Читать книгу "Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века - Кеннет Райнер Джонсон"

В свете этого становится ясно, почему суфии настаивали на двойном подходе к самосовершенствованию — одновременной работе с проблемами «внутреннего пути и поиска» и трудностями и неурядицами повседневной жизни в миру. Если это равновесие удаётся обрести и удержать, субъект может с полным правом чувствовать себя цельным человеком, готовым подняться на следующую ступень лестницы эволюции — ступень духовных достижений.

Юнг предлагает более или менее сходное решение дилеммы. Индивидуум, считает он, должен осознать свой внутренний конфликт как источник возможных благ, а не как повод для конфликта с окружающими:

«…если судьбе угодно взыскать с него долг в форме чувства вины, то долг этот — лишь перед ним самим. Тогда он осознает ценность своей психики, ибо никто не может быть должен пустоте. Но утратив свои собственные ценности, он превращается в голодного грабителя, в волка, в льва или иную рыщущую в поисках добычи тварь, которая для алхимика символизирует жажду, что вырывается на волю, когда чёрные воды хаоса — то есть бессознательных проекций — поглощают тонущего короля».[56]

Юнг, разумеется, пишет для тех, кто обладает базовым знанием психологии, и потому его рассуждения могут быть не совсем ясны человеку неподготовленному. В целом ход его мысли можно было бы обобщить следующим образом.

Отсутствие или недостаток понимания индивидуальных психических процессов и явлений проявляется вовне и на коллективном уровне в виде насилия, хаоса и беспорядков, которые мы каждый день видим вокруг. Другими словами, конфликты, раздирающие общество, на самом деле начинаются внутри индивидуальной психики. Человек, не осознающий этого, позволяет деструктивным элементам бессознательного управлять собой и своими действиями. Вместо того чтобы попустительствовать этому, нам следует воспринимать свои внутренние конфликты как возможность больше узнать о природе своего истинного «я» и лучше войти в контакт с ним, вместо того чтобы проецировать свои фрустрации на окружающих людей и винить в своих несчастьях внешние и, по сути дела, вторичные последствия, а не причины происходящего.

Юнг считал это своё объяснение частью более масштабного процесса, который пытались осуществить алхимики, — в конфронтации поверхностного эго с силами бессознательного. Если Юнг использовал для его описания термины «индивидуация» и «интеграция», то мистик объяснил бы всё в куда более простых словах: «Как можешь ты знать что-либо о жизни и об окружающем тебя мире, если ты ничего не знаешь о своём истинном „я“?»

Это и есть, по сути дела, главная цель суфиев и алхимиков. Это первый шаг к тому процессу, который в конце концов приведёт к полной и окончательной трансформации личности — к процессу возвышения духа до состояния Высшего Просветления. En route[57] этот переход символически отображался — на уровне практической алхимии — в изменениях, происходивших в тигле, перегонном кубе или Философском яйце.

* * *

Суфии верят, что путь развития человечества устремлён к определённой цели и что каждый индивидуум — осознанно или нет — принимает участие в этом процессе. Вот что говорит по этому поводу Идрис Шах: «Человеческий род, согласно суфийскому учению, обладает бесконечными способностями к совершенствованию. Совершенство достигается посредством обретения единства со всей полнотой бытия. Физическое и духовное смыкаются, но только в том случае, если находятся в идеальном равновесии».[58]

Также он замечает: «Суфии полагают, что все индивидуумы, осуществившие определённые действия, по сути своей становятся одним целым».[59]

Суфийский Учитель Джелаладдин Руми, основатель ордена крутящихся дервишей — умер он в 1273 году — говорил, что органы физического тела эволюционировали вследствие жизненной необходимости. Шах продолжает эту мысль, утверждая, что в настоящее время для человека существует настоятельная необходимость выхода за рамки времени и пространства, по каковой причине в скором времени возможно появление у него соответствующих органов.

«То, что обычные люди считают спорадическими и случайными всплесками телепатических или пророческих сил, — говорит он, — суфии рассматривали как первые проявления активности этих органов».[60]

Шах роняет неясные, но интригующие намёки на то, как можно намеренно развить эти органы и стимулировать их деятельность. Развиваются они при помощи суфийских техник, и понять, что это действительно происходит, можно только через непосредственный опыт. Суфийская система предусматривает последовательность стадий, для каждой из которых характерны «непередаваемые, но несомненные переживания, которые ни с чем не спутаешь». Именно прохождение этих стадий стимулирует развитие таинственных органов, которые, в свою очередь, снимают необходимость в дальнейшем восхождении и накоплении энергии. Эффект прохождения каждой стадии носит перманентный, а не преходящий характер. Идрис Шах уподобляет этот процесс фотографии: чтобы получить готовый фотоснимок, нужно осуществить строгую последовательность манипуляций. Переживания «закрепляют» опыт достигнутого.

Он утверждает, что в этом-то и заключается истинный смысл мистического опыта. Однако если он получен случайно или без должной подготовки — то есть не в гармонии с эволюцией — эффект его будет временным, сродни мимолётному экстазу или даже эйфории, вызванной приёмом галлюциногенных средств, которая, увы, со временем проходит.

Считается, что различные суфийские упражнения создают и интенсифицируют некую таинственную силу притяжения, способную привлечь извне сходную по природе силу. Именно так, пишет Идрис Шах, суфийские учителя получают «телепатические» послания с просьбами помочь восстановить «силу», которой недостаёт в том или ином месте.

«Как и многое другое в суфизме, это трудно объяснить в формальных терминах», — говорит он. Не следует считать это умышленной мистификацией со стороны суфиев, хотя в целом их движение следует считать тайным. Судя по всему, их теории действительно невозможно изложить и объяснить обыденным рациональным языком. Может быть, конечно, суфии выбрали для себя такой образ действий ввиду того, что, как показывает история, все открытые и организованные попытки пришпорить духовное развитие человечества оказались по большому счёту безуспешными.

Кроме того, в истории, безусловно, случались периоды, когда осторожность была жизненно необходима. Чтобы выжить, рассказывает Идрис Шах, суфийская литература самым тщательным образом маскировалась под ортодоксальную или, вследствие многочисленных аллегорий, становилась совершенно причудливой и замысловатой.