Читать книгу "Катарсис. Северная башня - Виталий Храмов"

Много при таком подходе пойму я в весьма глубоком ремесле земледелия? Ничего. Да и дачи у меня, с сопутствующими ягодами-малинами, яблонями-вишнями, огурцами-помидорами, картохами-морковками, не было никогда.

Отвлёкся. Возвращаюсь в мрачную сказку. Лес этот местный, кстати, рубить нельзя. Приравнивается к хищению государственной собственности. То же – охота в этих землях. Сразу браконьерство.

– А как же вы топитесь? А кузня твоя? – удивился я.

Каменный уголь тут известен. Стоит, правда, дорого. Кроме того, сухостой, валежник, не «скверные» деревья вполне идут. И на строительство, и в печь.

– А кто решает, что можно рубить, а что нет?

– А вот он и решает, – усмехается Клем, – старший лесник, уважаемый Росток. Приветствую вас!

– И ты здрав будь, Клем! Вижу, гружёным вернулся. Кто с тобой?

Из-за дерева выходит мужичок. Мне по плечо, Клему по нос. Зелёный плащ с капюшоном расшит жёлтыми и коричневыми узорами. Такой вот камуфляж. Глаза цепко впились в меня, сканируют.

– Родич мой дальний. С севера. Вот, случайно встретил, да шкуру он мне спас. На бродяг свежих нарвались, думал, отбегался Клем по скверне. А тут Андр. Да с артефактом диковинным. Не смотри так, он наше наречье с трудом понимает. Как говорит – умора просто. Но в драке горазд. Да ты и сам видишь, какая стать. Наша порода.

– А где доспехи его? И одежда почему такая?

– Так Андр больше на свою силу и ловкость рассчитывает. Да и с железом и топливом у них совсем беда! А на такого сколько железа надо? Вот и пришёл у меня кузнечному мастерству подучиться.

– Понятно. Смотрителю доложись, – кивнул лесник.

– Само собой!

– Что необычного видел?

– В Трезубце останавливались – чисто. Следы отряда видел. Вроде разумные.

– Где?

– Недалеко. Там, – кузнец махнул в ту сторону, откуда мы пришли. – След с запада на восток. Про бродяг уже говорил.

– Где ты бродяг повстречал?

– Недалеко от Зелёной башни.

– Ты совсем рехнулся, Клем!

– Проскочу, думал, по-тихому.

– Свежие, говоришь?

– Даже не воняли.

– Сколько?

– Семь. Всех разобрали. Вот, головы везу, на упокоение.

– Клем, хватит скверну в град тащить!

– Так люди же! Упокоить надо. Чистильщик всё по чести сделает.

– Погубили себя смертники – туда им и дорога, не надо в скверные места лезть. Ещё семеро недоумков!

– Росток, пойдём мы. Устали с дороги. Да, порубки не видели. Следов добычи зверя – тоже. Вообще странно – тварей мало. Не то что не видели, даже не слышали. К чему бы это?

– Не слышали? Пойду, тоже посмотрю. С одной стороны, нет тварей, оно и легче. Но твари – они те ещё чу́йки от рождения. Как бы от ещё большей беды не ушли.

Кузнец с сыном переглянулись. Горн тронул лошадку.

– Мы смотрителю доложим. Росток, ты бы один не ходил.

– Ага, поучи Ростика по скверне ходить, кузнец!

Распрощались. Шли молча. Я обдумывал полученную информацию, недомолвки и иносказания.

Места пошли настолько обжитые, что нам суждена была ещё одна встреча.

– Выходи, Пятый, Росток уже далеко. И шёл он на север, – сообщил деревьям Горн.

Пыхтя, вышел мальчишка. Младшего школьного возраста. Волок он сухую ветку валежника, в которую были хитро вплетены другие ветки. Получилась волокуша.

