Читать книгу "Исход - Виктория Гетто"

– Что?

– Иди отдохни, поешь, посмотришь на город. Серый сказал, до темноты на месте будем.

– Понял. – Короткий кивок на прощание, и я исчезаю в быстро рассеивающейся темноте.

Хм, грамотно! Кусты переплетены ветками над старым, полуобвалившимся окопом, скрывая его сверху. Этакое импровизированное убежище, поскольку срезанные кусты очень густые. В разведённых ветках – просветы, в которые уставились объективы цифровых камер с длинными объективами. Это Серый придумал! Глаза, конечно, важны. Но тут, во-первых, расстояние. А во-вторых – у каждого своё восприятие увиденного. Да и убедить скептиков, а таковые, естественно, найдутся, проще будет…

У-у-у-у! – доносится далёкий заунывный гудок.

Паровоз? Вряд ли. Слишком сильно для обычного свистка. Скорее фабричный или заводской. А над водой звук разносится далеко…

– Что думаешь делать дальше? – толкаю я Серёгу в бок.

Он убирает от глаз бинокль, и я откровенно улыбаюсь. Серый обиженно спрашивает:

– Ты чего?

Окуляры, которые он прижимал к глазам, оставили круглые красные отпечатки, и смотрится он, что твой вампир из голливудских сериалов. Жалею, что мой нож чернёный. Но только миг. Зато в темноте не выдаст.

– Видок у тебя сейчас…

Он тоже улыбается. Потом спохватывается:

– А ты что предлагаешь?

– Ты уже успел образцов надёргать, как я понял?

В ответ следует утвердительный кивок. Он, зачем-то оглянувшись и убедившись, что все спят на дне окопа на специальных ковриках, почти неслышно шепчет:

– Я тут уже полгода шастаю. Правда, одному тяжеловато, но вот результаты сам видел. Даже речь их чуть-чуть понимаю.

– Значит, нужен язык…

Внезапно позади нас вздрагивает земля, и спустя пару мгновений доносится грохот, и я вижу, как по небу плывёт чёрное облачко. Обстрел?! Спустя несколько секунд убеждаюсь в правоте мысли – разрывы мощных снарядов следуют один за другим. Но наши люди то ли умаялись, то ли просто подсознательно ощущают себя в безопасности, так что спокойно спят. Серый на этот раз говорит, а не шепчет, правда вполголоса:

– Теперь до обеда будут гвоздить. Потом сорок минут на приём пищи. Ну и дальше часов до семнадцати.

– А наш проход? – напрягаюсь я, но тот успокаивает меня:

– Проверено, не волнуйся. Не первый день и не первый раз.

– Надеюсь…

Тут явно что-то нечисто. Или сверхтехнологично. Короче, не моего ума дело.

Серый лезет в свой мешок и извлекает советский бинокль Б12X30. Надёжный, несмотря на устаревший, с точки зрения Голливуда, дизайн, и непревзойдённое и ныне качество изготовления. Стёкла приближают расстилающийся за рекой город, и я словно оказываюсь на его улицах, погружаясь в хаос улочек и строений, в кипящую, несмотря на грохочущую совсем рядом, по нашим меркам, войну… Эмоции зашкаливают. Меня интересует всё: поведение, одежда, внешний вид и повадки аборигенов, их техника… На улицах очень много военных, если судить по однообразной одежде военного образца. Пассажирами набиты вроде омнибусов, вспоминаю, это называется конкой. Вот же, иностранное слово сразу всплыло в уме, а родной предшественник трамвая – с некоторым трудом. Влияние нового «образования»… Беззвучно ругаюсь про себя, но тут меня толкают в бок. Отрываюсь от линз – дочка.

– Что, Ир?

– Дай глянуть.

От волнения она облизывает губы. Нехотя отдаю ей прибор, и дочь прилипает к окулярам. Судя по её реакции, иногда тихим восклицаниям, она полностью там, на улицах города. Серый, увидев, что я наконец освободился от созерцания, делает знак, и мы уползаем немного в сторону, где устраиваемся на обычном туристическом коврике.

– Считаешь, нужно взять языка?

– Да. Без знания местных реальностей и обстановки наши планы не стоят и доллара по его истинной цене.

Удивлённый взгляд на меня – сравнение нетипичное.

– И… – тянет он.

Я успокаиваю:

– Легко. Только дотащим ли? Проход узенький.

– Сам побежит.

– Тогда не вижу сложностей. Гляди, они шастают, не боясь, – показываю привычно большим пальцем в сторону города. – Там – дорога, – новый жест в ту сторону, где мы переходили её. – Полчаса, ну час – и наверняка будет какой-нибудь припоздавший из города. Иначе я не знаю господ офицеров.

Серый широко улыбается.

– Ну и… – делает характерное движение при захвате за горло.

– И откуда же у тебя, папочка, такие знания и умения? – Надо мной нависает лицо дочери. Она пышет гневом. – Значит, на стройки ездил? Народного хозяйства?!

– Матери не вздумай брякнуть. А то сама знаешь, чем дело кончится.

– И ты молчал?!

Серый пытается её успокоить:

– Тише, Ирина! Услышат же!

– Да?!

Характер у неё мамин, так что проще потушить огонь бензином, чем успокоить мою дочку раньше, чем она выговорится. Народ начинает шевелиться, смотрит в нашу сторону с любопытством. Но бушующему урагану под именем Ирина на всё плевать. Наконец я не выдерживаю тоже:

– Дома поговорим! А тут не хватало, чтобы всех спалила!

Это действует холодным душем, и она затихает, но злые взгляды в мою сторону говорят сами за себя. Серёга вопросительно глядит в мою сторону, но я на мгновение прикрываю веки, и он успокаивается. Я продолжаю разговор:

– Тут вещь такая: как я понимаю, обратного хода у нас уже не будет.

– Именно. Поэтому надо сразу решать, куда податься. К этим… – он машет в сторону города, – или к тем, – жест в противоположную сторону.

А я напрягаю память и вспоминаю атлас. А если…

– Или вообще ни к кому.

– То есть?! – Он и Иришка восклицают это слово одновременно.

– Не лучше ли организовать своё? В смысле – государство. Насколько я помню, даже у нас была куча относительно свободных земель. В той же Африке, на Востоке, даже янки и те осваивали свободные земли аж до двадцатых годов прошлого века, не говорю уж об Амазонии…

Серый чешет затылок:

– Но это же… Потянем ли? – Он лихорадочно просчитывает варианты.

– Надо Инженера озадачить, – кидаю небрежно фразу.

И рот Сергея приоткрывается. Инженер у нас голова, как говорил один мультипликационный персонаж. Высшее образование, затем самостоятельная разработка электроники, его даже в Китай приглашали из-за этого. Словом, если уж говорить откровенно, из нас всех он самый-самый. И просчитать наивыгоднейший для нас вариант внедрения-переселения ему – что сложить два и два в уме. Вижу, Серый загорелся идеей, и безжалостно обрываю мечты:

– Но – дома. И после допроса языка. А его ещё взять нужно.