Читать книгу "Свобода выбора - Анатолий Дубровный"

Выскочив из переулка, Тоша остановила пролётку, так как пытавшийся отдышаться Шиморский это сделать не мог. Только погрузившись в экипаж, по-другому это действие назвать было нельзя, так Тоша, буквально затолкала инженера в пролётку, Викентий Палыч смог назвать адрес. Всю дорогу он молчал, пытаясь понять, а не сделал ли он ошибку (поддавшись порыву великодушия и не желая упустить ценного специалиста), пригласив этого парня к себе домой. То, что Антон сделал в казино, говорило о большом опыте в проведение подобных действий, да и последующие события… Чтоб так легко расправиться с семью бандитами, явно не новичками в своём деле, для этого надо обладать и опытом, и умением подобных драк, а где этому смог бы обучится такой молодой парень? Да и безжалостность расправы вызывала не просто страх – ужас! Парень убивал людей, словно мух прихлопывал! Это пугало до дрожи, но и пойти на попятную, отказавшись от своего приглашения, Шиморский не решался, просто боялся!

Высокая дородная женщина встретила Шиморского упрёком:

– Вики, что же ты так долго? Мы с Полюшей уже утомились ждать! А кто это с тобой? Представь нас молодому человеку!

– Это, гм, Антон, – произнёс Шиморский, подосадовав на себя, что не озаботился узнать фамилию парня, да и до того ли было: сначала ремонт двигателя, потом пробный полёт, в общем, обычные хлопоты увлечённого специалиста, занятого своим любимым делом и не обращающего внимания на разные мелочи. А уж затем… То, что произошло в казино, и последовавшие за этим события… В общем, не до того было! Женщина, видно, была знакома с некоторой рассеянностью своего мужа, вполне могущего забыть о такой мелочи как фамилия приглашённого, представилась сама:

– Я Лизавета Ильинична, жена Викентия Палыча, а это наша дочь – Полина, – Лизавета Ильинична показала на девицу, похожую на неё и выглядевшую лет на двадцать пять – двадцать шесть. Антон, к удивлению женщин, да и Шиморского, не стал целовать руки дамам, что на его бы месте сделал всякий воспитанный молодой человек, а только кивнул и предложил, не назвав при этом своей фамилии:

– Можете называть меня Тоша.

Уже зайдя в дом, Лизавета Ильинична, выслушав рассказ своего мужа о событиях на аэродроме (о том, что произошло в казино и после его посещения, Викентий Палыч рассказывать не стал), предложила:

– Ужин уже остыл, а банька натоплена, сначала мы с Полиной пойдём, а потом мужчины. Пока будете мыться, я ужин разогрею, прислугу я уже отпустила, поздновато уже.

– Лизавета Ильинична, а можно я баню с вами? – спросила Тоша и, полюбовавшись на удивлённые, даже немного возмущённые лица инженера и его жены, пояснила, именно к ней и обращаясь: – Нет, я могу и с Викентием Палычем в баню сходить. Но, боюсь, вы очень возражать будете, я Антонина. Хотела парнем притвориться, но вижу – долго это не получится, да и баня… Очень хочется, а притворяясь парнем… Сами понимаете.

Теперь Тоша любовалась на отвисшие челюсти супружеской пары, особенно на удивление Шиморского. Картину усугубляло легкомысленное хихиканье Полины.

В бане Лизавета Ильинична с завистью рассматривала ладную, как точёная статуэтка, фигурку Тоши. То, что Викентий Палыч пригласил красивого парня в дом, женщина восприняла как должное – её дочь была ещё в девках, засиделась слегка. А вот в девушке увидела конкурентку своей дочери, тем более что сравнение было далеко не в пользу Полины. Сама Полина ни о чём таком не думала и щебетала с этой милой девушкой:

– У тебя такие формы, словно ты только из пены морской вышла, как Афина…

– Афродита, – поправила Тоша, не понимая, откуда это знание у неё взялось, просто возникло в голове, как остальные навыки и как умение драться.

