Читать книгу "Кошмар во сне и наяву - Елена Арсеньева"

Голубой Бузмакин и розовая Людмила Викторовна вели междусобой непрекращающиеся боевые действия, в которых победа шаталась, будтонепристойная женщина, из стороны в сторону. Сейчас она как раз льстивоприльнула к Бузмакину, и тот спешил воспользоваться недолгим перевесом сил.

Даже не нужно особенно напрягаться, представляя, какими былибы последствия, застань Бузмакин Альбину и Катюшку в оживленной, личной беседе.По витрине расхаживал бы с важным видом очередной бузмаковский кадр, другойкривлялся бы за компьютером, ну а Катюшке с Альбиной пришлось бы забыть наезженнуюдорожку на Кутузовский.

Однако в данном случае Бузмакин не смог найти составапреступления. А за «неженственное движение» не уволят даже при томгомосексуальном беспределе, который царил в универмаге. Так что придетсяБузмакину еще поклацать зубами, поджидая своего часа, чтобы вцепиться в Альбинуи перегрызть ей горло. А кого надо за это благодарить, кроме судьбы? Тоголюбопытного парня, так и прилипшего к витрине, его настойчивый взгляд!

– Живы, вроде? – почти не шевеля губами, пробормотала Катюшка,когда голубой нимб, реявший над Бузмакиным, слетел с витрины.

– Живы, кажись, – так же конспиративно ответила Альбина.

– Ну, коли так, давай взбодримся!

«Секретарша» выбралась из-за стола и походкой послушнойдевочки направилась за кофе для начальницы и для себя.

Это им разрешалось, потому что кофеваркам, соковаркам иавтоматам горячей пищи тоже требовалась реклама, и Бузмакин не нашел ничеголучшего, как забабахать их в отдел офисной мебели. Может быть, это былатщательно продуманная диверсия? В смысле, зловредный менеджер вполне могнадеяться, что барышни, то и дело прикладываясь к синтетическим супчикам,сдобренным всякими калорийными пищевыми добавками, постепенно растолстеют ипотеряют форму?

Ну что ж, основания для такой вот голубой, не побоюсь этогослова, мечты у Бузмакина были. Катюшка с Альбиной рекламировали автомат горячейпищи с превеликой охотой. Супчики были отменно вкусны. А кофе – так себе,средней паршивости. Поэтому Альбина нацедила для кофеманки Катюшки дымящейсякоричневой жидкости, а для себя – грибного супу, жалея сейчас только об одном:не может она угостить этой вкуснятиной того парня, который упрямо топчется заокном. Замерз небось!

И… интересно, скоро ли уйдет?

Он не ушел. Однако, когда универмаг закрылся, Альбина егобольше не видела. Сразу стало скучно, настроение рухнуло, будто карточныйдомик. И главное, уйти нельзя, надо торчать, как дуре, на этой дурацкойвитрине! Еще хорошо, что сейчас зима, манекены работают всего на час дольше,чем весь универмаг, а летом пришлось бы кривляться дотемна!

Катюшка мигом заметила ее состояние и прилипла к стеклу.

– Ого, – присвистнула, вглядываясь в темноту, – наш-то друг,оказывается, не из слабонервных! Похоже, он крепко клюнул на живца! – Катюшкахихикнула, довольная своим каламбуром. – В смысле, на живого манекена. Всмысле, на тебя, Альбуся!

Вообще-то Альбина терпеть не могла, когда Катюшка так ееназывала: бабуся какая-то, но сейчас она даже забыла огорчиться по поводунесчастья носить такое имя, от которого невозможно образовать нормальнуюуменьшительную форму.

– Ты имеешь в виду… – шепнула нерешительно.

– Да, да! – кивнула Катюшка, упругой походкой возвращаясь крабочему столу. – Он сел в очень недурственный «фордик» и по-прежнему не сводитглаз с витрины. Иначе говоря, с тебя.

– А может, с тебя? – усомнилась суеверная Альбина, однакоКатюшка со знанием дела покачала головой:

– Вот увидишь!

И Альбина в самом деле увидела: когда истек этот бесконечныйчас и они с Катюшкой вышли на улицу, нарочно решив обойти универмаг не дворами,как всегда, а с фасада, именно рядом с ней распахнулась дверца молочно-белого«Форда», именно на нее глянули ласковые карие глаза, именно ей было негромкосказано:

– Привет… Можно тебя подвезти?

Альбина растерялась. Его голос из теплой полутьмы салоназвучал странно-интимно. Она не была избалована такими приглашениями, такимиголосами… И до сих пор еще ныло на самом дне души воспоминание о том, как ее«подвезли» несколько лет назад. Тогда Альбина совсем недавно приехала в Москвуи стояла на обочине дороги, поджидая тетю Галю, которая собиралась сходить сплемянницей в милицию и оформить временную прописку. Наклонилась,дурочка-провинциалка, к открывшейся дверце «Волги», которая вдруг остановиласьрядом. Два парня с невинным видом спрашивали, как проехать к какому-то тамзаводу, а Альбина попыталась их уверить, что завод этот вовсе не на Щелковской,а на Пресне.

Она и ахнуть не успела, как грубые руки втянули ее в машину– и та понеслась по шоссе под хохот довольнехоньких парней.

– Вы что, вы что? – бестолково закричала она и умолкла,увидев у самой своей щеки кривое лезвие ножа.

– Не шуми, – поморщился рыжий, сидевший рядом с Альбиной, иприобнял ее за плечи. – А то уйдешь вся полосатая. Кому это надо? Лучше ложисьпо-быстрому, ну?

Альбина от страха впала в какой-то полуобморочный ступор.Голос пропал, а нож, маячивший около щеки, отбивал малейшую попыткусопротивления.

«Перережут горло и выбросят на дорогу!» – эта мысльокончательно парализовала ее сознание и тело.

Не сводя глаз с ножа, она опрокинулась на сиденье, неумелорастопырила колени.

– Что, любишь, когда тебя раздевают? – хмыкнул парень,отдавая нож приятелю, который перегнулся с переднего сиденья, внимательнонаблюдая за происходящим. – А ну, закинь ногу на спинку! – И грубо рванул наАльбине трусики.

Легонькая хлопковая одежка распалась на два белыхтреугольничка. Помахав ими в воздухе, парень брезгливо искривил своевеснушчатое лицо и отбросил жалкие тряпочки.

«Как же я пойду без них?» – ужаснулась Альбина, а потом всетело ее пронзила боль. Она едва успела зажать рот ладонью и проглотить крик.

– Черт!.. – обиженно воскликнул рыжий, неуклюже привскакиваяна колени и принимаясь отирать себя обрывками трусиков. – Да она целкаоказалась!

– Повезло тебе, – меланхолически отозвался водитель. – Внаше-то время… это не каждому так повезет!

– Блин! Да на хрен мне такое везение! – чуть не со слезамивозопил насильник. – Я вон джинсы испачкал кровищей!

– Ну, без крови такие дела не делаются, – философски заметилводитель. – А штаны снять надо было, в штанах кто трахается?