Читать книгу "Взрослая колыбельная - Юлия Шолох"

Однозначно Белка.

Теперь придвинемся поближе, чтобы орать пришлось не так сильно. Ага. Белка видит мои поползновения, наклоняется… хмурится. Потом щелкает пальцами.

И вокруг образуется тишина.

— Это что? — вроде тихо, но люди как веселились, так и продолжают. Открывают рты и ничего не слышно. И музыканты играют без звука.

— Колпак это тихушный. Без него тут не поговоришь. Ты что-то хотела?

— Да. Я хотела спросить — тут все студенты собрались? Все до единого?

Белка пожала плечами.

— Все, думаю. Традиция. Ну разве что больные не пришли или кто по делу уехал, им простительно. Остальным нет.

Придется довольствоваться тем, что имеем, и надеяться, что моего суженого обстоятельства не вынудили пропустить эту самую седмицу. Не верится прямо… неужели он в этом самом помещении, так близко от меня?

Однако к делу.

— Белка, ты можешь показать мне Милада Крапку?

Она без вопросов завертела головой.

— Вон тот, стол буквой П, волосы светлые ежиком.

Сердце тут же стукнуло. Нет, ну какой из него компас, не даст даже найти, раньше времени срабатывает!

Милад наклонился к сидящему рядом парню, и они оба смеялись. У него было узкое лицо, широкие губы, и, в общем, он выглядел добродушно. Но…

— Какого он роста?

— Что?

— Он высокий?

— Ну, — Белка прикинула. — Чуть выше тебя.

— На сколько?

Кто знает, что, по ее мнению, значит «чуть».

— На ладонь.

Я скисла. Нет, не он. Слишком низкий.

— Слушай… а покажи мне Лада Острованского.

Белка промолчала, потом брезгливо сжала губы.

— Зачем тебе?

— Потом объясню. Он высокий?

— Да.

Что-то не жаждет она мне его показывать, и голос ледяной. В чем дело?

— Белка! Это очень важно.

Даже не представляю, что делать, если, к примеру, Лад окажется моим суженым, а одна из моих нынешних подруг будет его ненавидеть. Или, что еще хуже, будет в него влюблена. Тогда у меня не станет подруги. Вот бесовские козни!

— Вот он. Блондин.

И что же там, в той стороне? В кругу молодых людей сидел он. Тот самый молодой человек, который улыбался мне на улице, когда я споткнулась.

Сердце снова дернулось. Выходит, вот он? И плащ он брал, и реагирую я на него с большой готовностью. Выходит, закончились поиски, толком не начавшись?

Но вместо радости, что я нашла своего суженого, почему-то в груди затаились страх и горькая обида. Почему он меня бросил? Он веселится, выглядит здоровым, беспечным, проблем на первый взгляд у него никаких. И наверняка он меня узнал. Рассмотрел же в лесу, когда плащиком прикрывал. И после всего этого он вот так запросто подмигивает мне, умалчивает о случившемся и продолжает жить, как ни в чем не бывало?!

— Старший сын рода, надежда и отрада, — криво усмехаясь, сообщила Белка. — Бесит ужасно.

— Почему?

Не то чтобы мне было интересно, отчего Лад ее бесит, просто само собой спросилось.

— Терпеть не могу этих папенькиных сынков. Первые сыновья, на которых все надежды и чаянья! Их у нас несколько. Вон, вместе сидят — Лад, Бакуня, Волин, Гурьян и Жегло. Они друг друга держатся, конечно, как иначе. Когда займут главное место в роду, будет проще друг с другом о делах договариваться. Переженятся на сестрах друг друга, станут по крови братьями… Все им с рождения на блюдечке, а ведут себя так, будто ничем от остальных не отличаются. Ага, как же! Жалкое притворство! Вряд ли им пришлось с детства, как нам, вкалывать.

— А как нам пришлось?

Чужой болью прямо в грудь било. Не думала я, что успешная, на мой взгляд, Белка считает себя в чем-то второй. А оказывается, считает. Таится в ней эта беда, злит.

Она посмотрела на меня прямо, подумала.

— Зачем ты про него спросила? — вдруг задала вопрос. — Кто что тебе про него говорил?

Ну вот… она не может ответить на мой вопрос, а я — на ее. Особенно тут. Но похоже, поговорить по душам все же придется. Зачем нам недомолвки? Выясним подробности и останемся подругами. Надеюсь.

— Давай дома поговорим?

Она кивнула, но с тех пор смотрела на меня с подозрением, о чем-то тяжело думая, и больше не пила. Ее медовичка перестала пениться в стакане и выглядела, как тут говорят, конской мочой.

Вскоре народ совсем разошелся — танцевать отправились почти все. А так как места в трактире кот наплакал, танцующие скучковались и практически лезли друг другу на головы. А кто не танцевал, стали перемещаться, бродить по залу, то и дело присаживаясь за другие столики.

Соня давно перебралась от нас в другую компанию, Лелька с Коловратом были заняты друг другом. Или танцевали, или просто сидели рядом, держась за руки и многозначительно переглядываясь.

И только мы с Белкой сидели как на иголках. Мне все время хотелось обернуться и посмотреть на Лада, а она от каждого раската смеха кривилась как от зубной боли, словно вообще не хотела находиться на этой проклятущей седмице. Мы не танцевали, к нам никто не подходил, казалось, мы белое, пустое пятно на цветной ткани веселящихся студентов.

Ну все! Нужно пойти домой и поговорить.

— Эй, девчонки, что это вы такие грустные? Может, потому что без нас скучаете?

На плечо опустилась рука. Я оглянулась — это был парень из компании Лада. На нем поверх тонкой рубашки была кожаная безрукавка. По местным меркам вещь дорогая, по нашим, выходит, пафосная, что-то вроде фирменных шмоток. Это один из Первых сыновей, как их обозвала Белка. То есть сынок олигарха, по-нашему?

Возле него стоял Лад собственной персоной и широко улыбался, переводя взгляд с меня на Белку. При виде моей подруги-злючки, правда, улыбка слегка померкла. Одет проще, в плотную серую рубашку, но ему такая простота даже идет.

Судя по росту, оба могут быть моими сужеными.

— Катя, — машинально представилась я, думая, что каждый из них может быть им, каждый! И каждый раз чертово сердце екает, обманывая!

Это что, значит, я кого угодно готова считать своим суженым? Абы смазлив был, высок да крепок? Ну и, понятное дело, Первым сыном, раз уж тут это круто.

— Гурьян, — представился тот, что в жилетке, не убирая руки с плеча. Пришлось им многозначительно дернуть — рука тут же исчезла.

— Лад, — представился зеленоглазый. — Очень приятно, Катя. А с Белкой мы уже знакомы.

— Еще бы, — многозначительно хмыкнул Гурьян, и мне это хмыканье сильно не понравилось. — Так что, не хотите к нам за стол? Познакомимся, поболтаем. Середина года, а у нас такая диковинка! Новое лицо, да еще такое симпатичное!