Читать книгу "Суворов - Вячеслав Лопатин"

Попытки русских и австрийцев действовать соединенными силами ни к чему не привели. Место жаловавшегося на медлительность австрийцев П.С. Салтыкова занял генерал-фельдмаршал А.Б. Бутурлин. Австрийцам не терпелось отвоевать Силезию, захваченную Фридрихом 20 лет назад. Русские не собирались проливать кровь за чуждые им интересы. Армия двинулась в более близкую Померанию с целью завладеть Кольбергом, важной приморской крепостью противника. Чтобы помешать осаде, Фридрих отрядил корпус генерала Платена (около десяти—двенадцати тысяч сабель), который должен был тревожить тылы русской армии. Против него был выставлен летучий кавалерийский отряд Г.Г. Берга. В сентябре 1761 года последовал приказ главнокомандующего графа Бутурлина: «Так как генерал-майор Берг выхваляет особливую способность подполковника Казанского пехотного полка Суворова, то явиться ему в команду означенного генерала».

Дебют Суворова в качестве боевого офицера состоялся при деревне Рейхенбах недалеко от Бреславля, где он артиллерийским огнем отразил атаку сильного прусского отряда. Вскоре подполковник Суворов, командуя казаками и гусарами, отличился в стычках с прусской кавалерией и пехотой вблизи главного лагеря неприятеля под Швейдницем, где отсиживался сам король.

Чтобы затруднить поход Платена к Кольбергу, Суворов с сотней казаков форсировал реку Нетце, совершил ночной переход (более 40 верст), ворвался в городок Ландсберг на реке Варте, положив до пятидесяти прусских гусаров, и сильно повредил мост, вынудив противника терять драгоценное время на установку понтонов. При дальнейшем движении прусского корпуса храбрый и решительный подполковник тревожил противника с фланга и смелыми атаками отрезал его боковые отряды, захватывая много пленных.

При штурме городка Гольнау Суворов, получив в подкрепление три батальона, добился успеха. Чтобы повысить подвижность вверенного ему во временное командование Тверского драгунского полка (его командир был болен), он приказал оставить обоз в надежном месте. Несмотря на наступившие холода и постоянные стычки с противником, он сохранил личный состав — потерь (боевых и от болезней) было мало. Прусскому корпусу Платена так и не удалось доставить транспорт продовольствия в осажденную крепость. В столкновениях с пруссаками подполковник Суворов получил первые боевые отметины — две раны и контузию. Генерал Берг, аттестуя своего подчиненного, писал: «Быстр в рекогносцировке, хладнокровен в опасности и отважен в бою».

Двадцать третьего октября 1761 года Бутурлин отправил письмо отцу Суворова. «Я не могу умолчать по преданности моей к вам, — писал фельдмаршал, — чтоб не объявить моего удовольствия о похвальных и храбрых сына вашего поступках против неприятеля. Ваше Превосходительство поверить можете, что он тем у всех командиров особую приобрел любовь и похвалу. Я не преминул Ея Императорскому Величеству… донести, что он себя пред прочими в служении гораздо отличил и Всемилостивейшего благоволения достойным учинил».

Осаду Кольберга вел генерал-поручик граф Петр Александрович Румянцев, выдвинувшийся в ходе войны в первый ряд лучших генералов русской армии. Он также обратил внимание на храброго подполковника. «Тверской полк, — доносил Румянцев Бутурлину, — врубясь в пехоту, многого числа, кроме порубленных, взял в полон».

По каким-то причинам эти представления не были уважены. Командир Тверского полка выздоровел, и Суворову пришлось сдать командование.

