Читать книгу "Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана - Екатерина Глаголева"

За время войны Аугсбургской лиги французские корсары захватили больше четырех тысяч английских кораблей и нанесли большой урон голландской торговле. Герцог де Грамон, не скрывая гордости, писал «королю-солнце», что «Его Величество сможет дойти из Сен-Жан-де-Люза до Сибура, не замочив ног, по палубам кораблей, захваченных у врага».

События в Европе своеобразно отражались в зеркале Карибского бассейна. На 1660–1685 годы приходится апогей классического пиратства, пик могущества «береговых братьев». Этот этап был отмечен беспрецедентными по дерзости акциями: массовыми захватами кораблей, набегами на богатейшие прибрежные города. Испания огрызалась, подобно волку, прижатому к стене сворой собак. В последние десятилетия XVII века Санть-яго-де-Куба стал испанской корсарской базой, но силы были неравны.

Однако по мере того как колониальные державы округляли свои владения, деля между собой покинутое испанское имущество, пагубные экономические последствия пиратства, препятствовавшего нормальной торговле и развитию заморских территорий, стали очевидны всем. В восьмидесятых годах XVII столетия в европейских государствах был принят ряд законов, направленных против пиратов. Первыми развернули войну с буканьерами англичане, и вскоре несколько наиболее активных пиратов были повешены за нападения на голландские суда. Регенсбургский мирный договор содержал условия совместной борьбы с флибустьерами. Буканьеры, оказавшиеся вне закона, подняли восстание, однако часть пиратов предпочла перейти на службу к губернатору Тарену де Кюсси на Сан-До-минго, и с их помощью восстание было подавлено. Тем временем французские корсары стали всё чаще разорять ямайские табачные плантации, поскольку набеги на испанцев уже не приносили значительной выгоды. В результате Англия отправила в Париж раздраженную ноту протеста, так как всё больше кораблей различных стран подвергались атакам пиратов с французскими каперскими патентами, и послала в Порт-Ройал военную эскадру, которая должна была находиться там постоянно. Впрочем, страшное землетрясение 1692 года разрушило пиратскую столицу, превратив некогда процветавший город в жалкий поселок. Генерал-губернатор французских колоний, под чьим формальным руководством находились французские корсары, также был вынужден начать борьбу с пиратами. К концу 1680-х годов с Тортуги исчезли последние буканьеры. Часть из них, воспользовавшись королевской амнистией, стала вести законопослушный образ жизни, остальные же навсегда покинули остров.

Несмотря на это, флибустьеры разбойничали в Карибском море еще полтора десятка лет. Последним подвигом пиратов стал беспримерный поход 1695 года, когда, обогнув мыс Горн и грабя всех подряд на своем пути, они достигли Панамского перешейка со стороны Тихого океана. Однако времена были уже не те: поскольку бесчинства не подконтрольных властям флибустьеров препятствовали развитию торговли и экономики колоний, правительства европейских стран твердо решили покончить с этим злом. Пиратов стали… нанимать на службу для преследования их нелояльных коллег: бывший вор должен был вырвать дубинку из рук другого вора.

На короткое время остатки пиратского воинства обосновались на острове Провиденс и в кубинской гавани Тринидад, но и оттуда они были изгнаны кораблями английского флота. Оставшиеся в живых флибустьеры перебрались в Индийский океан. Впрочем, и там их не оставили в покое: извлекая уроки из войн, европейские державы стремились обзавестись большим и хорошо обученным военным флотом, который оберегал бы их экономические интересы. Золотому веку пиратства пришел конец… Но не каперству Корсаров продолжали активно использовать во время многочисленных военных конфликтов, в общественном сознании они были национальными героями, хоть и нападали в основном на торговые, а не на военные суда.

Морской разбой, как и любой разбой вообще, всегда был явлением порицаемым. Жестокость пиратов, нападающих на безоружных людей, измывающихся над женщинами и детьми, не могла найти себе оправдания в глазах общества. Однако в мемуарах бывших флибустьеров говорилось не только о боях и походах; содержавшиеся в них сведения о демократических порядках, принятых среди пиратов, обратили на себя внимание гуманистов, заставив задуматься о том, что толкает людей в пучину порока. Ставшая привычной, а потому почти незаметной повседневная жестокость — выбивание налогов из бедняков, наказания матросов, истязания рабов и наемных рабочих, зверства инквизиции, преследования за веру — породила обратную реакцию. В каком-то смысле пираты были бунтарями против сложившейся системы, но их очерствевшие души не могли подняться выше мести.

В прагматичном и расчетливом XIX веке интерес к «пенителям морей» неожиданно возродился в романтическом ключе. В то время как искатели приключений колесили по свету и рыли землю в поисках пиратских кладов, писатели снабдили еще совсем недавнее прошлое неким романтическим ореолом, каким всегда обрастает в глазах потомков «старое доброе время», сформировав в общественном сознании книжный образ «джентльмена удачи», далеко не всегда соответствующий оригиналу.

Какими же были эти люди, сделавшие морской разбой своей профессией, образом жизни? Что толкнуло их на этот путь?

В XVII–XVIII веках условия труда моряка были одними из самых суровых, сопряженными с многочисленными опасностями. Его жизнь висела на волоске, зависела от благосклонности водной стихии, способности перебороть болезни, превозмочь голод и жажду. Простые матросы, которых зачастую загоняли на корабль силой или под угрозой смерти, представляя службу во флоте альтернативой пребыванию в тюрьме или казни, находились на самой низшей ступеньке общественной лестницы, в то время как именно их тяжелый труд приносил баснословные барыши судовладельцам и торговцам. Полное бесправие и варварские наказания нередко заставляли людей бунтовать; в пираты зачастую уходили не только с целью обогащения, а чтобы вырваться из этой среды, противостоять несправедливости. Недаром пираты обычно щадили матросскую команду захваченных кораблей, жестоко расправляясь при этом с офицерами. Однако представлять флибустьеров этакими морскими «робин гудами» тоже было бы неверно: там, где властвует золото и «люди гибнут за металл», редко встречаются благородство, великодушие и верность.

«Карьера» пирата могла продолжаться меньше года, но были и такие, что прожили долгую и бурную жизнь, оставив след в истории, более напоминающий борозду от крепкого плута, нежели кильватерную струю. В этой книге мы постараемся рассказать и о тех, и о других.

Часть первая

ЖИЗНЬ НА КОРАБЛЕ

Отдать швартовы!

Корабельные верфи… — Строение корабля. — Неповторимый запах. — Бак и ют. — Мачты, паруса и якоря. — Кренгование. — Типы судов. — Имена кораблей. — Флаги

На исходе семнадцатого дня корабли, наконец, вышли из Магелланова пролива. Капитан приказал держать курс на северо-запад, к тропикам, и продрогшие матросы приободрились. Зеленые равнины и голубоватые остроконечные горы Огненной Земли таяли вдали, заволакиваемые туманом. Чайки и альбатросы носились над водой с тревожными криками, иногда мелькая над самой палубой, — и вдруг пропали. В мгновение ока налетел ветер. Натужно заскрипели мачты, захлопали и вздулись паруса, тросы напряглись, как вздувшиеся вены на лбу у измученных людей. Серо-синее море поседело от пенных бурунов, а из глубины уже подымались на поверхность могучие зеленые валы. А потом всё накрыла тьма и настал кромешный ад.