небе. Мы не знаем, где Армия Крайова, что происходит в округе.

– Хорошие новости кончились, дорогой староста, примите сочувствие. Бандиты из УПА уничтожили всех поляков в этом районе. Сожжены Клещинка, Карнопол, Бержец, Залесье-Торопецкое, Выжиха, Поросля, Росны. Признаться честно, меня немного удивляет, почему эти негодяи не спалили ваше село.

– Боже правый, не может быть! – Староста покрылся смертельной бледностью. – Что же происходит на этом свете? Ядвига, ты слышала? – Он обернулся. – Нам всем надо срочно уходить отсюда. Господи Иисусе, куда же податься? Они могут появиться в любую минуту. Послушайте, товарищ! – Староста вцепился в руку собеседника. – Вы же советские партизаны, обязаны защищать мирных людей. Вы спасете нас? А мы отдадим вам последнее, что имеем. Есть немного мяса, одежда, зубровка домашнего приготовления, несколько лошадей, телеги. Господи, да за что нам такое наказание? – Староста молитвенно сложил руки, устремил тоскующий взор в небо.

– Наверное, вы, товарищ, сильно нагрешили, – пробормотал Горбацевич.

– Что, простите?

– Нет, не обращайте внимания.

Постепенно вокруг них стали собираться люди. Подошли мужчины средних лет, женщина в длинной юбке и кожаной безрукавке.

Горбацевич покосился через плечо. Его отряд добрался до управы. Хлопцы держались в рамках приличия, стали располагаться на завалинке, доставать кисеты с махоркой. К ним тоже робко подходили сельчане. Зиновий Гузенко задумчиво всматривался в разрез на рубахе упитанной молодухи, которая пыталась завести с ним разговор.

– Мы слышали, к вам подчас захаживают партизаны товарища Глинского, – издалека начал Горбацевич. – Их база неподалеку, в Росомаче.

– Захаживают, случается, – подтвердил худощавый рябой поляк. – Четвертого или пятого дня были. – Он закашлялся, когда женщина в кожаной жилетке пихнула его локтем под ребро.

– А разве вы не из отряда товарища Глинского? – помедлив, спросил староста.

Он вдруг замялся, словно начал подозревать людей со звездами на пилотках в чем-то недостойном.

– Нет, мы из отряда товарища Бондаренко, – сказал Горбацевич. – С боями шли из-под Житомира. Сейчас обосновались там, в лесах. – Он неопределенно мотнул головой на восток. – У нас задание – соединиться с отрядом товарища Глинского, чтобы мощным ударом освободить уезд от фашистов и бандеровцев. Мы можем с ними встретиться? У вас ведь есть человек для связи с партизанами?

Селяне растерянно переглядывались. Горбацевич скучнел. Имелся бы у них связной, не стали бы скрывать. Слишком напуганы разгулом националистов.

– Нет никого, товарищ. – Брумель развел руками. – Эти люди сами приходят, когда им что-то надо от нас. Могут ночью появиться, а то и днем. На прошлой неделе из польского комитета самообороны приходили, но сказали, что не могут организовать нам полноценную защиту. Мало людей и средств. Да и кто мы такие для них? Всего лишь маленькое село на сорок дворов. Нас и осталось-то здесь всего полсотни. Одни уехали, когда еще была такая возможность. Другие недавно ушли да канули. Третьи в Армию Крайову записались. Вы нам поможете, товарищи? – Староста упорно давил на жалость. – Нам больше не на кого рассчитывать.

– Эх, товарищи!.. – Горбацевич укоризненно покачал головой. – Конечно, мы постараемся вам помочь. Но вы видите, как мало у меня людей. Они уставшие, голодные, у нас мало боеприпасов. Нам обязательно надо связаться с товарищем Глинским.

– А вы подождите несколько дней, и они придут, – проговорил рябой сельчанин. – В селе еще остались мужчины. Мы поможем вам наладить оборону. А если голодные, так мы вас накормим. Верно я говорю, панове?

Люди робко заулыбались, одобрительно зашумели.

– Да, конечно, о чем речь, – заявил Брумель. – Мы сейчас столы из управы выставим, рассадим ваших людей, женщины поесть принесут, вскроем запасы зубровки.

– Вот это добре, панове. – Горбацевич широко улыбнулся. – С этого и надо было начинать. За дело, товарищи! Почему стоим?

Его хлопцы уже с трудом удерживались в образе. Но ломать комедию, так до конца, чтобы смешнее было.

Хотя ничего особо веселого на горизонте не наблюдалось. Весь маскарад пошел насмарку. Нет в окрестностях Подъярова советских партизан, шифруется товарищ Глинский. Своего человека он в селе не держит, а Горбацевич весьма на это рассчитывал. Ладно, тогда надо хоть за столом посидеть нормально.

Расстарались поляки на славу, притащили столы, расставляли стулья. Суетились женщины, иные по случаю даже надели нарядные рубахи. Польки путались в юбках, тащили из домов чугунки с картошкой, мясо, курицу, рыбу. Мельтешили девочки-подростки, расставляли посуду, стаканы. Прихрамывал пожилой мужчина, нес здоровую бутыль с мутным содержимым. Ее появление самозваные советские партизаны встретили бурными овациями.

Как же приятно, когда непосильная служба приносит хоть какое-то удовольствие! Не сказать, что стол ломился от яств, но на прокорм полутора десятка человек хватило. Бандеровцы отложили оружие, жадно набросились на еду и выпивку. Горилка текла рекой.

Разбитной Павло Присуха опустошил второй стакан и уже лукаво подмигивал девчонке лет шестнадцати с длинной косой. Та скромно тупилась в землю, вымучивала из себя ответные улыбки.

Селяне мялись поодаль, переговаривались, смотрели на едоков с какой-то смутной надеждой. Здесь были дети, старики. Горбацевич прикинул на глаз – десятка четыре наберется.

– Панове, присоединяйтесь! – проговорил он. – Что вы там стоите как бедные родственники? Несите столы, стулья, садитесь рядом.

Мужчины робко смотрели на своих строгих женщин, присоединялись к пиршеству. Обстановка теплела, хотя кто-то из женщин и посматривал на бандеровцев со смутным подозрением. Принесли дополнительные стулья, посуду.

– Миленка, чтоб тебя, чего таращишься? – проговорил приземистый поляк со сплющенной головой. – Неси из дома все, что у нас осталось!