Читать книгу "Негаданное счастье - Наталья Лукьянова"

Аркадий совершенно не скучал по своим далеким родственникам, словно их не существовало. Иногда ей казалось, что он отсек эту часть своей жизни без жалости и сожаления. Причины были неизвестны, муж не любил вспоминать свое детство. Был у него неистребимый пунктик – Аркадий стремился выглядеть стопроцентным москвичом. Он очень нервничал и злился, если ему вдруг ненароком напоминали о его происхождении. Вика мужа прекрасно понимала и не осуждала. Она твердо знала: если Аркадий так поступает, значит, это правильно. И потом, кому приятно кричать на весь свет, что он родился в деревне с названием Черные Грязи?

Через несколько лет, приложив неимоверные усилия, Аркадию удалось вступить в кооператив. Деньги собирали по рублику, да что там по рублику, по копеечке. Маме огромное спасибо, сама, не дожидаясь просьб, предложила довольно приличную сумму.

Собственная квартира. Это ли не настоящее счастье! Виктория была готова днем и ночью тереть, мыть, благоустраивать жилище. Это ни с чем не сравнимое ощущение. Она помнит, как доставала мебель по великому блату, как тащила через весь город торшер, купленный на улице Горького. Про каждую вещь в своей квартире она могла рассказать отдельную историю. Любая безделушка доставалась с огромным трудом, но приобретение нового предмета для дома приносило огромную радость. Когда детвора подросла, Виктория устроила детей в ясли-сад и пошла работать туда же – воспитательницей. Зарплата была смехотворной, но она находилась рядом со своими детками.

Потом, когда дети начали учиться, она перешла на работу в школу. В их, а вернее, в ее ситуации это был самый оптимальный вариант. У нее было минимальное количество часов без классного руководства. Завуч прекрасно понимала ее проблемы и всегда шла навстречу, дай ей Бог здоровья. Поэтому дети не страдали от недостатка внимания и заботы. Зарплата, конечно, была не ахти, но в тот момент эти рубли ох как пригодились. Время шло, дети подрастали и радовали своими успехами. Жизнь была не очень легкой, но понятной, ясной и счастливой.

И сын, и дочка учились хорошо, в меру шалили. Естественно, Аркадий дороги в школу не знал. Он подчас забывал, в какой класс переходят сын или дочка. Школа, родительские собрания, общение с учителями и друзьями детей, сборы и отправка в летние лагеря отдыха, разнообразные секции – все это было ее единоличной заботой. Муж тем временем защитился, начал преподавать и серьезно задумываться уже о докторской диссертации. Именно тогда Аркадий настоял, чтобы она уволилась с работы. Она, как всегда, не стала возражать, подчинилась его желанию.

Вспоминая о своей жизни, Виктория Михайловна ни о чем не жалела. Она не считала себя жертвой. Она и по сей день была твердо уверена, что главное предназначение женщины – создание семьи, рождение и воспитание детей. Это самое важное, и никто ее не переубедит в обратном. Семья – святое и вечное понятие. Жить интересами любимых людей, доставлять им радость, сохранять взаимопонимание, согревать их заботой и любовью стало смыслом ее жизни. Она бы и сегодня делала это с не меньшим энтузиазмом, только самые близкие, родные и любимые люди перестали в этом нуждаться.

Гром грянул, как всегда, неожиданно. Виктория Михайловна стала замечать, что Аркадий стал нервным и необыкновенно раздражительным. Возвращался домой поздно, не интересовался успехами детей, семейными новостями и проблемами. Поужинает, перекинется нехотя парой дежурных фраз, полистает газеты – и отправляется на боковую. Она оправдывала поведение мужа, сочувствовала ему. Как же, он так загружен, в институте обстановка нездоровая, постоянно плетутся интриги. Честному и бескомпромиссному человеку без связей и блата очень трудно выдержать. Дожалелась, что называется, допонималась.

