Читать книгу "Черные лебеди России. Что несет нам новый цикл истории - Станислав Белковский"

И потом, у всех, даже у такого свирепого маленького грызуна, должна оставаться надежда.

Лидер и его народ

Предмет отдельного исследования — насколько ВВП можно считать типично/ эталонно русским человеком.

Но что точно — душу своего народа он хорошо понимает.

И сострадает русским слабостям. Как немногие его предшественники.

Заметим сразу: не надо путать сострадание с потаканием. Путин народным слабостям потакает, но тогда и только тогда, когда это не дестабилизирует власть (его власть и вообще). Когда же слабости суммируются в опасную разрушительную силу — он не дает им выйти из берегов.

Возьмем для анализа социально-экономический курс властителя.

Путин отменно знает то, о чем мы говорили выше: большие деньги на этой почве стяжаются только путем и посредством фарта. По системе «оказаться в нужное время в нужном месте». К труду, объективным достоинствам и прочим заслугам материальный успех отношения иметь не должен, иначе это и не успех никакой, по большому русскому счету.

Потому лидера нисколько не смущает, что его друзья благодаря близости к трону стали миллиардерами. Больше того, он считает, что так правильно. А чего же вы хотели, почтенная публика? Чтобы на ровном месте миллиардерами стали ваши, а не мои друзья? Ну, вот когда кто-то из вас запрыгнет на мое место и заделается президентом, со всей полнотой ответственности за содеянное, тогда и… А пока…

Но и о том, чтобы его народ не впал в полную нищету, лидер тоже думает неусыпно, во всех своих бассейнах и спортзалах. Богатства эти люди, понятно, не заслужили.

Но вспомоществование, особенно в тучные нефтяные годы, — да. Просто не надо принуждать народ к систематической работе— это, как подтвердила история, лишено оснований. Надо дать ему некоторый рост регулярно выплачиваемых зарплат. Которые даются за сам факт наличия человека, а не в связи с результатами труда. Плюс— потребительские кредиты. Позволяющие потрогать изделия, типа кухонных комбайнов и домашних кинотеатров, — в нашем детстве казавшиеся уделом Ротшильдов и Рокфеллеров. Заемщики не отдадут кредитов? Ну что ж — за все в жизни надо расплачиваться. В том числе и за то, что эти заемщики не требуют себе какую-нибудь природную ренту и вообще считают высшую власть вполне справедливой.

Последовательный, упорный труд в России могли обеспечить начальники типа Иосифа Сталина. Посредством, например, ГУЛАГа — самой нечеловеческой машины принуждения к труду. Владимир Путин так не хочет. Он не стремится быть большим палачом. Ему жаль свой народ, который и так настрадался в истории пуще многих.

Русский человек не заслужил света — хотя бы потому, что все лампочки у себя в подъездах повывернул. Но покой — чтобы отвязались хоть ненадолго — в общем, заслужил.

Если же не идти путем ГУЛАГа — то все равно можно заставить народ работать. Но иногда. В особых случаях. И в полном соответствии все с тем же несомненным принципом крысы: загнав в угол. По принципу— отступать некуда, победа или смерть. Это значит, по Путину, что успешный созидательный проект на русской почве, если не прибегать к массовому насилию по-сталински, возможен только в авральном режиме. Где на пути естественного желания перенести сроки или сбежать с трудовой вахты стоит воображаемый заградотряд, с чеченской или иной бородой. Для того необходимы большие срочные проекты. Типа Сочинской олимпиады, саммита АТЭС на острове Русский, чемпионата мира по футболу-2018. Если нашего человека лишить пути к отступлению, то он может решить задачу, по прогрессивно-человечностным меркам вовсе не решаемую.

Вот в таком режиме — длительный отдых + краткий аврал — Путин и держит русский народ. Милосердно, не правда ли?

А разве не также относится лидер к своим элитам? Ведь тема санкции, над которыми мы так хнычем, тоже воспринимается им в контексте пограничного состояния, единственно заставляющего действовать. Нас загнали в угол — и мы сделаем, наконец, импортозамещение. А пока не загнали — не сделали б никогда. И т. п. Значит, санкции — это хорошо, хотя и понято пока немногими.

И никакой смены модели экономики, вопреки бесчисленным речам на конгрессах и форумах, ВВП справедливо не хочет. Зачем?

Нынешняя модель близка к идеальной. Из мерзлой земли, которую мы столько столетий корябали в кровь истертыми пальцами, идут сами по себе углеводороды. Их покупает заграница за твердую СКВ. Большие деньги получают избранные, маленькие — все остальные. Вы хотите сказать, что в этой среде есть лучшая модель? Нет.

Господь вознаградил нас за безнадежные вложения в землю. Хранящую мириады русских костей. Будем ли мы гневить Господа и отказываться от предложенного Им?

Нет, когда-то сегодняшние-вчерашние поколения уйдут, русские станут немцами, а глобальное потепление еде-лает пески Воронежа до неразличения похожими на Абу-Даби. Вот тогда в России и начнется экономическая революция со всякими там сменами моделей. Поставим по всему евразийскому хартленду солнечные батареи и ветряные генераторы энергии. Живите— и, может быть, доживете.

Еще ВВП так возлюбил свой народ, что практически официально разрешил ему коррупцию.

Лидер воспринял коррупцию как добро, а не зло — как демпфер, который смягчает все противоречия и позволяет этим людям не слишком часто стрелять друг в друга.

Лучше ведь купить парламентские фракции, чем от безысходности расфигачить парламент из танков, не так ли? Лучше дать взятку врачу за откос от армии, чем безымянно погибнуть в районе Луганска. Коррупция смягчила русскую душу — и не надо ее обратно ожесточать. К чему эти все визгливые (анти)коррупционные расследования? Кто-му, что кто-то просто хочет встать и сесть во главе коррупции, не больше и не меньше. Ну и ладно.

Путин порой едва не плачет, когда говорит о русском народе.

Вот та же история с пенсиями. Конечно, надо новы-шать пенсионный возраст, — возвестил он на недавней большой пресс-конференции (декабрь 2015-го). Для всех этих хронических бездельников — возможно, подумал, но по благочестию не сказал он. Но у нас есть сердце, а не только мозги, — примерно так добавил лидер. И мы должны думать сердцем. Пожалеем этих несчастных. Они гру-30 м страданий своих заслужили.

Русский народ в разные времена вынес и вытерпел все. Как никакой другой народ в мире. И дотерпел до вождя, который дал ему хоть немного отъесться. Это справедливо, причем в обе стороны.

А свобода? Свободный человек не бывает счастлив, а счастливый — свободен.

Это же относится и к народам.

И кто более счастлив— африканские тутси-хуту, скачущие во славу вызванного их молитвами дождя, или средние европейцы, сторчавшиеся на антидепрессантах? Вопрос даже не открыт, он, скорее, закрыт.

А кто более свободен? Нацбол, получивший пару безусловных лет за нападение на приемную президента, самое яркое впечатление его нищей жизни? Или президент, который так и не пожил, не вкусил по-настоящему праздника обывательских наслаждений, а отдал цветные годы ядерной обороне случайно вверенного его попечению евразийского хартленда?