Читать книгу "Пляж острых ощущений - Ольга Степнова"

— Как? Как она по-твоему называется?! — завыла Элка.

— «Болтушка»! Желтая, дрянная «Болтушка»! Кто читает ее всерьез?!! Кстати, где ты раздобыла ее с утра?

— Купила в киоске, когда вышла на утреннюю пробежку! Увидела фотографии и купила! Ты говоришь, кто читает ее всерьез?! Да будет тебе известно, что «Болтушка» — самая читаемая газета в городе! Ее расхватывают, как горячие пирожки! Нет, лучше, чем пирожки! У нее тираж сорок тысяч! Со-рок тысяч! — простонала она и, схватившись руками за голову, плюхнулась на кровать. — Главное, чтобы Эля всерьез не ухватилась за мысль, что ты отец ее ребенка, — глухо, в подушку, сказала она.

— Да не грузись ты, — я натянул джинсы, — лучше не покупай больше желтую прессу и не носись ни на какие пробежки. А то какой-нибудь папарацци щелкнет тебя и опубликует с подписью «Невестка Сазона Сазонова вместо того, чтобы заниматься по утрам сексом, носится вокруг дома. А не импотент ли непутевый внук Сазона Сазонова?!» Интерес к фигуре моего деда просто фантастический! Хорошо, что я вовремя свалил из этого города. Слушай, ты нигде не видела мою рубашку?

— Нет, я этого так не оставлю! — Элка вскочила с кровати, схватила газету и яростно зашуршала газетами. — Сейчас найду телефон, найду адрес паршивой газетенки, и из этого Михальянца всю душу вытрясу! Я заставлю его дать опровержение! В противном случае пригрожу подать в суд за клевету! Кстати, ты не знаешь, какое мужское имя начинается на букву Зэ?

— Понятия не имею! — Я отобрал у Элки газету, но она уже терзала телефонные кнопки, тыкала в них длинными пальцами, не попадала, сбивалась и начинала сначала.

— Алло! Редакция! — заорала она. — А дайте-ка мне Михальянца на букву Зэ! Да, да, именно его! — Она прикрыла трубку рукой и восторженным шепотом сообщила мне: — Представляешь, в редакции его все зовут Засранец Михальянц!

Ох, как мне не хотелось скандала и разбирательств! Я бы даже согласился всю жизнь платить алименты Элеоноре, лишь бы только Беда не поднимала шума. Но Элку, вставшую на тропу войны, остановить было практически невозможно. Разве что… В голове зароились неубедительные аргументы, а глаза вдруг наткнулись на небольшую заметку в газете в рубрике «Криминал».

— Подожди, — я нажал на аппарате отбой. — Лучше прочти сначала вот это!

— Что?! — Элка выхватила газету. — Что тут еще?! «Загадочная смерть продюсера на Диком пляже», — вслух начала читать она. — «Этой ночью генеральный продюсер телеканала „Рим“ Игорь Матвеев был найден мертвым на берегу моря, именуемом Диким пляжем. Кто-то напал на него сзади и размозжил голову. Что делал продюсер в столь позднее время на берегу — неизвестно. У следствия нет пока никаких версий. Известно только, что это не ограбление, так как ценные вещи и деньги не тронуты. На руке у трупа была нарисована красная цифра один…

— Слушай, ты не видела мою клетчатую рубашку? — перебил я ее, радуясь, что Элку удалось отвлечь от военных действий.

— «… Но самое поразительное, что спустя три часа в другом районе, точно таким же образом был убит Иван Петушков, генеральный директор крупнейшего в городе агентства недвижимости „Очаг“. Его обнаружила с проломленной головой соседка в подъезде дома, где проживал Петушков. Бумажник, часы, золотая цепочка и приличная сумма денег остались при нем, так что версия ограбления исключается. На правой ладони трупа была нарисована красная цифра два. Что это? В городе появился маньяк? По обоим делам начато следствие. Оперативники почти не сомневаются, что убийства совершил один человек. Они уже называют его между собой „молоточником“.

— Нет, ну что я говорила?! — заорала Элка, начисто позабыв о намерении учинить скандал Михальянцу. — Что говорила? Номер два все-таки появился! Всего через три часа! Нет, нужно обязательно попытаться найти этого алкаша из клумбы! Менты этим, как пить дать, заниматься не станут, а у него может быть очень ценная информация! Слушай, ты нигде не видел мои джинсы? Я не могу идти искать его в шортах, а то засранец Михальянц сфотографирует меня и напишет, что невестка Сазона пропила штаны.

Все начиналось сначала, но теперь следовало попытаться удержать Беду от поисков алкаша.

— Тебе же вроде бы на работу, — намекнул я, продолжая искать рубашку. В комнате, которую мы в квартире деда определили «своей», царил идеальный порядок, одежда ровными рядами висела в шкафу на плечиках, но моей любимой рубашки в клетку нигде не было.

— На работу мне к двум. Я успею что-нибудь предпринять, чтобы найти бродягу. Где мои джинсы?! — Беда начала носиться по комнате, заглядывая во все углы и отодвигая стулья. В конце концов она брякнулась на коленки и застыла в интересной позе, заглядывая под кровать.

— Да зачем тебе этот урод? — не выдержал и заорал я. — Ты здесь кто? Следователь? Оперуполномоченный? Ты — жена!

— Кухня, дети и постель? — ехидно уточнила Элка, не меняя позы.

— Можешь добавить к этому что-нибудь и для собственного удовольствия, — разрешил я, не подумав, и она тут же отбила мяч:

— Вот для собственного удовольствия я сначала раскатаю Михальянца по длинному редакционному коридору, а потом найду и допрошу пропойцу, которому ты отдал пиджак. Если тебе интересно, зачем я это сделаю, то отвечу: первого нужно научить проверять информацию, а второй, глядишь, подскажет мне сюжет для нового детектива. Давным-давно ничего не писала! — Она разогнулась, встала, отряхнула коленки и руки, хотя пол был идеально чистый — сам драил его каждый день «машкой» [3].

Крыть мне было нечем. Она действительно давно ничего не калякала карандашом в своих тетрадках, а теперь учуяла своим журналистским носом «материал». Наверное, нужно смириться и ради семейного счастья позволить ей делать все, что захочется.

— Черт с тобой, — махнул я рукой, — делай, что хочешь. Скажи лучше, как жена, куда подевалась моя рубашка?

— Кажется, у нее приключилась любовь с моими джинсами, — засмеялась Элка. — Они свалили в романтическое путешествие.

Я пожал плечами и вышел из комнаты.

* * *

Я совсем позабыл о маман.

Поэтому вздрогнул, когда увидел на кухне женщину, стоящую у плиты. Она озабоченно хмурилась над кастрюлей, в которой что-то бурно кипело.

— Сын, — она на мгновение подняла на меня большие карие накрашенные глаза, и тут же сразу уткнулась в кастрюлю, — прости, ужасно глупо вчера получилось. Я не думала, что ты вымахаешь таким… таким Шварцем. А тот мальчик, которого я вчера обняла, так походил на Сережу, твоего папу!

Я попятился, чувствуя некоторую неловкость от того, что не очень одет.

— Да, очень похож, — журчала она, не отрывая глаз от кастрюли, — я уж было потом подумала, а не нагулял ли твой папа еще одного сыночка? А, может, это нахулиганил Сазон? Слушай, ты не знаешь, сколько варятся яйца всмятку? Я без своей домработницы Ляльки как без рук!