Читать книгу "Без предела - Юсси Адлер-Ольсен"

– Роза, пожалуй, тебе сюда не надо, тут не слишком приятное зрелище. Бьярке мертв, понимаешь, весь пол в крови, он перерезал себе вены… Мне кажется, я ни разу за всю свою долгую карьеру не видел столько крови из одного-единственного человека.

Ассад сдержанно закивал.

– Значит, Карл, я все-таки видел гораздо больше твоего.

Прошло некоторое время, прежде чем явились криминалисты и врач, которые занялись телом. Хозяйка жилья, воспользовавшись присутствием сотрудников отдела «Q», обрушила на них свои сетования в связи со столь жутким событием, вторгшимся в ее бытие. Как же ей теперь заменить ковер и кресло, если чеки на вещи давно потерялись?

Когда до нее наконец дошло, что молодой человек с верхнего этажа был мертв все это время, пока она находилась внизу и вытирала пыль, ей пришлось присесть, чтобы справиться с приступом одышки.

– Только представьте себе, а если его кто-то убил? – шептала она снова и снова.

– Я думаю, вам не стоит этого опасаться. Конечно, если только вы не слышали никаких странных звуков. Поднимался ли кто-нибудь наверх в течение последних нескольких часов? И можно ли проникнуть в верхнюю комнату с задней стороны дома?

Она покачала головой.

– Ну и, наконец, смею предположить, что вы сами его не убивали? – продолжал Карл.

Во взгляде ее выразился неподдельный ужас, после чего одышка усилилась.

– Ну и отлично, – успокоил ее Мёрк. – Видите, выходит, парень сам порезал себе вены. Естественно, он пребывал в состоянии, когда от человека можно ожидать чего угодно.

Хозяйка сжала губы, стараясь овладеть собой и бормоча себе под нос всякую бессмыслицу. В данный момент она додумалась до того, что сама совершила уголовно наказуемое деяние, сдав жилье чуваку, который выращивал на подоконнике галлюциногенные грибы и получал основной объем воздуха через чиллум[5].

Карл передал дамочку в распоряжение двух своих ассистентов, а сам вышел из дома на яркое солнце и закурил.

* * *

Обыск комнаты Бьярке, изъятие компьютера и ножа, которым были перерезаны вены, сбор технических формальностей, дознание, вынос и загрузка трупа в «Скорую» – все эти этапы были пройдены на удивление быстро, так что Карл взялся всего лишь за пятую сигарету, когда на крыльце появился Биркедаль со своими помощниками, следователем и криминалистом и помахал ему бумажным обрывком в пластиковом мешочке.

Мёрк прочитал записку. Она заключалась лишь в паре слов: «Прости, папа».

– Странно, – заметил Ассад.

Карл кивнул. Краткая и прямая форма прощального послания производила в некотором смысле волнующее впечатление. Но почему тут не написано: «Прости, мама»? По крайней мере, в отличие от бывшего мужа, у матери была возможность получить это сообщение.

Карл взглянул на Розу.

– Сколько лет было Бьярке?

– Тридцать пять.

– То есть в девяносто седьмом году, когда отец взялся за роковое дело, ему было восемнадцать, хм-м…

– Вы побеседовали с Юной Хаберсот? – поинтересовался Биркедаль.

– Ох, не особо-то нам это удалось; мне показалось, она не слишком приветлива, – ответил Карл.

– Ну, в таком случае даю вам шанс попытаться еще раз.

– Вот как. Каким же образом?

– Вы ведь можете отправиться к ней в Окиркебю с сообщением о смерти сына, да? Вот и получите возможность задать вопросы, ответы на которые вам так не терпится узнать. А мы тем временем займемся опечатыванием комнаты и подготовкой тела к отправке на судмедэкспертизу в Копенгаген.

Карл покачал головой. Опечатать комнату и отослать труп в морг? Сколько же времени это может занять?

Минут десять?

Глава 5

Август 2013 года

Ванда Финн была замужем за английским игроком в крикет, который прилетел на Ямайку обучать чернокожее население тому, чем в совершенстве владел сам: игре в крикет и в особенности достойному ответу на подачи. Этот самый Крис Маккаллум обладал большей уверенностью на поле, чем другие игроки в белом, и за выдающиеся способности его на шесть месяцев отправили в командировку с единственной целью: улучшение результатов ямайской сборной на десять процентов.

В связи с этими обстоятельствами Маккаллум стоял под палящим солнцем на выжженной траве с марта по сентябрь и потел обильнее, чем когда-либо.

Как-то во время тренировочного матча он краем глаза заметил Ванду, которая наматывала круги по беговой дорожке по периметру поля. Мускулистые длинные ноги, блестящая кожа. Он решил, что перед ним галлюцинация.

Ванда прекрасно отдавала себе отчет в том, какие чувства испытывают люди при взгляде на нее; ей все уши прожужжали на эту тему, с тех пор как она стала обладательницей прекрасных женских форм и научилась двигаться с грацией газели.

– Вы, никак, сама Мерлин Отти? – воскликнул Маккаллум по окончании матча.

Ванда обнажила в улыбке белоснежные зубы и темные десны. Ей и прежде доводилось слышать это сравнение в свой адрес, и оно было лестно, несмотря на то что Отти была как минимум на два десятка лет старше Ванды. Ибо Мерлин, являвшаяся многократной чемпионкой по спринту, была красива, как богиня.

Слегка пококетничав, Ванда игриво ткнула Маккаллума в плечо в ответ на комплимент. В итоге он забрал ее с собой в Англию.

Ванда любила белых мужчин. Не потому, что они были очень чувственными – любой ямайский мужчина полыхал таким жаром, что белым и присниться не могло. Зато бесцветные мужички прекрасно знали, что из себя представляют и, что еще важнее, – чего хотят от жизни. Рядом с ними можно было обрести безопасность и будущее, что отнюдь не являлось самоочевидным в Тиволи-Гарденс, бедняцком квартале трущоб в Вест-Кингстоне, где выросла Ванда. Для той, чьи будни состояли из перестрелок и кокаина в подворотнях, предложение Криса Маккаллума стало настоящей сказкой, и на раздумья потребовалось не больше нескольких миллисекунд.

Они поселились в Ромфорде, на окраине Лондона, в крошечном таунхаусе, где Ванда загибалась от скуки вплоть до того дня, когда Маккаллум сломал лодыжку и был вынужден не только продать дом, но и развестись с ней. Если он намеревался поддерживать уровень жизни, который считал достойным для себя, ему предстояло отыскать женщину, готовую содержать его.

И после двух лет безбедного существования Ванда вернулась к исходной точке, когда ее держали на плаву исключительно собственные скудные ресурсы.

Она не получила образования, не имела никаких перспектив материальной поддержки, как не имела и особых талантов, помимо того, что умела быстро бегать. А на таких талантах далеко не убежишь, как всегда шутил ее отец. И потому служба на посту охраны у заднего входа в офисы крупной компании на Стрэнде в Лондоне стала не только ее спасением, но и единственной альтернативой возвращению в ямайскую хижину и полному истощению к сорока годам – ведь именно такие перспективы ожидали ее в недалеком будущем.