Читать книгу "Повестка - Джон Гришэм"

Подобно другим веяниям прогресса, порнография добралась доМиссисипи со значительным опозданием. Когда афиша кинотеатра объявила о выходена экран «Группы поддержки»[14], машины целую неделю без остановки проносилисьмимо. Но стоило менеджеру прибавить к названию фильма три жирных крестика, XXX,как автомобили начали сбрасывать скорость, а их водители направлялись в кафе,обмениваясь многозначительными, полными сладостных предвкушений взглядами.Первый сеанс состоялся в ночь с понедельника на вторник. Аудиториянеистовствовала. Вечером вторника к окружавшим площадку кинотеатра зарослямпотянулись группки подростков, причем почти у каждого на груди болталсябинокль. На следующий день полные негодования служители культа спешноорганизовали контратаку. Изощренной тактикой она не отличалась.

Последовав примеру борцов за гражданские права (ни малейшейсимпатии у клерикалов они не вызывали), духовные пастыри собрали у шлагбаумакинотеатра небольшую группу воинствующих поборников добродетели. Человек пятьили шесть размахивали написанными от руки лозунгами, остальные нестройнораспевали церковные гимны, активисты заносили в блокнотики номера машин тех,кто намеревался попасть внутрь.

При всей своей незамысловатости мероприятие оказалосьрезультативным: зрителей как ветром сдуло. Владельцы кинопрокатной компаниипредъявили церкви иск. Приверженцы пуританской морали не остались в долгу.Горожане ничуть не удивились, когда скандальная ситуация оказалась в ведениидосточтимого Ройбена В. Этли, образцового прихожанина, выходца из семьи,построившей в Клэнтоне первый храм, и бессменного руководителя воскреснойшколы, слушатели которой еженедельно заседали в церковной трапезной.

Судебное заседание длилось три дня. Поскольку ни один изгородских адвокатов не решился взять на себя защиту прокатчиков, интересыкомпании представляла крупная юридическая фирма из Джексона. Местные защитникигорой встали на сторону Священного Писания.

Десятью годами позже, будучи уже студентом-второкурсником,Рэй ознакомился с вердиктом отца. В полном согласии с многочисленнымипрецедентами судья Этли подтвердил право протестующих выражать свое мнение –при условии не выходить за рамки закона. И, процитировав тут же решениеВерховного суда страны по аналогичному делу, разрешил продолжить показ.

Юридически вердикт звучал безукоризненно. Политически жепредставлял собой форменный абсурд. Обе стороны остались неудовлетворенными. Поночам телефон в доме судьи разрывался от звонков, анонимные абоненты сыпалиугрозами. С амвона Ройбен В. Этли был объявлен отступником. «Подожди доследующих выборов, пророчили святоши,– там посмотрим».

В редакции обеих городских газет, «Клэнтон кроникл» и«Форд-каунти тайме», приходили мешки писем, авторы которых гневно бичевалисудью Этли за проявленное малодушие и потворство разврату. Когда нападкидостигли апогея, судья заговорил. Весть о том, что воскресным утром впресвитеранской церкви его честь намерен обратиться к согражданам, мгновеннооблетела весь город. Уверенным шагом судья прошел по центральному проходу переполненногохрама и поднялся на кафедру. Высокая худощавая фигура в строгом черном костюмемгновенно приковала к себе внимание аудитории.

– Судье, которого заботит не столько торжествосправедливости, сколько успех на выборах, следует сжечь свою мантию и подать вотставку,– назидательно произнес он первую фразу.

Рэй и Форрест прятались в углу на заднем ряду балкона, вглазах у обоих братьев стояли слезы. Накануне они умоляли отца избавить их отнеобходимости присутствовать на проповеди, однако мольбы эти ни к чему непривели.

Ройбен В. Этли объяснил малоискушенным в юриспруденциислушателям, что, вне зависимости от личных взглядов и убеждений, судья обязанруководствоваться исключительно законом. На поводу у толпы идет судья слабый –чтобы подыграть избирателям и кусать себе локти, когда впоследствии они будутобжаловать его трусливые решения в высших инстанциях.

– Можете называть меня как угодно,– заявил он в полнойтишине,– но трусости от меня вы не дождетесь.

Слова эти до сих пор звучали в ушах Рэя, стоявший вотдалении отец запомнился ему гигантом, Гулливером в окружении лилипутов.

Неделю спустя недовольные выдохлись, накал страстей поутих,и одиозный фильм вновь начал приносить в кассу кинотеатра баснословную выручку.На экране мастера восточных единоборств занимались изощренным мордобоем,многочисленные зрители были в восторге. Двумя годами позже судья Этли получилна окружных выборах свои обычные восемьдесят процентов голосов.

Швырнув окурок сигары в кусты, Рэй направился в номер. Ночьпринесла долгожданную прохладу. Он распахнул окно и некоторое время вслушивалсяв негромкий шелест проносившихся по автостраде машин.

Глава 5

У каждой улицы своя история, у каждого дома своя память.Люди, которые были счастливы в детстве, могут часами разъезжать по улочкамродного городка, с трогательным умилением вновь и вновь переживая мгновениябезоблачного прошлого. Подавляющее же большинство возвращается домой лишь понужде и стремится побыстрее покинуть отчий кров. Проведя в Клэнтоне четвертьчаса, Рэй испытывал острое желание без оглядки бежать из городка.

Клэнтон изменился – и остался прежним. На обочинах ведущих вгород дорог выросли уродливые кварталы построек из гофрированной жести иоборудованных под жилье трейлеров. Архитектурного надзора в округе Форд,похоже, не существовало. Владелец участка мог на своей земле строить все, чтоему заблагорассудится, не утруждая себя получением разрешений, без уведомлениявластей, не ставя в известность о своих планах даже соседей. Бюрократическойволокиты требовали лишь объекты типа свинофермы или атомной электростанции. Врезультате из года в год Клэнтон все больше напоминал беспорядочноенагромождение коробок для обуви.

Самобытность сохранила лишь центральная часть города.Широкие тенистые улицы оставались такими же аккуратными и чистыми, как в тевремена, когда Рэй мальчишкой носился по ним на велосипеде. Особняки все так жепринадлежали своим прежним хозяевам, а если тех уже не было в живых, новыевладельцы с вышедшей из моды педантичностью продолжали ухаживать за газонами ипокрывать свежими слоями краски решетчатые ставни. Не очень опрятными выгляделитолько два или три дома: чувствовалось, у обитателей просто не доходят дожилища руки.

Здесь, в американской глубинке, люди упрямо придерживалисьнеписаного правила: работать по воскресеньям – грех. В воскресный деньполагалось сходить в церковь, нанести визит соседям, посидеть на скамейке возлекрыльца. Как завещал нам Господь, на седьмой день человек должен отдыхать оттрудов праведных.