Читать книгу "Волкодавы СМЕРШа. Тихая война - Олег Таругин"

– Смотрите, запоминайте. На всю жизнь запоминайте. Здесь нет ни одного постановочного фото. Все, что вы видите, задокументировано под протокол в присутствии свидетелей. И настанет срок, каждый из тех, кто это сделал, будет покаран по всей строгости закона. Если, конечно, доживет. В чем я лично сомневаюсь.

– Но, товарищ инструктор, – подал голос один из курсантов. – Как же это можно, девчонок-то… ну, это самое? Снасильничать? Совсем же малолетки!

– Вероятно, они считают, что ИМ – можно. Всех остальных жителей этой деревни, в основном женщин, детей малого возраста и стариков, заперли в сарае и сожгли. А самых молодых женщин и девочек-подростков после совершения надругательства оставили для устрашения. Все они умерли от кровотечений и разрывов половых органов. А вот этим женщинам и девушкам выкололи глаза, отрезали груди и вырезали на коже пятиконечные звезды. При этом все они еще были живы. Так фашисты решили их… наказать за то, что прятали раненых красноармейцев. Кроме того, у одной из них нашли при себе комсомольский билет. Вы видели, куда они его прикололи штыком.

– А госпиталь? – спросил другой боец. – Нельзя же такое, Красный Крест ведь?

– Для них это были не раненые, а враги. Там есть еще фотографии разбомбленных эшелонов с беженцами и ранеными. Фашистские летчики использовали знаки Красного Креста на крышах как мишени для бомбометания. Так было легче прицеливаться.

Несколько минут в учебном классе царило молчание, лишь легонько шуршали передаваемые курсантами друг другу фотокарточки. Затем снова заговорил куратор:

– Обратите особое внимание на вот эти фотографии. Тех, кто ехал в этом эшелоне, не расстреливали, не мучили и не сжигали. Их давили танками. В основном детей, женщин и раненых. Живыми. Под стволами пулеметов уложили на землю и давили гусеницами. Это тоже запротоколировано. Все – правда. Запомнили?

Класс угрюмо молчал. Говорить не хотелось. Никому. Да и о чем можно говорить, увидев ТАКОЕ?!

– Повторяю вопрос: «ВЫ. ЗАПОМНИЛИ. С КЕМ. ВАМ. ПРИДЕТСЯ. ВОЕВАТЬ?»

– Так точно…

– Вопрос о том, люди ли они и распространяются ли на них общечеловеческие законы, полагаю, не стоит? Соберите снимки и сдайте мне. На сегодня все свободны. Завтра мы поговорим о том, как в боевых условиях сделать так, чтобы в критической ситуации ваш противник очень быстро и очень честно рассказал вам все, что знает…

Покидая класс, Старик внезапно остановился на пороге. Обернулся, внимательно оглядев притихших курсантов:

– Помните, я говорил вам, что в нашем деле нельзя привязываться? Что чувства не просто мешают, но и опасны? Сегодня вы видели почему. Подумайте, если они делают ТАКОЕ просто ради развлечения, то ЧТО они сделают с захваченной в плен радисткой особого отдела, чтобы любой ценой выведать секретную информацию? Поняли, мужики? До завтра…

* * *

Ситуация на фронтах становилась все тяжелее. В середине осени пал Киев, в октябре под смертельной угрозой оказался Крым, и командованию пришлось сдать немецко-румынским войскам Одессу, морем перебросив войска Приморской армии на полуостров. Гитлеровцы перли к Москве, все еще надеясь взять город до наступления зимы. Разумеется, никто из курсантов и секунды не сомневался, что подобного не случится. Да и продвижение вермахта тормозилось буквально с каждым днем. Советские войска изматывали немцев в обороне, перемалывая в боях и контратаках полнокровные полки и дивизии и заставляя дорого платить за каждый захваченный город или поселок. В середине октября пошли проливные дожди, к чему фашисты, привыкшие воевать «по-европейски», вдоль магистральных дорог, оказались абсолютно не готовы. Осенняя распутица нарушила тыловое снабжение, оставив вырвавшиеся вперед части без горючего, боеприпасов и еды. Лишь ударившие в первых днях ноября морозы позволили им более-менее выправить положение… но и командование Западного фронта тоже использовало эти недели для своих целей. И все же враг все ближе и ближе подбирался к сердцу советской страны…

