Читать книгу "Суперзвезда - Виктория Готти"

Но помимо всего, Кэссиди оказывалась главным препятствием между Джонатаном и состоянием его отца. Конечно, Кэсс не была угрозой до того возраста, пока не осознает, что после смерти Роджера Турмейна его состояние будет составлять миллионы долларов. Большая часть этих денег была получена от тех инвестиций, которые были сделаны при жизни Ланы. Кроме того, Кэссиди догадывалась, что Джонатан завидовал ее успеху, которого она добилась самостоятельно, без помощи отца.

После бурной юности и ранней неудачной женитьбы Джонатан так ничего и не достиг в жизни. Карьера протеже Роджера была непродолжительной, и теперь на «Десмонд Филмз» его авторитет был не выше, чем у охранника.

Через три года после того, как Кэссиди покинула Калифорнию, Джонатан повстречал состоятельную женщину вдвое старше его, влюбился, женился и переехал в Чикаго. Несколько раз Кэссиди пробовала написать ему, но он ни разу не ответил, тогда она попыталась связаться по телефону. Тот разговор до сих пор остался для нее загадкой.

— Не звони больше никогда, Кэссиди, — резко ответил Джонатан.

— Но… — сопротивлялась она.

— Нет, никогда. У меня есть на то причины.

— Какие причины? — настаивала она. Не успел он ответить, как она сказала: — Если ты мне все сейчас не объяснишь, я приеду и устрою тебе скандал. Джонатан, мы же выросли вместе. Что произошло? Скажи, я постараюсь понять.

— Ты не можешь. Хочу сказать, дело не в тебе…

— А в чем же?

— Это папа. — Джонатан тяжело вздохнул. — Он говорит, что мне лучше прекратить с тобой любые отношения.

— Джонатан, почему? Это ненормально. — Вот все, что могла сказать Кэссиди.

— Так будет лучше.

Потрясенная и растерянная, Кэссиди отступила. У нее больше не было сил возмущаться.

Спустя два года Кэссиди, просматривая журнал «Таун энд кантри», увидела на снимке Джонатана. Он стоял рядом с отцом. В те дни она встречала их фотографии чуть ли не в каждом журнале.

Забавно, но, сидя за письменным столом и вспоминая, она поняла, что есть связь между тем, какими они были в детстве и какими стали теперь. И она и Джонатан были напуганы, в детстве они оба испытывали невероятный ужас. Не этот ли страх разрушил семью Турмейнов? Но что же связывало их теперь, несмотря на разлуку во времени и пространстве?

В этот момент сильная боль, постоянно живущая в ее сердце, казалось, ослабла. Решение было принято. Кэсс вышла из кабинета, затем тихонько, чтобы не разбудить Рудольфо, прошла в кухню. Она отыскала в мусоре письмо от Джеймса, расправила его, очистила от листьев брокколи и остатков тофу с чесночным соусом. Она так сильно сжала письмо в руках, что пальцы ее побелели. Вернувшись в кабинет, она была готова позвонить Джеймсу. На побережье было еще раннее утро. Старые воспоминания мучили Кэсс. Она взглянула на мамин портрет, на ее немного упрямые красивые губы. Кэссиди была готова встретиться с отцом, даже если его сердечный приступ был хитрой уловкой. Отец никогда не смог бы восстановить свою карьеру, если бы не был мастером манипуляции. Но Кэссиди была уверена, что он не рискнет совершенно сбросить ее со счетов — никто не смог бы этого сделать.

Да, она поедет к нему, выполнит просьбу отца и в то же время уладит с ним некоторые вопросы. И тогда она будет совершенно свободна.

ГЛАВА 4

«Вонючая обезьяна», модный клуб на Голливуд-Хиллз, по вторникам был переполнен, но столпотворение и привычные звуки музыки были для Челси Хаттон всего лишь бледным шумом. С высокого стула у барной стойки она следила за танцующей толпой — шоу-продюсеры, директора картин, модели, старлетки и скучающие домохозяйки с Беверли-Хиллз. Все как всегда. В слабом свете зала извивающиеся тела казались нереальными — пляшущие тени на темном фоне. Челси казалось, что она застряла между двумя мирами.

