Читать книгу "Дорога в СССР. Как "западная" революция стала русской - Сергей Кара-Мурза"

Энгельс вернулся через 20 лет (!) к своей полемике с Ткачёвым, чтобы сказать в ней последнее слово. Он пишет свое известное «Послесловие», в котором дает за себя и за Маркса окончательное суждение о русской общине: «Инициатива подобного преобразования русской общины может исходить исключительно лишь от промышленного пролетариата Запада, а не от самой общины. Победа западноевропейского пролетариата над буржуазией и связанная с этим замена капиталистического производства общественно управляемым производством – вот необходимое предварительное условие для подъема русской общины на такую же ступень развития. В самом деле: нигде и никогда аграрный коммунизм, сохранившийся от родового строя, не порождал из самого себя ничего иного, кроме собственного разложения…

Исторически невозможно, чтобы обществу, стоящему на более низкой ступени экономического развития, предстояло разрешить задачи и конфликты, которые возникли и могли возникнуть лишь в обществе, стоящем на гораздо более высокой ступени развития… Каждая данная экономическая формация должна решать свои собственные, из нее самой возникающие задачи; браться за решение задач, стоящих перед другой совершенно чуждой формацией, было бы абсолютной бессмыслицей» [46, с. 444–445].

Даже монархическая верхушка пришла к выводу, что крестьянская община становится источником главной угрозы для общественного и политического строя царской России. В мае 1905 года была составлена записка шести старейших сановников о путях преодоления политического кризиса («записка А.Н. Куломзина»). Она опровергала официальную точку зрения на крестьянство как консервативную и монархически настроенную силу. Корень проблемы старые сановники видели в существовании «в низших слоях населения инстинктивного стремления к ниспровержению частной собственности» и в том, что «общинные порядки» поддерживают это стремление [80].

В 1910 году Ленин пишет в связи со смертью Л.Н. Толстого: «Его непреклонное отрицание частной поземельной собственности передает психологию крестьянской массы… Его непрестанное обличение капитализма передает весь ужас патриархального крестьянства, на которое стал надвигаться новый, невидимый, непонятный враг… несущий с собою невиданное разорение, нищету, голодную смерть, одичание, проституцию, сифилис…» [48].

Здесь уже и речи нет о прогрессивном влиянии капитализма, устраняющем «азиатчину» из русской деревни. Наоборот, капитализм несет в нее одичание и невиданное разорение.

5. О характере русской революции

Первым критическим моментом в расколе российской социал-демократии стала революция 1905–1907 годов, которая явно пошла как раз по тому пути, который был отвергнут и осужден Марксом и Энгельсом. Марксисты оказались перед историческим выбором: включиться в эту революцию или остаться верными учению Маркса и противодействовать этой революции («будущему Октябрю»). Фракция большевиков, возглавляемая Лениным, извлекла уроки из первого акта русской революции и примкнула к революционным народным массам. Меньшевики остались с учением Маркса.

В момент написания «Развития капитализма в России» Ленин следовал тезису о неизбежности прохождения России через господство капиталистической формации. Он делает в этой книге важное утверждение: «Строй экономических отношений в “общинной” деревне отнюдь не представляет из себя особого уклада, а обыкновенный мелкобуржуазный уклад… Русское общинное крестьянство – не антагонист капитализма, а, напротив, самая глубокая и самая прочная основа его» [53, с. 165].

Отсюда вытекало, что и назревающая русская революция, смысл которой виделся в расчистке площадки для прогрессивной формации, должна быть революцией буржуазной. Да и Троцкий о революции 1905 г. сказал: «Наша революция убила нашу “самобытность”. Она показала, что история не создала для нас исключительных законов».

И даже в первый период после революции 1905–1907 годов отстаивал представление об этой революции как буржуазной. В статье «Аграрный вопрос и силы революции» (1907) Ленин писал: «Все с.-д. убеждены в том, что наша революция по содержанию происходящего общественно-экономического переворота буржуазная. Это значит, что переворот происходит на почве капиталистических отношений производства и что результатом переворота неизбежно станет дальнейшее развитие именно этих отношений производства [52].

Главным противоречием, породившим русскую революцию, считалось сопротивление традиционных укладов (община, крепостничество) прогрессивному капитализму. Исходом революции в любом случае будет «чисто капиталистическое» хозяйство. В предисловии ко второму изданию «Развития капитализма в России» (1908 г.) Ленин дает две альтернативы буржуазной революции: «На данной экономической основе русской революции объективно возможны две основные линии ее развития и исхода:

Либо старое помещичье хозяйство… сохраняется, превращаясь медленно в чисто капиталистическое, “юнкерское” хозяйство… Весь аграрный строй государства становится капиталистическим, надолго сохраняя черты крепостнические… Либо старое помещичье хозяйство ломает революция… Весь аграрный строй становится капиталистическим, ибо разложение крестьянства идет тем быстрее, чем полнее уничтожены следы крепостничества» [53, с. 14–15].

Эти предвидения не сбылись. Революция свершилась, а капиталистического хозяйства как господствующего уклада не сложилось. Тезис о том, что революция была буржуазной, не подтвердился. Сегодня более убедительной надо считать концепцию, которая представляет русскую революцию как начало мировой волны крестьянских войн, вызванных именно сопротивлением крестьянского традиционного общества против разрушающего воздействия капитализма (против «раскрестьянивания»). В колыбели капитализма, Западной Европе, эти «антибуржуазные» революции потерпели поражение, а на периферии – победили или оказали огромное влияние на ход истории. Это революции в России, Китае, Мексике, Индонезии, Вьетнаме и Алжире.

Если так, то данный Лениным в «Развитии капитализма в России» диагноз и главного противоречия, и движущей силы, и альтернативных исходов революции был ошибочным. Именно урок революции 1905–1907 годов и сопротивление реформы Столыпина заставили Ленина пересмотреть представление о роли крестьянства в русской революции. В июле 1905 года возникла первая в истории общенациональная крестьянская организация – Всероссийский крестьянский союз. Уже на учредительном съезде он высказался против частной собственности на землю. К концу 1907 г. Союз прекратил существование, но роль сыграл большую. Ленин писал о нем: «Это была действительно народная, массовая организация, разделявшая, конечно, ряд крестьянских предрассудков, но, безусловно, “почвенная”, реальная организация масс, безусловно, революционная в своей основе».

Трудно было отказаться от авторитетной доктрины, и Ленин сформулировал весьма противоречие объяснение типа революции: буржуазная, вопреки контрреволюционной буржуазии. Он публиковал три статьи на эту тему (в т. 17 Полного собрания сочинений). В статье «О природе русской революции» (8 апреля 1908 г.) он пишет: «Природа великой буржуазной революции в крестьянской России такова, что только победа крестьянского восстания, немыслимая без руководящей роли пролетариата, способна привести эту революцию к победе вопреки имманентной контрреволюционности буржуазного либерализма».