Аркадий выбрал замечательный момент, чтобы нанести сокрушительный удар, наверное, долго готовился. В тот черный вечер детей не было дома. Муж дожевал ужин с недовольным видом и вместо того, чтобы залечь на диван с газетой, обронил: «Нам надо поговорить». Как она обрадовалась тогда. Думала, что снова, как в старые добрые времена, они допоздна просидят вдвоем на кухне, будут говорить о всяких важных и не очень делах. То, что она услышала, поставило крест на всей жизни, надеждах и мечтах.

– Видишь ли, – почему-то пряча глаза, произнес Аркадий, – нам с тобой необходимо развестись.

Виктория Михайловна ожидала услышать что угодно, только не эти слова. Она сначала решила, что ослышалась. Если честно, она не поняла, что вообще происходит. Развестись? Почему? Зачем? У них такая замечательная, практически идеальная семья. Они прожили восемнадцать лет в мире и согласии. А это, между прочим, не фунт изюма. Между ними не было ссор, недопонимания, истерик. У них уютный дом, прекрасные дети, идеальные взаимоотношения. О каком разводе может идти речь?

– Да, – твердо и решительно произнес Аркадий, не давая ей опомниться, – нам надо развестись.

Виктория Михайловна все равно не понимала, что происходит. Она даже заплакать не смогла от боли и леденящего ужаса, который сковал ее от этих страшных и непонятных слов. Что случилось с Аркадием? Что он такое говорит?

– Я знаю, я виноват. Но ты меня понимаешь, как никто другой. Тебе будет тяжело, но ты, как человек здравый и адекватный, должна понять одну простую вещь. – Аркадий продолжал говорить с преподавательскими нотками в голосе, но она уже потеряла нить разговора. Потрясение было настолько сильным, что Виктория Михайловна вдруг осознала, что испытывают люди после контузии. Она видела, как у мужа шевелятся губы, понимала, что он пытается ей что-то объяснить, но слов не слышала. Звуки, родные запахи, уютная кухня – все потеряло смысл и стало каким-то вторичным, почти нереальным. У нее неожиданно начался страшный приступ головной боли, и она окончательно перестала соображать.

Когда Виктория Михайловна очнулась, Аркадий, не обращая внимания на ее состояние, продолжал говорить. Она прежде не замечала за ним такой горячности. Отупевшим взором она смотрела на мужа и понимала одно – это конец всему. Все, что создавалось годами, за что она боролась, не щадя сил, чему она посвятила свою жизнь, ему не нужно. Она, по его понятиям, пошлая мещанка, утонувшая в бытовых проблемах. Она редко ходит в парикмахерскую, не следит за модой, превратилась типичную и недалекую домохозяйку. Какой халат? Она дома ходит в велюровом брючном костюме, вполне современном, летом в шортах и майке. А, это мы изъясняемся фигурально. Почему-то халат обидел тогда больше всего. На некоторое время чувство обиды помогло собраться с силами, но ненадолго. Из всего, что она услышала, она поняла одно – Аркадий встретил настоящую любовь и не собирается тратить остаток жизни на нее, безмозглую клушу, обабившуюся, стареющую тетку, утонувшую в борщах.

Все оказалось проще простого. Ее муж влюбился в молоденькую студентку. Это настолько перевернуло его взгляды и принципы, что он твердо решил одним махом изменить жизнь, вернуть молодость, а заодно отравить дальнейшее существование ей, безропотной и жертвенной. Утомила она его своей покорностью и готовностью к ежедневным подвигам. Захотелось мужику на старости лет неземных страстей. Не избежал искушения. Лучше бы это случилось в самом начале их совместной жизни. Но сейчас, на пороге сорокалетия, когда не было уже ни сил, ни желания выстраивать новые отношения, это оказалось катастрофой. Он бросил ее таким подлым образом, что подлее не бывает. Хорош, нечего сказать. Семнадцать лет сладко ел, мягко спал, занимался исключительно собой любимым, а теперь, выходит, надоело. Предательство в высшем его проявлении. А что будет с ней, он подумал? Как дети воспримут и переживут его поступок? Он говорил и говорил, и все его слова были только о собственных чувствах и желаниях. Ощущения и страдания остальных не имели ни малейшего значения.