Шестнадцатого декабря гарнизон крепости капитулировал. Кампания была окончена. Донесение о новой победе было получено в Петербурге накануне смерти императрицы. Елизавета Петровна скончалась 25 декабря 1761 года. Вступивший на престол Петр III поспешил прекратить военные действия против своего кумира, заключил с ним мир и вернул стоявшему на грани катастрофы Фридриху все завоевания, добытые русской кровью. Главным советником нового российского императора стал прибывший в Петербург прусский посланник. Михаил Васильевич Ломоносов в гневных стихах выразил суть произошедшей перемены:

Слыхал ли кто из в мир рожденных, Чтоб торжествующий народ Предался в руки побежденных? О стыд, о странный оборот!

Предательство национальных интересов сопровождалось объявлением новой войны. Петр III решил использовать российскую армию, чтобы отвоевать у Дании Шлезвиг для своей любимой Голштинии. Командовать армией должен был Румянцев, пожалованный в полные генералы. Незадолго до этого, отмечая заслуги своих подчиненных в донесении в Петербург, граф писал: «Подполковник Александр Суворов… всех состоящих в корпусе моем подполковников старее… Он, хотя в пехотном полку счисляется, однако во все минувшие кампании… употребляем был к легким войскам и кавалерии… и склонность и привычку больше к кавалерии, нежели к пехоте, получил, в подносимом при сем списке ни в который полк не назначен, а всеподданнейше осмеливаюсь испросить из Высочайшей Вашего Императорского Величества милости его, Суворова, на состоящую в кавалерийских полках ваканцию в полковники Всемилостивейше произвесть».

Представление Румянцева не получило хода, хотя чины сыпались как из рога изобилия — император всячески старался снискать благосклонность армии и гвардии. Отказ повысить Александра Суворова в чине связан с недовольством короля Фридриха деятельностью Суворова-старшего. Не случайно уже 27 декабря 1761 года, на вторые сутки своего царствования, Петр III отозвал Василия Ивановича из Пруссии. 30 января 1762 года последовал указ о его назначении губернатором в Сибирь. Эта поспешная перестановка аукнулась Суворову-младшему. Подполковник, оцененный начальством, отстал от товарищей, вступивших в службу после него. Князь Николай Репнин, граф Иван и Николай Салтыковы и ряд других офицеров вышли из Семилетней войны полковниками, даже бригадирами и вскоре стали генералами, при этом почти никто из них не мог похвастаться такими боевыми заслугами, какие были у Суворова.

Биографы Суворова (тот же А.Ф. Петрушевский) пишут о том, что военное искусство в период Семилетней войны находилось в упадке. Войска противников Фридриха II были плохо обучены. Из-за огромных обозов движение армий происходило крайне медленно. Так же медленно войска выстраивались в боевые порядки. Маневрирование большими силами почти не применялось. Генералитет и высшее начальство (за редкими исключениями) были ниже всякой критики. Из четырех русских главнокомандующих, считает Петрушевский, только Фермор с грехом пополам соответствовал должности, остальные были вельможи, в лучшем случае — администраторы. Офицерский состав также оставлял желать лучшего. Прусская армия, в отличие от войск противников, была подвижной, отлично вымуштрованной, лучше вооруженной. Много воевавший Фридрих выдвинул талантливых помощников.

Но почему же тогда лучшая армия своего времени, побеждавшая численно превосходящих противников (французов, реже австрийцев), ни разу не смогла одержать победу над русской армией? Когда в кровопролитном сражении при Кунерсдорфе дело дошло до штыкового боя, вымуштрованные в условиях самой суровой дисциплины, действовавшие с точностью механизма прусские солдаты (как правило, наемные) не выдержали и в панике бежали. Стойкость русских потрясла короля и навсегда отбила у него охоту воевать. Эту стойкость давно знали русские военачальники. Не мог не оценить ее и Суворов. Опираясь на нее, он будет строить свою систему обучения и воспитания войск. В битве при Кунерсдорфе наблюдательный и пытливый подполковник получил важнейший опыт предпочтения быстрой и решительной штыковой атаки малоэффективной стрельбе и стройной маршировке. Через 30 с лишком лет непобедимый фельдмаршал кратко и сильно заявит в своей «Науке побеждать»: «Пуля — дура, штык — молодец».