Читать книгу "Хождение по треугольнику - Алена Любимова"

Вернувшись на место, она села за компьютер. Работа не шла. Глаз постоянно останавливался на незабудках. Чьи они? От кого?

В приемную влетел новый юрист.

— Леонид Петрович у себя?

— Зайдите позже! — рявкнула Света. — Он никогда так рано не приходит.

Григорий Валентинович продолжал топтаться у двери.

— Вам что-то еще? — вскинула на него глаза Светлана.

— Да, в общем, нет. Но только вот… вам незабудки понравились?

— Вы знаете, кто их принес? — Она нахмурилась.

— Да. Конечно. Я. — Он жалобно смотрел на нее. — А вам не понравились? Вы их не любите?

Поняв, что цветы не от шефа, Света испытала огромное облегчение, и ей стало весело.

— Что вы. Замечательные незабудки! Только я не знала, откуда они.

Уловив смену гнева на милость, Григорий Валентинович расплылся в улыбке.

— Вы понимаете, я иду, вдруг вижу: продают. И решил купить…

— Всем? — спросила она.

Он побледнел.

— Почему же всем? Только вам.

— И за что мне такая честь? — Света внутренне напряглась: наверняка хочет попросить о каком-нибудь одолжении.

— Мне показалось, они вам понравятся. Вы вчера в столовой сидели такая грустная, и я захотел поднять вам настроение. Но если вам неприятно…

Он так по щенячьи жалобно смотрел на нее, что ей стало его жалко:

— Ну что вы. Спасибо. Мне очень приятно.

— Правда? — Он просиял. — А что вы сегодня вечером делаете?

— Сижу с ребенком, — ответила она чистую правду.

Лицо его вытянулось.

— У вас есть ребенок? Никто мне не говорил.

— Ребенок не мой, а подруги. Правда, он мой крестник, — объяснила Света. — В общем, в некотором роде родственник.

— Замечательно! — воскликнул он.

«Так-так, — думала в это время Света. — Без году неделя тут, а на меня уже досье успел составить. Интересно, что бы это значило? Я сама ему понравилась или мой пламень на голове так магически действует?» И, с трудом сдерживая душивший ее смех, она напрямую спросила:

— Что, Григорий Валентинович, рыженьких любите?

Он растерянно заморгал. Глаза у него были темные, блестящие, слегка навыкате, как у коккер-спаниеля.

— Да я… ну., не знаю… Цвет волос ни при чем. Мне такие, как вы, а вернее, вы нравитесь…

Он осекся, залившись багровым румянцем.

В приемную, отдуваясь, вбежал Леонид Петрович.

— Замечательно, что вы тут, Григорий Валентинович. Очень нужны. Мне только что звонили. По одному контракту возникли серьезные проблемы.

И он уволок юриста к себе в кабинет. Света не знала, радоваться ей или плакать. Конечно, хорошо, что не шеф обратил на нее столь пристальное внимание, а молодой и достаточно симпатичный юрист, к тому же наверняка свободный. Кольца у него на пальце, во всяком случае, не было. Конечно, он совсем не тот. Иными словами, не Артур, но, может, Дашка права. Артура больше с ней нет. А новую жизнь начинать как-то надо. В конце концов этот Григорий вполне милый и смешной. Разве от нее убудет, если она согласится куда-нибудь с ним пойти? Ему радость. А ей хоть какое-то развлечение. И Григорий ей не противен. Как он на нее смотрит! Она так устала быть одна!

Глава IV

Света и Григорий начали встречаться. За ней никто еще так не ухаживал. Он изо всех сил старался сделать ей приятное. Цветы на ее столе отныне не переводились. Это не укрылось даже от глаз шефа.

— Какого я нам, Светлана, юриста-то нашел. И работник замечательный, и еще кому-то в радость. Лицо-то у тебя совершенно другое последнее время стало. А то ты была какая-то очень печальная.

«Неужели это так бросается в глаза?» — удивилась Светлана, которой казалось, что она прекрасно скрывает свое состояние.

— Смотри, не упусти, — продолжал Леонид Петрович. — Подобные молодые люди на дороге не валяются.

— Вам-то какая от этого корысть? Вот выйду замуж, уйду в декрет, и останетесь вы беспризорный, — отшутиться она.

Леонид Петрович задумался.

— И правда не в моих интересах. Ну ничего. Готов пожертвовать собой ради твоего счастья.

— Ой! — хохотнула она. — Прямо и не знаю, могу ли принять от вас подобную жертву.

— Можешь, можешь, — покивал шеф. — А если серьезно, парень действительно хороший. Приглядись к нему. Очень тебе советую. Такие люди редкость. Особенно в наше время.

Гриша и впрямь был очень хороший и милый, и темы для разговора у них всегда находились, но, увы, никаких чувств Светлана к нему не испытывала. Есть он сегодня рядом — хорошо. Однако исчезни он завтра, и не заметила бы.

— Знаешь, — жаловалась она Даше, — Гриша такой хороший, такой правильный. Делает все, как надо, все по всем правилам. И цветы, и рестораны, и театр, и кино. И самые громкие выставки мы обошли. И в носу он никогда не ковыряет, и веничком, перед тем как сесть в машину, ботинки не отряхивает. Но мне с ним так скучно! Ну хоть бы что-нибудь сделал неправильно! Хоть бы маленький изъян у него был!

— То есть, если бы в носу ковырял, сразу бы в него влюбилась? — спросила подруга.

— Не знаю, — с мрачным видом отозвалась Света. — Но ты понимаешь, мы с ним гуляем-гуляем, а после я возвращаюсь домой, и прямо по пословице: с глаз долой — из сердца вон. Даже не вспоминаю о нем до следующего утра. Пока не увижу на работе. А когда вижу, ничего не екает. Что Леонида Петровича, что Гришу. Совершенно одинаково.

— А когда целуетесь, екает? — поинтересовалась Даша.

— Нет.

— Но хоть приятно?

— Приятно.

— Очень? — не отставала подруга.

— Слушай! — рассердилась Светлана. — тебе не кажется, что ты мне какой-то неприличный допрос устраиваешь?

— Я не допрос. Я пытаюсь разобраться, чтобы тебе помочь, раз сама не можешь. Вот и отвечай начистоту: очень тебе приятно или не очень?

Света задумалась:

— Почти не очень.

— Что значит, почти не очень? Это как чуть-чуть беременная? Он хоть тебя возбуждает или нет, когда вы целуетесь?

— Скорее да, чем нет. Но только так, как бы сказать, механически.

— Трах-тибирдах, ты можешь выражаться яснее? — теперь раздражение охватило Дашку.

— По-моему, яснее некуда. Возбуждаться возбуждаюсь, но голова не кружится, а остается вполне ясная.

— Подруга, я считаю, тебе пора с ним переспать, — менторским тоном произнесла Даша. — Иначе не разберешься. Я вообще не понимаю, чего ты с этим тянешь?