Читать книгу "Сталкеры поневоле. Глазами Зоны - Виктор Глумов"

Распорядитель понимающе кивнул, проводил его к столику и удалился.

Лаки занервничал, заерзал на стуле, включил диктофон на айфоне и спрятал его в карман джинсов. А что если никто не придет? Если он неправильно понял записку? Перепутал время, день, приехал не в тот «Гурджи»…

Лаки отвернулся к окну. Во дворе ресторана появился еще один автомобиль – скромный «Субару Форестер» занял место уехавшего кабриолета.

– У вас свободно? – раздалось над головой Лаки, он вздрогнул от неожиданности и обернулся.

Брют собственной персоной, довольный как слон, покачивается с пятки на носок, улыбается – угол рта справа приподнят, слева – по обыкновению неподвижен; то ли Брют в свое время получил по голове, и половину лица парализовало, то ли это результат болезни. Как обычно выбритый до синевы, расфуфыренный и надушенный. Лаки до сих пор не мог понять, Брют красится в черный или не поседел в свой полтинник с небольшим.

Не дождавшись разрешения, Брют сел, закинул ногу за ногу. Едва он поднял руку, ослепительно сверкнув запонкой на рукаве белоснежной рубашки, как официант спикировал к столу.

– Так это ты?.. – пробормотал ошарашенный Лаки.

– Ну а кто же? – улыбнулся Брют, сверкнув золотым зубом. – Конечно я, – он посмотрел на официанта и сделал заказ: – Мне, пожалуйста, баранью ножку, этот ваш пастуший рецепт. На гарнир – овощи, да побольше болгарского перца и зелени. Сырную тарелку и лаваш. Лаки, ты что будешь? Не стесняйся, я плачу.

Весь его вид говорил: «Заказывай, знаю ведь, что ты на мели». Лаки уже оправился от первого шока и в нем начала закипать злость. Он осклабился:

– Мне запеченную семгу с лимоном. Суши с икрой. С красной и черной. И еще кролика, пожалуйста, тушенного в белом вине со сливками… – наткнувшись на недобрый взгляд Брюта, довольно продолжил: – На десерт двойную порцию чизкейка и кофе этот, – он покрутил пальцами у лица. – От волшебных зверушек.

– Извините, но кофе лювак сейчас нет.

Лаки театрально развел руками:

– Какая жалость! А я его так люблю!

Брют смотрел на него, как рыбак – на червяка, зажатого между пальцами, прикидывал, как лучше насадить на крючок, и жалкий бунт Лаки для него был не более чем конвульсиями обреченного. Когда официант отправился исполнять заказ, Брют подался вперед, опершись на локти.

– На твоем месте я бы не паясничал, – в его голосе лязгал металл.

Лаки тоже подался вперед.

– Если с головы Юли упадет хоть один волос…

– То что? – Брют откинулся на спинку стула. – Что ты сделаешь?! Сотрешь меня с лица Земли? Скажешь, что записываешь наш разговор, и накатаешь заяву в полицию?

Откуда он знает про диктофон? Лаки боковым зрением заметил, что внучка пожилой пары раздраженно трясет телефон и ругается. Брют продолжил:

– Вчера ты сбыл задешево очень ценный и редкий арт. Он лежит у меня в кармане, и сейчас в радиусе десяти метров у всех вырубилась электроника. Упадет ли волос твоей Юли или упадет вся ее голова, зависит от тебя.

Лаки сообразил, что перегнул палку, и решил попытаться договориться по-хорошему:

– Брют, я не могу понять, из-за чего все это? – он развел руками. – Ты же знаешь, что я отдам тебе деньги! Мы же цивилизованные люди, мне еще жить в этом городе, я себе не враг. Назначь день, и я верну тебе эти тридцать штук… Нет, не тридцать, а пятьдесят, ладно, семьдесят… Хорошо, сто! Чего ты так смотришь? Договорились же по тридцать каждый месяц, я и платил, и не по тридцать, а по пятьдесят. Так когда? Назначь день.

Брют вскинул левую бровь и уставился на Лаки. О, как же хотелось съездить по его надменной роже!

– Ты совершенно прав, – снизошел Брют. – Мы договаривались, ты договор нарушил, а за свои слова серьезные люди обычно отвечают. Иначе…

Лаки сжал кулаки, заставил себя успокоиться и продолжил:

– Я правильно понял, что из-за пятидневной просрочки ты выкрал человека? Зачем? Что я, без всей этой дикости не понял бы?!

Брют покачал головой, вынул бархатный портсигар, достал из него сигару, понюхал ее.

– Может, и понял бы. Но к новому году купил бы любимой машину. Или шубу. А мне пришлось бы за тобой бегать, чтоб получить свои деньги, потому что ты – свистун, – он скривился. – Ох, тяжко тебе на зоне пришлось бы. Не там, куда ты за хабаром ходишь, а там, где сидят и где принято отвечать за базар. Один свистун сказал, что способен три дня без остановки в нарды играть – и пришлось ему играть, иначе уже не свистел бы, а кукарекал. Нужду справлял под себя, не ел, не пил, но за базар ответил, три дня продержался, зато больше не свистел.

Он что же, знает по подарок Юле и потому взбеленился? Следит, скотина?

– Если бы моя дочь начала с тобой встречаться, твой труп нашли бы в канаве. Ты еще скажи, что хабара не было и ты на мели. Вместо того чтобы выполнять обязательства, ты тратишься на шлюх.

– Она не шлюха…

– Заткнись! – Брют хлопнул ладонью по столу.

Подошел официант, начал раскладывать приборы. Лаки смотрел, как порхали его руки, и думал. Говорили же, что взять денег у Брюта – хуже, чем в банке, он бывший сиделец, а у них там, на зоне, свои правила, и мелочи возводятся в культ. Он слышал, что выражение «следи за метлой» пошло именно из тюрьмы, но не придал этому значения, а зря. Возмущенный разум все еще кипел, но пробудился здравый смысл и вылил на голову ушат холодной воды. Итак, что мы имеем? Просрочку выплаты и оскорбленного криминального авторитета, для которого уговор дороже денег, причем Брют знает, что деньги были, и потрачены они, на его взгляд, бездарно. Ситуация хреновая, но могло быть и хуже.

Лаки подождал, пока официант уйдет, и спросил:

– Я все понял, какие твои условия?

Брют наигранно зааплодировал:

– Ну надо же! Не просто свистун, а еще и тормоз! Дошло, наконец, что нужно поинтересоваться своей судьбой.

Лаки пропустил его реплику мимо ушей.

– Я хочу знать твои условия. Что ты поставил меня на счетчик – понятно. Сколько я должен отдать, и в какие сроки?

Брют сказал ласково:

– Лаки, голубчик, между нами такая бездна, что тебе правильнее обращаться ко мне на «вы», но я спишу это на дурные привычки из Зоны, где все люди братья, как Каин и Авель. Деньги ты мне, конечно, отдашь. Условия остаются прежними. Но помимо этого ты сделаешь мне одно одолжение.

Руки враз опустились. Именно так действуют вербовщики спецслужб и мафиози: вынуждают человека себя скомпрометировать и сажают на крючок.

– Сначала будет одно одолжение, потом – второе, третье? – спросил Лаки.

– Нет, одно-единственное, – скривился Брют. – Даю слово.

– Ага, а когда придет время платить по счетам, меня внезапно обворуют, и снова я буду тебе должен?