– Да, Афродита, – ничуть не смутилась Полина и с той же непринуждённостью добавила: – У тебя отбоя в женихах не будет, не то что у меня. Уже двадцать пять, а я всё в девках!

– Что никто и не сватался? – удивилась Тоша, Полина, хоть и была в мать, такая же крупная, но красивая девушка, да и Лизавета Ильинична выглядела красивой, а в молодости была красавицей.

– Как же не сватались, сватались! Но мне не нравились или маменьке с папенькой…

– Да, найти себе подходящую пару трудно, – согласилась Тоша и решила утешить девушку: – Я вот тоже не нашла подходящего.

– Тоша, ты же ещё такая молодая! – удивилась Полина, а её мать, что-то заподозрив, спросила:

– Тоша, а сколько тебе лет?

– Тридцать восемь, – назвала девушка цифру, всплывшую в памяти. Лизавета Ильинична недоверчиво покачала головой:

– Не может быть! Выглядишь ты моложе Полины!

– Тридцать восемь, – повторила Тоша и пояснила: – У меня в роду все молодо выглядят, да и слежу я за своей внешностью.

За ужином Викентий Палыч украдкой наблюдал за Тошей. Девушка, одетая в халатик Полины, несмотря на то, что он был ей сильно великоват, была чудо как хороша. Если притворяясь парнем, Тоша выглядела слишком смазливой, что вызывало даже некоторое раздражение, то сейчас… Полина завистливо вздохнула и заметила:

– Тоша. У тебя такой аппетит! Аж завидно!

– У меня растущий организм и ему требуется много еды. Тем более что всё такое вкусное! – ответила девушка, доедая очередной пирожок. Лизавета Ильинична благодарно кивнула – пирожки делала она, и похвала свежего человека, оценившего её кулинарные таланты, ей как хозяйке была приятна. Муж и дочь воспринимали её стряпню как должное. Полина, которая всё никак не могла поверить, что Тоше столько лет, хмыкнула:

– Растущий организм? В тридцать восемь лет? Не поздновато ли организму расти?

– Организму никогда не поздно расти, – ответила Тоша, потянувшись за ещё одним пирожком.

– Сколько?! – поперхнулся Викентий Палыч. – Тридцать восемь!

Тоша ничего не ответила, занятая пирожком, а инженер задал интересовавший его вопрос:

– Тоша, я хотел вас спросить – откуда у вас такие познания в области моторостроения?

– Я закончила с отличием нельский технологический колледж, именно по этой специальности. Да и изучала я этот предмет, можно сказать – по призванию. Нравится мне копаться в моторах…

– Тоша! Вы учились в Соединённых Свободных Республиках?

– Да, Викентий Палыч, – кивнула девушка, а Полина восторженно произнесла:

– Ах! ССР – страна свободы и демократии! Образец для всего остального мира! Ты там жила! Как я тебе завидую!

– Да особенного там ничего такого нет, страна как страна, такая же как многие в Старом Свете. Это восточная часть, побережье. А если вглубь континента… А запад страны…

– Ах! Свобода и демократия, не то что у нас, в Империи! Эмансипация женщин! Равные возможности для всех! – продолжила восторгаться Полина, не дослушав Тошу. Та криво усмехнулась:

– Я же сказала. Восток мало чем отличается от любой из стран Старого континента, а на западе… Равные возможности раньше выхватить револьвер. Но обычно быстрее получается у того, кто это умеет делать. А у такого умельца очень своеобразные представления о демократии. А эмансипация… Она в первую очередь там означает, что на слабость женщины никто не делает скидки. Слабость, наоборот, провоцирует насилие, поэтому приходится быть сильной, и не просто сильной, ещё и беспощадной, такой, чтоб не оставлять своим противникам возможности реванша.