Читать книгу "Случайная жизнь - Лидия Лукьяненко"

Он так и не купил одеяло и по-прежнему спал под пледом. Кровать его была не широкой, но и не такой уж узкой для двоих. Настя сама отвергла его предложение спать на полу, а Никите так нравилось спать возле нее, что он, естественно, на этом не настаивал.

– Привет, Спящая красавица, – улыбнулся он. – Хоть сегодня удастся увидеть тебя проснувшейся. Ты работаешь по субботам?

– И по воскресеньям тоже, – ответила она и аккуратно слезла с кровати, не задев его. На ней была хлопковая футболка, не скрывающая ее длинных красивых ног.

Он не мог сдержаться и не посмотреть на них.

– А когда же отдыхать?

– Отдыхать потом буду. Мне платят за каждый выход отдельно. – Она принялась расчесывать волосы.

Никита, подложив локоть под голову, любовался этой картиной. У него раньше не было ни одной знакомой девушки с такими длинными волосами, и он никогда не думал, что, когда женщина просто расчесывает волосы, это может выглядеть так красиво.

– Когда тебе сегодня на работу?

– Как обычно.

– Тогда давай днем погуляем, – предложил он, заранее ожидая отказ.

– Давай, – помолчав, ответила она, – только маршрут выбираю я.

– Идет. – Он встал, не стесняясь ее присутствия, и натянул брюки. – Как насчет кофе?

– С удовольствием, – ответила Настя, не прерывая своего занятия.

Насте захотелось поехать на природу. Она показала Никите закрытый поворот, по которому следовало свернуть с дороги, и через несколько километров они выехали на большую лужайку у озера. Там уже стояло несколько машин. Две компании расположились неподалеку. Никита вытащил из машины пакет с купленной по дороге провизией и расстелил на траве полотенце. Настя тем временем сбросила платье и подошла к воде. Некоторое время она стояла, пробуя ее ногой и собирая волосы. У нее была очень красивая фигура, которую не портила некоторая худоба: длинные ноги, тонкая талия, маленькая грудь и узкие бедра. На ней был белый в цветочек раздельный купальник, и Никита видел, что на нее обратили внимание все отдыхающие – и мужчины, и женщины. Настя заколола волосы, зашла в воду и медленно поплыла. Никита поставил автомобиль на сигнализацию, разделся и последовал за ней.

Они долго купались, потом перекусили, позагорали и снова плавали. Никита не помнил такого светлого и наполненного дня в своей жизни. Природа, казалось, радовалась вместе с ним. Молодые березки тянули к солнцу свои кудрявые головки, изгибая тоненькие, как у гусят, шеи. Раскидистые клены шелестели большими зелеными листьями, словно степенные дядьки одобрительно потирали широкие ладони в предвкушении праздника. Плакучие ивы томно клонились к воде, и в их тенистой прохладе было уютно, как в шалаше. Никите даже вспомнилась поговорка про милого и рай. Сейчас это было в тему. Настя была бедна, но с ней для него самый настоящий рай. Под этими густыми ивами, у этого заболоченного озера. О большем он не смел даже мечтать. Говорили они мало, не касаясь грустных для нее тем, не хохотали заливисто, как соседние компании, но ему и без того было хорошо. Настя умела молчать со смыслом. Говорила она мало, но не говорила глупостей. А может, ему только казалось, что любая ее фраза имела особый смысл. Она не была похожа ни на одну из знакомых ему девушек, которые болтали без умолку, кокетничали и томно поглядывали на мужчин в ожидании ответной реакции или вели себя заносчиво и старались поразить своей эрудицией. Настя казалась безмятежной и сдержанной, как прохладная зеленоватая вода в озере; безыскусной, как небо над ними; пугливой, как птицы на ветке; и бесконечно, непостижимо загадочной. Ее тонкий профиль в обрамлении струящихся светлых волос, прозрачная рука, которая словно таяла, если смотреть на нее против солнца, вызывали в Никите тихий восторг. Рядом с ней ему вспоминалось блоковское:

И каждый вечер, в час назначенный(Иль это только снится мне?),Девичий стан, шелками схваченный,В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,Всегда без спутников, одна,Дыша духами и туманами,Она садится у окна.

И веют древними поверьямиЕе упругие шелка,И шляпа с траурными перьями,И в кольцах узкая рука[1].

Для него она была Незнакомкой. Он говорил с ней, но не мог спросить обо всем, что его интересовало. Вернее, не мог спросить ни о чем, не рискуя навлечь на себя ее гнев. Он уже знал, что Настя не любит говорить о прошлом. Это доставляло ей страдания. А расстраивать ее он не хотел. Она такая красивая, когда улыбается! Так доверчиво подала сегодня руку, когда он протянул свою, чтобы помочь ей встать. Она, похоже, уже перестала его опасаться и держалась отстраненно только потому, что не хотела его провоцировать. Лежать рядом с ней на траве, смотреть на плывущие высоко в небе облака и разговаривать было так здорово, что покидал он озеро с сожалением. Но Насте надо было спешить на работу.

Она вышла в джинсах и короткой кожаной курточке из комнаты, где переодевалась, и улыбнулась Никите:

– Спасибо за отличную прогулку. Ну, я пошла…

– А как ты возвращаешься?

– На такси.

– Это дорого, а у тебя каждая копейка на счету. Я могу тебя сегодня забрать.

– Не надо. Выспись лучше. У тебя же выходные.

Она ушла, но травянистый запах ее духов еще долго оставался в комнате.

Под вечер позвонил Женька.

– Привет, старик! Все киснешь?

– Отдыхаю.

– Давай собирайся. Мы идем в стриптиз-клуб. Встречаемся при входе в десять.

– Не рано?

– В самый раз для субботы. Там как раз шоу-программа начинается. Да и разогреться не помешает.

Он согласился: не сидеть же перед телевизором до утра, ожидая Настю. Погуляет с ребятами, а потом позвонит и заберет ее на такси. Все равно делать ничего не сможет. Утром выспался, глаза от компьютера устали до чертиков. Чем себя занять? Пока она не вернется, он не уснет, будет сидеть и думать о ней. Уж лучше с ребятами в клуб.

К десяти все были в сборе. Зал ночного клуба был почти полон. Они заняли столик у самой сцены, где танцевали стриптизерши, и заказали бутылку водки. В зале царил полумрак, но вот по потолку поползли лучи, а внизу сцены показался дым – начиналось шоу. Они пропустили по несколько стопок, лениво перекидываясь фразами и поглядывая на сцену, где стриптизерши показывали свои номера. Некоторым долго хлопали, свистели и улюлюкали, выражая свой восторг, других отпускали под жидкие аплодисменты. Водка закончилась, и они повторили заказ, выбрав в этот раз текилу. Сидевший рядом Женька что-то втолковывал ему насчет новой компьютерной программы. Никита рассеянно слушал его, поглядывая на танцующую девушку в черных кружевных трусиках и чулках в сетку. С бюстгальтером она рассталась давно и, выгибаясь, медленно передвигалась на четвереньках по краю подиума вдоль столиков, собирая чаевые в виде зеленых купюр, которые совали ей в трусики и за резинку чулок. Очевидно, она была здесь местной любимицей, потому что одарили ее щедро. В награду она игриво рассталась со своими трусиками прямо на сцене и ушла, зажав в одной руке одежду с купюрами.