Читать книгу "Супердиверсант Сталина. И один в поле воин - Валерий Большаков"

14-й армейский корпус, подчиненный Клейсту, был остановлен в районе Чугуева, где полный разгром потерпели две элитные моторизованные дивизии СС – «Викинг» и «Лейбштандарт Адольф Гитлер». После этого 1-я танковая армия оставила свои позиции, смещаясь к Азовскому морю, ближе к линиям снабжения.

Судоплатова все эти события, героические и трагические, не приводили в изумление, а просто радовали. Да и чему удивляться? Ведь даже «в прошлой жизни» Харьков окружало вдвое больше войск, чем в Сталинградской битве! Тогда Красная Армия лишилась победы благодаря глупости и нерешительности Тимошенко, Баграмяна, Хрущева. Даже Малиновский, способный полководец, проявил себя в те дни с худшей стороны.

Правда, весь месяц май Павел Анатольевич следил за успехами РККА по сводкам Совинформбюро, да и то время от времени – ту самую партизанскую войну на Украине вел именно он, комиссар госбезопасности 3-го ранга, начальник IV управления НКВД[7], командующий 1-й партизанской армией.

Из записок П. А. Судоплатова:

«В годы войны мне приходилось принимать участие в разработке решений по военным вопросам. Особенно важными в этом плане были мои контакты с начальником штаба ВМС адмиралом Исаковым и офицерами Оперативного управления Генштаба.

В августе 1942 года Берия и Меркулов поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолетах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты…»

Глава 5

Западенцы

Украина, Цуманские леса, урочище Лопатень. 7 мая 1942 года

Первые отряды 3-й ОМСБОН переправлялись за линию фронта с начала апреля. Это были маленькие мангруппы – маневренные группы, они просачивались сквозь передовую, минуя немецкие части, и растворялись в лесах.

Не все мангруппы соглашались топать пешком, частенько гитлеровцы лишались грузовиков, пропадали даже навороченные «Хорьхи» для генералов. А отряд «Варяги» и вовсе отправился на поезде, угнав немецкий паровоз с парой вагонов и цистерной, полной синтетического бензина.

Ничего, как выяснилось, тягачи и танки жрали синтин с удовольствием.

Забрасывали мангруппы и по воздуху, и все они сбредались на Западной Украине, в глуши, среди просторов Захидного партизанского края, где шумели Мазурские, Сарненские, Цуманские леса.

По пути туда разведывательно-диверсионные отряды избегали боестолкновений с немцами, дабы не усложнять продвижение своим соратникам.

Мангруппы с самого начала создавались как начальствующие ядра – они встраивались в партизанские отряды и бригады, организуя их в слаженные подразделения, искореняя атаманщину, внедряя дисциплину. Похоже было на толпу новобранцев, к которым являлись офицеры, строили тех, гоняли и обучали, а после вели в бой. При этом редко когда приходилось заменять прежних командиров – те, как батька Минай из Суражского партизанского края, часто являлись стратегами-самородками, обладавшими авторитетом среди местных.

Сместить такого означало бы нанести вред общему делу.

Судоплатов добирался до Цуманских лесов на «Юнкерсе», затаренном бензобаками. Немцы «свой» бомбер не трогали, хотя разок и поднимали в небо пару «мессеров», интересуясь, кого это там несет в сторону от фронта. На этот случай имелся «Дуб» – здоровенный австриец-шуцбундовец по фамилии Добрицгофер, из отряда «Победители». Он занимал место радиста, сидя рядом с Женей Трошкиным, только ниже, и обстоятельно, на берлинском диалекте, развенчивал подозрения пилотов люфтваффе, доверительно намекая на важного чина, восседавшего за штурмана-бомбардира.

Все четыре члена экипажа «Ю-88» размещались в кабине перед крылом и глядели на мир через решетчатую раму фонаря, не зря прозванную «жучиным глазом».

Пилот – капитан Четверкин – располагался слева, штурман-бомбардир – комиссар Судоплатов – сидел внизу. Бортинженер – майор Трошкин – пристроился за пилотом лицом назад, а радист, в случае чего, мог спуститься еще ниже, в подфюзеляжную гондолу с пулеметной спаркой.

Самым сложным оказался не перелет, а получение допуска от Берии. Нарком был категорически против личного участия Судоплатова в партизанской войне, и Павлу потребовалась масса изобретательности, чтобы добиться разрешения.

«Попробуйте только погибнуть, – мрачно пошутил Лаврентий Павлович напоследок. – Расстреляю!»

Судоплатов усмехнулся. Он прекрасно понимал наркома. Окажись в руках гитлеровцев такой носитель сверхсекретной информации, как начальник IV управления НКВД, многим пришлось бы очень плохо.

«Легкомысленный ты человек», – вздохнул Павел.

С другой стороны, сдаваться живым он не собирался, поскольку понимал долю своей ответственности, а пытки кому угодно развяжут язык.

Ко всему прочему, его личное участие было необходимо не только для «сверки стратегии», но и ради моральной поддержки бойцов «теневой» РККА. Партизаны и разведчики-диверсанты должны знать, что их командующий не отсиживается в далекой и безопасной Москве, а находится рядом с ними, пусть даже и не «впереди, на лихом коне».

Это здорово упрочивает связность.

Было у Судоплатова и еще одно оправдание – необъятность просторов Родины. Оккупанты просто не в состоянии расположить повсюду внушительные гарнизоны для борьбы с партизанами, им для этого не хватит никаких людских резервов. Немцы отхватили такой кусок чужих земель, что совладать с ним не способны, а земли эти отнюдь не распаханы да ухожены, как в Европе, где чувствуется нехватка «жизненного пространства». Тут куда больше лесов да болот, включая благодатную Украину. Короче говоря, есть где затеряться партизанской армии!

– Подлетаем! – сообщил невозмутимый Четверкин.