Читать книгу "Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский"

– Я к тому веду, – пояснил Псурцев, – что с розенами аналогичная история. Они сами своей главной задачи ни хрена не понимают. Шифровка – она шифровка и есть. Но у них задан алгоритм и определено поле деятельности – пусть очень широкое, но всё-таки ограниченное. Поэтому розены пока решают маленькие задачки. А в конце концов сумма результатов даст им – и нам с тобой! – ответ на вопрос: что ж это за тайна такая шотландская?

Генерал прервал разговор, по интеркому вызвал секретаршу и велел приготовить кофе. Вскоре на столе уже лежали тканые салфетки с логотипом Академии. Поверх львов и единорогов обладательница модельной причёски расставила антикварный серебряный сервиз: чашки, вазочку с восточными сладостями, сахарницу и большой кофейник необычной формы. Его матово блестящие бока покрывал орнамент из цветов и арабских лигатур.

– Нравится? – спросил генерал, поймав оценивающий взгляд Салтаханова. – Из Афгана. В нём у кофе особенный вкус какой-то. Ты действуй, не стесняйся.

Салтаханов наполнил чашки раскалённым душистым напитком. Псурцев одобрительно заметил, что гость не опошлил свой кофе сахаром, и продолжил рассказ.

– У розенов есть иерархия. Кто хочет перейти на следующую ступень – выполняет определённую научную работу. У них это называется вкладом в Магнитное Тело. А каждая такая работа – это и есть маленькая задачка в распределённом вычислении. Доклады по результатам работ мы просматриваем все до единого, поэтому постоянно в курсе.

– А сегодня что-то пошло не так? – предположил Салтаханов.

Лев и единорог на спинке костяного трона царя Ивана Четвёртого Грозного.

Рассказ генерала был познавательным, но так и не дал ответа на вопрос о двух погибших. Похоже, Псурцев увлёкся. Надо было подталкивать его к переходу от общеобразовательной части к конкретике предстоящей работы.

– Сказать «пошло не так» – ничего не сказать! – Генерал выругался. – Мы знали про научную тему, которая у розенов мелькала уже давно. И тут выискался один парнишка…

– Виноват, – снова вмешался Салтаханов, – а о чём в этой теме речь?

– Тоже ничего примечательного, практически в пределах средней школы. Иван Грозный и Пётр Первый – два величайших реформатора. Оба принимали нелогичные и необъяснимые решения, которые приводили к неожиданным качественным изменениям в стране и мире… Короче говоря, немного науки и много мистики. И тут за эту тему взялся начинающий розен, молодой историк – Мунин его фамилия. Чёрт знает как, но, похоже, он раскопал что-то новенькое. К Ивану с Петром ещё Павла Первого приплёл, в предках Ивана хорошенько разобрался… Суть в том, что три царя делали похожие вещи, причём не наобум, а выполняли какую-то программу, которую для них кто-то составил. Я дам тебе автореферат, посмотришь.

– А целиком работы нет?

– То-то и оно-то, – Псурцев недобро сверкнул глазами из-под пегих бровей. – Сотрудники, которые у меня за это направление отвечают, обратили внимание на несколько особенностей. Например, у Мунина понаписано про льва и единорога. А это, между прочим, эмблема Академии. Наш герб!

Псурцев постучал пальцем по разукрашенной салфетке на столе.

– Наверняка совпадение, – сказал он, – хотя… Там всякой всячины хватает: военные дела, артиллерия… Но в целом обычная работа. Спецы говорят – чуть пошире и чуть поглубже других, не более того. Мунин, значит, сообщил розенам, что работа готова. А доклад по ней должна была делать одна баба из Штатов.

– Почему так? Вы же говорили, что розенов и здесь хватает.

– Это у них вроде независимой экспертизы. Чтобы никто любимчиков не проталкивал. Приезжает посторонний человек, смотрит бумаги – и даёт оценку, чего стóит эта писанина. Но мы всегда получали материал первыми. Находили способ. Мало ли что? Вдруг там действительно открытие какое. Или документы окажутся в руках товарища из-за кордона – и пропадёт что-нибудь. Или важная информация уйдёт на сторону до того, как мы решим: отдавать её или нет.

– Обычно у нас было какое-то время, – добавил Псурцев, сжимая и разжимая могучие кулаки. – А тут историк-разгильдяй, дотянул до последнего момента. Обещал, обещал… Наконец утром сегодня материалы для доклада сложил по-человечески – и сразу намылился американке отдать. Вот ребята и поспешили. Грипп, народу не хватает. Отправили эфэсбэшников, а надо было ментов. Обычный сценарий: хулиганы дают по роже и отнимают сумку. Думали посмотреть, чего там у него есть интересного, – и потом обратно подбросить. Только номер не прошёл.

– Так это они «двухсотые»?! – изумился Салтаханов. – Вы хотите сказать, что студент завалил двух академиков?!

– Он не студент, он в Михайловском замке научный сотрудник, – с досадой поправил генерал. – А кто их завалил – большой вопрос. Бойцы-то мои были не фантики какие-нибудь. Проверенные офицеры, в «горячие точки» ездили…

Псурцев снова поднялся и зашагал по коврам.

– Историк не при делах. Обычный дохляк, очкарик… Там профессионалы работали. Сам прикинь: одному челюсть сломали, другому руку, и потом обоих расстреляли в упор из их же Пэ-эС-эСов! Оружие забрали, документы, стреляные гильзы – всё. Следов никаких. Мобильник Мунина выключен, не проследить.

– Пэ-эС-эС – это что такое? – спросил Салтаханов.

Псурцев поморщился. Вопрос был неприятный. В уставе Академии говорилось, что действует она в строгом соответствии с Конституцией и российским законодательством. Но…

– Это пистолеты спецназовские, – сердито буркнул генерал. – Бесшумные.

– Ого! Виноват… Хорошо у нас Академия упакована.

– Незарегистрированные они были! – Псурцев дал волю раздражению. – Что, не знаешь, как военные склады по стране горят? Под это дело снарядов и взрывчатки тысячи тонн списывают, ракет и патронов горы… Пистолеты – вообще мелочь. И нам они для дела нужны. Коллеги по старой памяти удружили. Стволы числятся сгоревшими, номера сбиты. Ну ты ж не зелёный, как хрен у лягушки! Понимать должен.

– Я понимаю, – успокоил генерала Салтаханов. – Но вы же сами сказали – дело деликатное. И мне с самого начала надо кое-что для себя уяснить, чтобы потом сюрпризов не было.

Псурцев тяжело облокотился кулаками на стол напротив гостя, наклонившись в его сторону.

– Сюрпризов у тебя будет выше крыши, – пообещал он, – уж ты мне поверь. У меня на это дело чуйка знаешь какая?.. Проморгали мы Мунина. Думали, обычная кабинетная крыса. Копается себе в бумажках – и пусть копается. А крысу, оказывается, плотно пасут. Причём намного плотнее, чем мы. Мунин, видать, нарыл что-то такое, за что двух человек завалить – раз плюнуть. Наши расслабились, нюх потеряли – и тут же огребли по самое некуда. Теперь пятками в грудь стучат: отомстим за погибших товарищей! Из-под земли достанем, на пятачки нарежем…

– А мне тут истерики бабские не нужны, – Псурцев убедительно помахал толстым пальцем перед лицом Салтаханова. – Потому что мы обязательно отомстим, достанем и нарежем, но спокойно, понял? Спокойно, профессионально и без жертв… с нашей стороны.