Она потягивала мартини с водкой, который официант поставил перед ней, и не могла вспомнить, была это третья порция или четвертая. Как всегда говорил ее последний муж Эдвард Рольф Кинкейд Третий, для женщины она могла выпить немало. Челси знала, что ее таблетки помогали ей пьянеть медленнее, но с Эдвардом она своей тайной не делилась. Он бы ее не понял.

Эдвард понимал лишь то, что он ей нужен. Он был на двадцать лет старше ее, зануда и патологический ревнивец. По логике, она должна была бы испытать облегчение после его смерти, как если бы избавилась от тяжкой обузы, но она действительно тосковала по Эдварду и всегда помнила, что именно он спас ее, вытащил из ниоткуда, избавил от судьбы второсортной модели и актрисы, а также девушки для эскорт-услуг на кругосветном лайнере. Она выбралась из трущоб восточного Лос-Анджелеса, но к моменту встречи с Эдвардом смогла добиться лишь маленькой — как коробка для конфет — квартирки в западной части Голливуда на бульваре Санта-Моника. Кто-то другой, может быть, и был бы доволен такой жизнью. Случайная работа давала Челси кое-какие средства к существованию. Но она хотела большего, гораздо большего. Она искренне верила, что случай поможет ей взойти к сверкающей вершине Голливуда. И она со всем справится сама.

Эдвард стал ее билетом из ниоткуда, дал ей возможность подняться, но он же научил ее жить не по средствам. Они встретились на роскошном лайнере «Снежная королева», который направлялся от Калифорнии до Берингова пролива, сквозь подмышку Аляски, как называл это место Эдвард. Она была в штате обслуживающего персонала, он пассажир, недавно овдовевший, но не особенно скорбящий. Подцепить его было нетрудно. После двух роскошных недель посреди Тихого океана и пылких обещаний любви они вернулись в Лос-Анджелес.

Челси не могла поверить в ту роскошь, к которой привык Эдвард, начиная с его особняка в Бел-Эйр, его «бентли» кремового цвета и заканчивая членством в престижном «Кантри клубе». Челси попала в среду, о которой не могла даже мечтать. Здесь крутились очень большие деньги.

Эдвард ввел ее в общество, осыпал дорогими подарками и открыл ей новый мир. Она приняла его как свой собственный. Одним из его многочисленных владений было крупнейшее в стране модельное агентство. Он сразу же показал ее ведущим фотографам Лос-Анджелеса и Нью-Йорка и создал для нее портфолио. Челси сразу же привлекла к себе камеры — новое лицо, сексуальное и соблазнительное. На съемках и подиумах она была элегантна и грациозна, а каждый снимок становился еще одной ступенькой к большому экрану.

К сожалению, Челси не подозревала, что неприятности бывают и у богатых. Когда Эдвард умер от удара, она узнала, что он владел лишь небольшой частью модельного агентства, а жил на те деньги, которые получил от продажи своей страховки. Наследство он давным-давно потратил. После его смерти, три месяца тому назад, банк заявил о своих правах на особняк, который, оказывается, был заложен под самую крышу. Челси опять осталась одна и без средств к существованию. Единственным конкретным достижением ее десятилетнего союза с Эдвардом была ее дочь Изабелла.

Челси сканировала бар и танцплощадку через полуопущенные ресницы. На нее постоянно глядел какой-то коротышка с тяжелым акцентом, продолжая надеяться, что она изменит свое решение и примет его предложение выпить и потанцевать. Челси делала вид, что не замечает его глубоко посаженных темно-карих глаз, она отчаянно искала Джо, Тома или хотя бы Майка. Подняв стакан, она подержала его с минуту и залпом выпила остаток напитка. Вкус ей не понравился. Весь облик Челси Хаттон говорил, что она принадлежит к высшему обществу: идеально уложенная прическа, дорогой наряд от Армани, изящные туфли от Маноло Бланик стоимостью в тысячу долларов. Посещение «Вонючей обезьяны» совсем не соответствовало ее безупречному имиджу. Но она любила остроту ощущений и разнообразие и могла вписаться в любую обстановку — а к симпатичным мужчинам она испытывала особую слабость.