Читать книгу "Ангел-хранитель (сборник) - Лилия Каширова"

***

Наверное, надо сделать паузу, позвоню-ка я Петру, – подумала Алиса. Обида уже развеялась, как дым, но в сердце тоска опять свила себе уютное гнездышко. Позвонила.

– Здравствуй, Петр!

– Здравствуй, Алиса! Что-то давно ты мне не звонила?

– Собираюсь приехать к тебе…

– Вот такие дела у меня. Я сейчас на постельном режиме. Правда, одновременно заканчиваю книгу. Ты можешь приехать ко мне домой, я дам тебе вариант почитать.

Интересно услышать твои замечания.

– Хорошо, – немного шокированная Алиса записала его адрес.

И вот она уже стоит около двери в квартиру, нажимает на звонок, дверь открывает Петр в мужском домашнем халате, лицо осунувшееся и бледное. Провел ее в комнату, угостил чаем, поговорили о книге, дал ей черновой вариант. Алиса пообещала позвонить через пару недель и обсудить книгу. Попрощалась и, не выходя из состояния шока, пошла на электричку.

Петр уже пару недель находился в стрессовом состоянии, чувствуя, что силы медленно оставляют его, после того, как ему позвонили «сверху» и сказали, что его лаборатория закрывается, без объяснения причин, позвонили оттуда, куда вопросы не принято задавать. Окольными путями он узнал, что инициатива шла от служб секретности, которые посчитали, что лаборатория, имеющая одну из важнейших для страны тематик, не может находиться рядом с американской лабораторией, и выразили недоверие к ее руководителю.

Борьба за «правду» в этом случае была абсолютно бесполезна. Он уже несколько недель носил эту боль в себе и не поделился ею даже с Алисой. Через пару недель, как и обещала, Алиса позвонила Петру. Ответил молодой женский голос.

– Я хотела бы поговорить с Петром Ивановичем.

– Папы нет, – тихо ответил слабый голос.

– А когда он будет?

– Папы нет. Он умер неделю назад. У Алисы подкосились ноги. Листы чернового варианта книги Петра посыпались со стола. Она присела.

– А что случилось?

– Умер от простой операции, удаляли камни из желчного пузыря.

На другом конце провода кто-то всхлипнул и раздались короткие гудки.

Крепко держа трубку в руках, и, уставясь на спутанные листы книги, лежащей на столе, Алиса сидела, окаменевшая, потеряв счет времени. Наконец, очнулась, встала, нашла темный платок, надела его на голову и пошла в церковь.

Послесловие

Прошло три года. Алиса из неоперившегося младшего научного сотрудника превратилась в маститого ученого, защитила диссертацию. Шеф Вениамин Александрович, красавец-мужчина, закоренелый холостяк от нее без ума, предложил ей руку и сердце, они обручились и надели кольца на руки. На работу он ее подвозит в шикарном мерседесе. Правда, когда он ее целует, ее внутри немножечко передергивает, но Алиса терпит.

Сейчас они с Ильей собираются на большую международную конференцию, которая будет в Москве. Ну, с английским у обоих все в порядке. Можно не волноваться.

И вот конференция в разгаре. Перерыв. Народу полным-полно в холле, небольшой перекус. Алиса стоит в сторонке, отдыхая после сделанного доклада. Илья вдалеке с кем-то беседует. С кем же? Алиса присматривается, у нее начинает биться сердце. Очертания фигуры этого человека знакомы до боли в сердце, форма головы и лицо тоже.

– Игорь? Очень похож на него. Да это он! – думает Алиса, подсознание которой до сих пор не смирилось со смертью мужа.

Илья заканчивает разговор и подходит к Алисе. Взволнованная Алиса спрашивает его:

– Кто это был?

– Ты о ком? – Илья не понял ее вопроса.

– С кем ты говорил?

– Да это один известный профессор из Германии, Ганс Шрейдер. Ты не слышала о нем?

– Немец? – поморщилась Алиса.

– Ну да, немец, раз из Германии. Ну, может, немножко еврей.

– Опять МИРАЖИ! – тяжело вздохнула Алиса. Но сердце продолжало биться с новой надеждой на счастье.

– Ты познакомишь меня с ним?

– Нет проблем! Хоть сейчас!

– А завтра можно?

– Можно и завтра.

– Спасибо. И Алиса понеслась в гостиницу. Ей ведь так много надо было сделать до завтрашнего дня: сходить к парикмахеру, купить новые духи и что-то оригинальное из одежды, сделать прическу и маникюр и, вообще, ЗАНОВО РОДИТЬСЯ.

Мой отец – коммунист

Огромный снаряд с ревом прочертил огненную дугу на вечернем небе и, не долетев несколько сотен метров до маленького городка, упал в поле, оставив после себя огромную воронку, за ним второй, третий… Их громкий пронзительный звук и взрывы насмерть перепугали жителей, и они побежали прятаться в подвалы.

Это 1943? Война с фашистами? Нет, это 1988. И в одном маленьком сибирском городке, где находятся военные, загорелся склад боеприпасов. Там же жили и мои родители.

В городке, в одной из комнат маленькой двухкомнатной квартиры лежал пожилой мужчина, прикованный к постели, он громко и нервно говорил своей жене:

– Нина, немедленно спускайся в бомбоубежище, слышишь, снаряды разрываются уже совсем рядом.

Полная женщина, стоявшая около него, решительно отвечала:

– Нет, не пойду, я же не могу тебя спустить в подвал, а без тебя я не пойду. Умирать, так вместе.

Потом она посмотрела на мужа, он очень нервничал, и испугалась, вдруг его состояние ухудшится и согласилась:

– Хорошо, хорошо, Федор, сейчас, – она вышла за дверь и осталась стоять на лестничной площадке. Минут через 15 взрывы стихли, и жена Федора вернулась домой.

– Все, успокойся, взрывов больше не будет, – Нина прошла в комнату…

По счастливой случайности никто не пострадал, и пожар был быстро потушен. В этом месте я прервала воспоминания и, сидя за столом, вернулась к старым фотографиям, продолжая рассматривать их. Вот фотография высокого, стройного и крепко сложенного мужчины, лет 35, с серьезным взглядом больших, добрых и проницательных глаз, прячущихся под густыми бровями. Прямой и правильно очерченный нос. Темно-русые волосы в виде овального полуостровка выдаются на лоб. Это мой отец, Федор. Глаза у него были не голубые, не серые, а редкого чисто синего цвета. Характер он имел волевой и решительный.

Из рассказов отца помню, что происходил он из очень бедной семьи, проживавшей в глухой сибирской деревушке, до 16 лет он был неграмотным.

Среди фотографий, оставшихся на столе, выделяется бравое мужское лицо с небольшими усами, лихо надетой папахой на голове – это мой дед, Гаврила, отец Федора.

Дед и отец не похожи друг на друга, но зато мой племянник, Алексей, как две капли воды, похож на своего прадеда, Гаврилу.

Мой дед Гаврила был сыном богатого помещика из Орловской губернии, а в России помещик – это дворянин, владеющий землей. Так я узнала, что в моих жилах имеется капля дворянской крови. Мой прадед, имя которого я не знаю, и его родственники были не только богаты, но и занимали важные государственные посты в Российском государстве. Среди них также были и священники.