Среди курсантов ходили упорные слухи, что лагерь потихоньку готовят к эвакуации, а их, вполне вероятно, отправят на фронт еще до завершения полного курса обучения. Впрочем, эти разговоры, хоть и велись в отсутствие поблизости начальства, никак нельзя было бы назвать не то что паническими, но даже и тревожными. Наоборот, все как один бойцы именно этого и ждали, стремясь как можно скорее оказаться на передовой. Тем паче что почти половина из них были коммунистами, остальные – комсомольцами с поручительством членов ВКП(б). Полученные знания и умения требовали применения на практике. Мол, сколько ж можно в тылу сидеть, на усиленном пайке, когда война идет? Курсанты даже обижались, когда на вопрос «скоро ли на фронт?» инструкторы лишь болезненно морщились, пытаясь мягко объяснить подчиненным, что они пока еще не готовы, и вообще Родина не для того от себя последнее отрывает, чтобы их не по специальности использовать. В том смысле, что найдется кому очередной немецкий прорыв остановить. А коль не согласны – так пишите рапорт, никто вам этого запретить права не имеет. Во фронтовой разведке всегда вакансии имеются…

Но, тем не менее, седьмого ноября в Москве прошел традиционный парад в честь двадцать четвертой годовщины Великой Октябрьской революции. В этот день курсантам объявили выходной, и утром все слушатели спецкурсов собрались в актовом зале, слушая по радио праздничное выступление товарища Сталина. В относительно небольшое помещение все, разумеется, не поместились, так что часть осталась в коридоре, но подобное никого не смущало. Бойцы толкались плечами и возбужденно перешептывались под недовольными взглядами инструкторов, обмениваясь радостными репликами по поводу происходящего. Ну, а как же иначе-то?! Пусть фрицы и рвутся к Москве, да все одно хрен им обломится! Иначе б товарищ Сталин никакого парада не проводил! А раз провел, так, значит, все хорошо будет, скоро погоним гадов обратно! Парад – это ведь не просто по Красной площади строем пройти или танки с артиллерией провести, это – символ. Знак! Для всех, кто сейчас на фронте или в тылу. Смотрите и не сомневайтесь, мы все равно выстоим. А как выстоим, так и победим! Да и иностранные делегации Иосиф Виссарионович тоже не просто так пригласил, а для того, чтоб и они там, в своей Англии с прочими Америками, тоже видели, как мы празднуем!

Расходились бойцы в приподнятом настроении. Тем более вечером состоялся торжественный ужин. А утром снова начались трудовые будни. Подъем – еще затемно, отбой – уже затемно. Весь недолгий световой день уходил на тренировки, теоретические и практические занятия. И так день за днем, неделя за неделей. Пока однажды, в двадцатых числах, лагерь не подняли раньше обычного уже по настоящей, боевой тревоге…

– Товарищи курсанты, в этом месяце вы заканчиваете курс обучения. Но ваша помощь требуется Родине уже сегодня, сейчас. Ситуация на фронте крайне сложная, и вам это прекрасно известно. Противник может прорвать оборону и нанести неожиданный удар в любой момент. По поступившим буквально несколько часов назад разведданным, фашисты выбросили в Загорском районе авиационный десант численностью, предположительно, до роты. Постами ВНОС были замечены как минимум три транспортных самолета типа «Ю-52», каждый мог нести до шестнадцати десантников плюс два-три транспортных контейнера на внешней подвеске. Возможно, и больше, других данных нам не предоставили. Ориентировочное место высадки – северо-восточнее Загорска, в районе Дмитрова, имея целью захват либо проведение диверсий на переправах, плотинах и шлюзах канала Москва – Волга имени товарища Сталина. Все вы прекрасно понимаете, что может означать захват и удержание мостов – подготовку к прорыву фронта.