Читать книгу "Петя Бабочкин (сборник) - Елена Федорова"

Свистунов горестно вздохнул, видя такое странное непонимание происходящего.

– Вот вы все Петю Бабочкина ругаете, а он в отличие от тебя, глупых вопросов не задавал. Он сразу понял, что к чему, и бросился ловить шпионов, которые кружат над нашим городом на всяких там ветролетах, понимаешь… – выпалил он в лицо изумленной Люсе.

У Люси от ужаса на носу подпрыгнули очки. Она схватилась обеими руками за голову и закричала, хотя кричать тоже было не в ее правилах:

– Да вы что, белены с Петей объелись? Какие шпионы? Какие ветролеты? Это вовсе не шпионы, а…

– Ага, скажи еще, что это гости, которые к нам оттуда прилетели, – рассмеялся Свистунов и помахал рукой.

Люся сделала очень серьезное лицо и спокойно произнесла:

– Не вижу ничего смешного. Потому что к нам действительно едут гости. Вернее один гость – Микки Маус из Диснейленда, из Америки!

Свистунов подозрительно прищурился:

– Иностранец? – Люся кивнула. Свистунов тут же грозно выкрикнул:

– Иностранец, значит – шпион! Они все сначала гостями притворяются, в доверие втираются. А потом все наши секреты похищают! Они весь наш город Фантазеров разворуют, ты об этом подумала?

Люся попятилась. Она замотала головой и застонала:

– Свистунов, я не знала, что ты такой дремучий человек…

– Что? – Свистунов закричал так пронзительно, что Люся даже зажала уши. – Я, между прочим, в форме и при исполнении, а ты меня оскорблять вздумала? Я тебя за это: А – накажу. Б – сильно накажу. В – немедленно накажу. Г – …

Люся поняла, что надо срочно переходить в наступление, а то дело может закончиться дракой.

– Ладно, ладно, потом накажешь, – примирительным тоном проговорила она. – Девочки уже хор собрали на главной площади, песни репетируют. Слышишь, пение, а? – Свистунов прислушался и наморщил лоб. – Пойми, в любой момент гость может появиться, а мы тут отношения выясняем. Что он о нас подумает? Что он подумает о нашем гостеприимстве, а?

Свистунов опустил голову вниз, несколько раз крякнул от досады и пробурчал:

– Да, не порядок получается. А ты уверена, что это гость?

– Абсолютно точно, – улыбнулась Люся и, чтобы развеять сомнения, добавила: – Я же его сама пригласила в наш город Фантазеров. А он обещал нас потом к себе в Диснейленд пригласить.

– Да ну?! – Свистунов даже подпрыгнул от восторга.

– Вот тебе и да ну! – передразнила его Люся, хотя дразниться тоже было не в ее правилах. – А ты – шпион! Полундра, братцы!

Свистунов погрозил ей своим жезлом и предупредил:

– Но, но, не забывайся, я все-таки при исполнении. Могу наказать…

– Ладно, ладно, мир, – обняв Свистунова за плечи, проговорила Люся. – Пойдем лучше ребят предупреждать, чтобы они Микки за шпиона не приняли.

Свистунов схватился за голову и застонал:

– Ой, я же Петю своим главным помощником назначил. Надо его срочно найти и обезвредить. Могу представить, что будет, если он первым этого Микки встретит. Из-за него же может мировой скандал разразиться… Люся, ты иди к ребятам, а я побегу Петю Бабочкина обезвреживать. Я уже бегу-у-у.

Свистунов убежал так быстро, что Люся даже не успела ничего сказать. Она вздохнула и поспешила на центральную площадь, где девочки весело распевали песенки.

9

На большую поляну города Фантазеров приземлился вертолет. Из него вышел улыбающийся Микки Маус. Он помахал рукой пилоту и отбежал в сторону. Вертолет взлетел. Микки остался один. Он посмотрел вслед удаляющемуся вертолету, сделал несколько шагов назад и столкнулся с Петей, который пятился и приседал, глядя на удаляющийся вертолет.

– Ой, кто это тут толкается? – закричал Петя, выставив вперед кулаки.

Микки улыбнулся и, протянув руку, сказал:

– Hello! My name is Mickey Mouse![2]

Петя спрятал руки за спину, и, нахмурившись, строго спросил:

– Чего, чего? Что ты там, ушастый бормочешь такое непонятное?

Микки улыбнулся во весь рот и сказал:

– I am friend![3] Матрьёошка. Джувачка. Икорка.

Петя подозрительно посмотрел на незнакомца.

– Сам ты матрешка, джувачка, икорка. Я – Петя, Пе-тя я, а не матрешка, понял?

– Yes, yes, understand[4]. Петь-я, Петь-я, – радостно закивал Микки. – Корошё.

– Ушастый, ты, что же такой тупой? – возмутился Петя. – Я тебе русским языком говорю, что я, – Петя показал на себя пальцем несколько раз, – я – Пе-тя, Пе-тя. Понял теперь?

– Yes, yes, understand. Петь-я, Петь-я, я… – подтвердил Микки, продолжая улыбаться.

– Ой, не нравится мне все это, – покачав головой, проговорил Петя. – Да и лицо у тебя какое-то подозрительное.

И вдруг Петю осенило:

– А! – радостно воскликнул он. – Это же долгожданный шпион, а я с ним сю-сю развожу.

Петя решил действовать самостоятельно. Уж он то сейчас допросит этого шпиона по всем правилам. Петя сделал строгое лицо и грозным голосом спросил:

– Ушастый, признавайся сразу, ты шпик?

– Шпик? – Микки на минуту задумался, а потом радостно сообщил: – О, ес, ай эм спик – шпик инглиш[5].

– Молодец, ушастый! Сам чистосердечно сознался, что шпик, – Петя весь засветился от удовольствия. – Свистунов будет мной доволен. Шпик пойман и обезврежен!

Микки тем временем весело бормотал:

– Шпик – спик. Джувачка, икорка, дозвиданя, приффет, покка, – ему нравилось повторять новые слова. Его очень веселил этот конопатый мальчишка, который, похоже, был совершенным профаном и ничегошеньки не знал про Диснейленд. Микки решил сделать что-то приятное мальчишке и повторил слова, которые выучил еще дома:

– Пок-ка, пок-ка. Дозвиданя. Товарыщчь.

Петя даже подпрыгнул:

– Ага, уже прощаться вздумал. До свидания, а сам на наш Кефиромобиль сядет и тю-тю. – Петя засучил рукава и начал наступать на незнакомца. – Не на того напал матрешка, джувачка, икорка! Нас вокруг пальца не обведешь. Товарыщчь!

Микки перестал улыбаться во весь рот. Он совсем не понимал, что вдруг произошло, почему мальчишка стал таким агрессивным. Микки сделал еще одну попытку помочь собеседнику понять себя. Он широко улыбнулся, показав все свои белоснежные зубы, и начал спрашивать Петю. Микки говорил очень медленно, тщательно выговаривая каждую букву. Можно даже сказать, что он говорил по слогам. Беда была в том, что говорил-то он по-английски. А Петя английскую речь слышал впервые и ничегошеньки не мог понять. Для него слова Микки были бесполезными, совершенно ненужными и даже опасными.