Читать книгу "Тайники души - Линн Остин"

– Я приглашаю вас пожить у нас.

– В доме у моей сестры Лидии?

– Да.

У меня уже не было сил объяснять, что Лидия – моя свекровь – умерла, как и все остальные взрослые члены семьи Уайатт. Кроме того, тетя Батти наверняка опять все забудет. Я чувствовала себя как жена Иова со всеми ее заботами: умирающий мистер Арфи, тетя без крыши над головой…

– Ой, что же делать? Я не могу оставить Жмурку и девочек здесь! – простонала тетушка.

Я стиснула зубы.

– Жмурка может пойти с нами.

– Но Фрэнк Уайатт терпеть не может собак. Он не позволит держать Жмурку в доме.

– Фрэнк Уайатт умер. Теперь это мой дом.

Услышав ответ, тетя Батти уставилась на меня, как будто впервые узнала шокирующую новость о смерти Фрэнка и не присутствовала на его похоронах три месяца назад. О Господи, что Ты делаешь со мной?

– Вам помочь собраться? – как можно мягче предложила я.

– Да, спасибо, лапочка. – Тетушка радостно улыбнулась.

Мы пошли в ее крошечную спальню, и я помогла упаковать кое-какую одежду, нижнее белье, туалетные принадлежности. Все это тетя сложила в саквояж, которым последний раз пользовались, наверное, во время войны между штатами[6].

Тетя Батти прихватила еще свое вязанье, старую фотографию в медной рамке и окинула взглядом комнату.

– Вот и все. Думаю, я взяла все, что мне нужно. Ты уверена, что будешь рада принять еще и Жмурку с девочками?

Я угрюмо кивнула.

– Тогда нужно разбудить девочек. Им не понравится, что прерывают их полуденный сон, но тут уж ничего не поделаешь.

Никаких «девочек» я по-прежнему не замечала. Возможно, у тети были воображаемые друзья, как у моей дочки?

Но тут женщина откинула одеяло на кровати, и я поняла, что ошибалась, приняв эти груды за сбившийся в перине пух. На самом деле это были две огромные кошки, зарывшиеся в постель, как кроты.

Бекки взвизгнула от восторга.

– Ой, кошечки! – Она забралась на кровать и сняла варежки, чтобы погладить животных. – А как их зовут?

– Это – Королева Эстер, а это – Арабелла.

Обе кошки были полосатого окраса, Эстер в серых тонах, а Арабелла в рыжих. На груди и морде у обеих были белые пятнышки. Животные потягивались, мурлыкали и сонно моргали, уставившись на хозяйку.

– Девочки, проснитесь! – пропела тетушка. – Боюсь, нам придется на пару дней перебраться в другое место, где теплее.

Мне очень хотелось верить, что это всего на несколько дней, но в глубине души я знала: все затянется намного дольше. Даже если нам удастся найти кровельщика, который доберется сюда в такую погоду, все равно он не сможет сделать много, пока не потеплеет. Судя по масштабу разрушений, тете придется перестраивать кухню.

– Так, детки. Вы мне поможете? Пусть Сэмюель несет саквояж, а Мэтью…

– Я Джимми, а это Люк.

– Ах да… действительно. Мэтью ушел воевать во Францию, разве не так? – Тетя дала Люку саквояж, наклонилась, чтобы пристегнуть поводок к ошейнику Жмурки, и протянула его Джимми.

– А ваша собака не кусается? – осторожно поинтересовался мальчик.

Жмурка рычал не переставая, с тех пор как мы вошли в коттедж.

– О боже, нет, конечно! – Тетя наклонилась к маленькой собаке и строго приказала: – Хватит! Перестань, пожалуйста.

Жмурка тявкнул и со вздохом лег на коврик.

– Я понесу Королеву Эстер, – продолжала тетя Батти, – она может быть немного раздраженной после сна. А ваша мама возьмет Арабеллу.

– А я? – спросила Бекки.

– Для тебя есть очень ответственное поручение, лапочка. Ты понесешь моего друга по имени Плющик.

Я даже не пыталась узнать, кто такой Плющик. Тетя повернулась к цветку в горшке, стоявшему на радиоприемнике, и стало ясно, что она имела в виду.

Тетя Батти поставила горшок на руки Бетти, а вьющиеся стебли обвила вокруг ее шеи, чтобы они не волочились по земле.

– Надеюсь, у вас есть радио. Плющик любит слушать музыку.

– Нет, мэм, – мрачно ответил Джимми, – дедушка Уайатт не разрешил бы нам его слушать.

– Ясно. Ну что ж, тогда, вероятно, мы сами будем петь для цветка. Вы, детки, умеете петь?

– Наверное, – пожал плечами Джимми.

Я что-то не припоминала, чтобы мои дети пели.

– Вот и славно! – радостно ответила тетя Батти.

Она проследовала в свою комнату и запеленала каждую кошку, как младенца, в покрывала. Затем передала рыжую мне, а себе взяла серую. Кошки не протестовали против такого бесцеремонного обращения. Я поняла почему: они были такие толстые, что у них просто не было сил на то, чтобы сопротивляться. Тетя Батти обвела коттедж задумчивым взглядом, и мы тронулись в путь.

Что это было за зрелище! Вереницей, один за другим, мы взбирались на холм по тропинке, ведущей к нашему дому. Все были с ног до головы закутаны в одежду, обвязаны шарфами, виднелись лишь глаза да носы. В руках поклажа: саквояж, две разжиревшие кошки, упрямая собачонка неизвестной породы и плющ-переросток!

Пока мы тащились, я все гадала, как рассказать тете о потрепанном мужчине, который лежит в спальне моего свекра. Потом я решила, что мне все равно, что подумает тетя Батти. Если ей будет угодно, она может называть его хоть президентом Гувером. У меня и без этого достаточно забот: придется напоминать ей, что Люк и Джимми – это не мой покойный муж и его старший брат, иначе все закончится тем, что она станет называть меня Лидией.

Однако все оказалось куда проще. Войдя в кухню, Бекки указала пальчиком на закрытую дверь спальни и заявила:

– Там спит ангел, тише… Он болеет.

Тетя Батти прижала палец к губам и глубокомысленно кивнула, будто это самое обычное дело, когда в доме спит заболевший ангел.

Мы распеленали кошек, и они тотчас же умчались, словно знали, куда держать путь.

Бекки и тетя Батти нашли плющу новое пристанище в гостиной.

Когда пса спустили с поводка, он помчался к коврику, постеленному у печи, обежал его трижды и упал как подстреленный ровно посредине. Минуту спустя Жмурка уже храпел.

Мне очень хотелось упасть рядом с ним, но было время обеда, а я еще даже не вымыла посуду после завтрака.

– Бекки Джин, отведи тетю Батти наверх и покажи ей свою комнату, – велела я. – Тетя Батти, вы пока будете спать с Бекки, свободная комната сейчас занята. Надеюсь, вы не против.

– Это будет просто чудесно, лапочка, – ответила тетя, небрежно махнув рукой. – Я вообще могу спать где угодно.