– Мать у него совсем занемогла. А старшие дети мать обижают – не знаются. А малец разве прокормит? – пояснил мне Горн, когда я перехватил волокушу у парня и потащил за собой. Как мальчишка собирался это тащить? В волокуше веса как бы не больше, чем в этом доходяге. Мальчишка ничего не сказал. Сказали его глаза. Поблагодарили.

– Тебя так и зовут – Пятый?

Мальчик кивнул.

– Он пятый ребёнок.

Никакой фантазии. Пятый по счёту, так и зовут – Пятый.

– Отца его скверна съела. Клирик очистил его душу. Жаль, недоглядели – малец всё видел. Так и молчит с тех пор. Да священников боится. На тьму его проверяли – нет ничего. И маг говорит, всё с ним в порядке. А не разговаривает. Вроде и не глупый.

– Ты мне поговори! – очнулся Клем от раздумий. – Ишь, разговорился.

Горн отвернулся, шли дальше молча.

Вот и опушка. Потом выкос метров сто шириной. За ним вал земляной. Высотой с железнодорожную насыпь. И стена из вкопанных, заострённых кольев. И ров перед насыпью. Как раз из вынутой земли вал и насыпали. Скорее всего. Мы вышли как раз к проходу – разрыву насыпи и мостику через ров. Наверху, у разрыва, стояла смотровая вышка, в ней человек в шлеме.

– Клем! – окликнул он. – Ты ли?

– Я, Сивый, – весело откликнулся кузнец.

– Как там?

– Тихо. Росток нам повстречался. Туда ушёл.

– Тихо – это хорошо. Ты этого поганца подобрал?

При этих словах Пятый втянул голову в плечи.

– Не бросать же его. Ты нам проход освободишь?

– Открывай, не заперто у меня. Тихо же.

– Доиграешься, Сивый! Смотритель спустит тебе кожу со спины. Один, да не заперт.

– Да пошёл он! А ты как сходил?

– Нормально. Не пустой иду.

Сивый разразился целой тирадой, перевести которую я не смог. Наверно, нецензурщина. Мы как раз прошли через ворота, закрыли их за собой на перекладину запора.

– Как срок роты кончится, тоже пойду в скверну за добычей, – донеслось сверху, с вышки.

– Мы как раз везём головы семерых таких же умников, как ты. В Зелёную башню сунулись. Смертники. Бродягами стали, – крикнул наверх Клем.

В ответ опять непереводимая череда слов.

С внутренней стороны вал был более пологим, заросший скошенной травой. Ан нет. Вон козы ходят – косят. Нормально. И козы сыты, и территория покошена. Как триммером. Тут же и удобрена. Главное, в мину из свежих удобрений не наступить. Забыл я уже, как это, когда скотина живёт с человеком на одной территории. То-то удивился, что частокол на насыпи из таких тонких, пятнадцать – двадцать сантиметров, жердей. Слабовато для обороны. А чтобы скотина не разбежалась – сойдёт.

Потому что внутри периметра, в центре полей и садов, ещё одна линия укреплений. Так же – ров, вал, стена. Глубину рва не вижу, но вал выше. По верху – деревянные рубленые стены, башни. Ворота в башнях. От ворот внешнего вала до ворот этой крепости – выровненная дорога. С придорожными кюветами – водосточными канавами. Нормально.

Лошадка пошла веселее.

Ворота открыты, но стража всё же окликнула. За воротами встретил боец в кольчуге поверх фуфайки до колен и в шлеме с прозрачной кольчужной сеткой. То ли проволока тонкая, то ли кольца большие, кольчуга такая ажурная. Начкар, оказалось. Ему Клем поведал ту же легенду. Начкар на железки бросил любопытный взгляд, но Клем осадил, одёрнул грубую ткань, укрывавшую груз. А вот отрубленные головы рассматривали всем караулом. Сошлись на том, что не нашли знакомых. И что это всех радует. Что никто из знакомцев не оказался в этом мешке.