Читать книгу "Джон - Вероника Мелан"

– То есть все, у кого насморк, – обиженные люди?

– Да.

Я невесело усмехнулась.

– А почему у меня не разболелось горло?

– Потому что в нем не застряло злое невысказанное вслух мнение.

– В смысле, я не подумала: «какие вы все сволочи?»

– Как вариант.

Да, такого я действительно не подумала.

– А если бы подумала и промолчала?

– Так многие молчат, не желая показаться плохими. А потом у них болит горло.

– А температура?

– Единственная возможность тела пережечь накопленную злобу.

Ах, вот, оказывается, почему у меня не поднялась температура, – я недостаточно сильно разозлилась.

Я покачала головой.

– Что же получается – за каждым заболеванием стоит эмоция?

– Назовем ее стрессом.

– Для каждого-каждого?

– Абсолютно. Хочешь проверить, что все так, как я говорю?

– А это возможно?

– Да, возможно. Вот теперь мы и перейдем к домашнему заданию – тебе ведь надоел насморк?

Я кивнула – удивленно и одновременно расстроено: а кому бы он не надоел?

– Тогда слушай меня внимательно.

* * *

Он дал очень странное задание.

Совсем странное – простить себя.

Объяснил, что для человека, не являющегося ни «энергосущностью», ни неким продвинутым в плане физического и ментального развития созданием, это единственный способ избавиться от энергетического блока – да, именно так: «простить» собственный стресс.

Звучало неправдоподобно – слишком просто и сложно одновременно.

Сказал: «Сделай это. Именно так, как я описал». И запретил покупать спрей.

– Купишь «после». Если понадобится.

И потому я шла не в аптеку, а домой. Удивленная, раздрызганная и подавленная – иногда Дрейк учил жестко, даже жестоко, но он учил исключительно на пользу, и я знала об этом. Доверяла ему, хоть иногда и обижалась. Совсем как теперь.

Взять и раскопать человека изнутри – разве это приятно? Препарировать все его комплексы на живую, разворошить и вывернуть на поверхность тайные и не всегда добрые мысли – кому такое в удовольствие? Что-что, а к категории мазохистов я никогда не принадлежала.

Но этот урок следовало пройти. Сложный. Один из многих.

Всю дорогу, пока брела по аллеям, пока входила в дом, пока поднималась в спальню, я думала об одном и том же – почему «прощение»? Почему именно оно? Не визуализация того, как из тебя уходит негативная энергия, не ментальное освобождение «закупорившейся» зоны, не привычного вида практика «смени убеждение», а именно прощение? Почему оно вообще должно сработать, если это всего лишь слово?

Или не слово, но непонятный мне процесс?

Мишу я в комнату не впустила, чтобы не мешал, – захлопнула дверь перед его обиженной мордой, приставила подушку к спинке, забралась на кровать с ногами, взглянула на часы – 14:12. Что ж, если очередной эксперимент не принесет результатов, пойду в аптеку.

«Купишь, если не поможет».

Итак, с чего он просил начать? В воображении гладким потоком полились прозвучавшие на занятии слова:

– Все происходит в три этапа, Ди, и выполнены они должны быть последовательно. Требуется освободить три узла. Первый: простить человека, всколыхнувшего в тебе стресс, ибо этот человек не нанес тебе обиды – ее себе нанесла ты сама. Второй: простить непосредственно себя за то, что не сумела отреагировать адекватно. Третий: попросить прощения у собственного тела за то, что поместила в него то, что нанесло системе дисбаланс. Пока все ясно?

– Ясно. То есть сначала я должна простить Тайру, на которую обиделась?

– Да. Потому что тебя обидела не Тайра, а отсутствие звонка, то есть чье-либо действие. Вот только люди ежесекундно совершают миллионы действий, и, если твоя реакция каждый раз будет неадекватной, тело очень быстро сдаст. Посему – причина насморка, увы, ты, а не Тайра. Прости подругу и попроси у нее прощения.

Что ж, первый этап ясен.

Я попыталась вздохнуть, в очередной раз ощутила, как сильно заложен нос, достала из тумбочки платки и высморкалась. После этого вызвала в памяти образ подруги, какое-то время смотрела на него, затем мысленно заговорила:

– Привет, Тайра, – мой голос звучал робко и неуверенно даже в собственной голове, но знакомые зеленоватые глаза смотрели доброжелательно. Говорить с ней? С ее образом? Звучало глупо. Я чувствовала себя так, будто пыталась мастурбировать, теребя не за «то самое», а за большой палец левой руки, и еще почему-то ожидаю результатов. Но был ли выбор? Нет. – Я хотела перед тобой извиниться. Я зря обиделась, понимаешь? Ты не позвонила, не сказала, что уезжаешь, а я ждала, волновалась, где ты есть. Но это не ты, не твои действия – это я волновалась. Потому что испытывала неуверенность и страх, потому что твои действия показали, что они – неуверенность и страх – во мне есть. Поэтому я не виню тебя и хочу сказать, что я прощаю тебя за то, что ты всколыхнула во мне обиду, – в том нет твоей вины. И прости, что в силу стресса я отреагировала неадекватно, ладно? Пусть даже ты и не видела этого в реальности. Прости.

Тайра в моем воображении улыбнулась, кивнула и вдруг принялась таять, будто нечто невидимое, то, что все это время привязывало ее ко мне невидимой нитью, исчезло.

Закончился первый этап? Видимо, так.

Я сфокусировалась.

Что Дрейк говорил о втором?

– Когда ты прощаешь саму себя, Ди, делать это требуется искренне, со всей любовью, на которую ты способна. Потому что даже тогда, когда ты совершаешь ошибку, ты все равно остаешься самым лучшим и достойным человеком, понимаешь? Прощать нужно не для того, чтобы избавиться от болезни – подобным образом ничего не сработает, – но понимая, что попросту не хочешь носить в себе нечто черное, ибо помимо болезни оно ведет к вещам куда худшим – портит качество твоей жизни, не позволяет нормально общаться или видеть вещи в истинном свете. Негативная эмоция, помимо болезни, в которую она выливается, – это лишь верхушка айсберга, который впоследствии испортит всю твою судьбу.

Всю судьбу? Нет, такого не хотелось. Я на секунду открыла глаза, а после снова их закрыла – Дина? Моя любимая обиженная Дина, где ты?

И она была там – часть меня – сидела внутри грустная, понурившаяся и печальная. Молчала, смотрела на собственные руки, не желала поднимать головы. Я подошла, присела рядом и мягко обняла ее.

– Все плохо, да?

Воображаемая «я» кивнула.

– А что плохо, расскажи?

– Что? Разве ты не знаешь? Она меня просто бросила. Получила путевку и тут же сорвалась с места. Зачем ей было звонить? Не особенно-то я ей и нужна…