Читать книгу "Дорога к любимому - Хелена Фенн"

— Горячее какао подойдет?

— Отлично.

Она одарила его ослепительной улыбкой и вышла из машины. Однако когда доставала ключ из сумочки и вставляла его в замочную скважину, руки у нее слегка дрожали.

4

Мейбл пребывала в таком напряжении, что ей казалось, будто оно окружает ее вполне видимым ореолом и уж в ее-то скромной тесной квартирке Эрнест непременно все заметит.

— Присядь, а я приготовлю нам что-нибудь, — сказала она, намереваясь ускользнуть в кухню. — Ты правда хочешь какао? Я могу предложить чай или кофе.

— Мейбл, пожалуйста, расслабься. — Она замерла на пороге, затем обернулась и, встретившись с его лукавым взглядом, покраснела. — Клянусь, я не насильник и не бандит с большой дороги, а девушек целую только с их согласия.

Мейбл потупилась, смущенная его проницательностью.

— Я вполне спокойна. С чего ты взял, будто я волнуюсь?

Эрнест ухмыльнулся, устраиваясь поудобнее на диванчике у камина и вытягивая длинные ноги.

— Прости, мне так показалось. Теперь отвечаю на твой вопрос: я предпочел бы кофе.

— Да-да, конечно, — поспешно произнесла Мейбл, радуясь возможности скрыться с его глаз.

Кухня была небольшая, но светлая, обшитая дубовыми панелями. От гостиной ее отделяли полки с книгами, географическими картами, путеводителями и горшками с цветущими растениями. Теперь Мейбл двигалась уверенно, включая кофеварку, насыпая кофе, устанавливая на подносе белый с золотой полоской фарфоровый сервиз.

— Помощь не требуется?

Она чуть не выронила сахарницу, которую доставала с полки. Обернувшись, Мейбл гневно уставилась на незаметно подкравшегося гостя.

— Нет, кофе я могу приготовить сама, — ответила она довольно резко, злясь на себя за то, что так реагирует на его близость. — Но спасибо за предложение.

— Не за что.

Однако Эрнест не собирался уходить из кухни. Прислонившись к стене, он сунул руки в карманы и спокойно смотрел, как она хлопочет. От его взгляда Мейбл даже бросило в жар.

— Эта квартира и есть твое рабочее место?

— Сейчас уже нет. Я снимаю офис неподалеку отсюда.

Аромат свежесваренного кофе наполнил кухню. И Мейбл, не поднимая глаз, поставила кофейник на поднос.

— Давай отнесу, — предложил Эрнест и, не дожидаясь ответа, забрал у нее из рук поднос. — Знаешь, тебе идет такая прическа, — неожиданно сказал он. — Но когда волосы распущены, ты выглядишь сексуальнее.

— Эрни… — Сердце Мейбл колотилось так громко, что, наверное, было слышно идущему рядом мужчине.

— Устраивайся поудобнее, а я тебе налью. Со сливками?

— Да, но без сахара.

Эрнест протянул ей чашку и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.

— А у тебя очень уютно, так и хочется остаться здесь подольше. И ты прекрасно… как бы это сказать… вписываешься в интерьер.

Налив и себе чашку, он спокойно уселся рядом с ней. Длинные мускулистые ноги оказались в опасной близости от ее ног. Сжав колени, Мейбл постаралась незаметно отодвинуться.

— Что?

— Вчера вечером, когда мы сидели на скамье, твое платье было того же цвета, что и незабудки, растущие у твоих ног. А сегодня ты напоминаешь мне золотистую лилию в залитом солнцем саду.

Удивляясь его наблюдательности, Мейбл окинула взглядом комнату, словно впервые замечая светло-бежевые обои, циновки из светлой соломки на полу, коричневатые с золотым рисунком шелковые шторы и свое платье. Лишь на подоконнике стояла ваза с фиолетовыми ирисами, да ослепительно белые чашки на подносе контрастировали с окружающим.

— Незабудки — это просто совпадение, — засмеялась Мейбл. — Но мне на самом деле нравятся золотистые и бежевые тона. Действительно кажется, будто светит солнце, даже когда на улице пасмурно и идет дождь.

— Я тоже люблю солнце. — Эрнест поудобнее расположился на диване. — Ну-ка, держу пари: мы оба родились летом.

— В конце августа. — Она помешала кофе, чтобы расслабиться. — А ты?

— В начале июня. Что доказывает мою теорию: если родишься летом, хуже выносишь зиму.

— Ты все придумал, — улыбнулась Мейбл.

— Ну и что. Когда ты злишься, ты красива, — прошептал Эрнест. — А когда смеешься, у меня просто дух захватывает.

Внезапно Мейбл показалось, что платье почти не прикрывает ее: вырез вроде стал слишком глубоким, а юбка чересчур короткой. Груди напряглись, соски отвердели, стоило Мейбл только расслышать намек на желание в голосе Эрнеста.

Пытаясь сохранить остатки самообладания, она уставилась на собеседника, стараясь понять, в чем секрет его столь необыкновенного воздействия на нее. Что, черт побери, заставляет ее терять последние крупицы здравого смысла?

Ведь мужчина, сидящий рядом с ней, даже не был красавцем в традиционном понимании слова. Ладно, у него густые темные волосы — пожалуй, чуть длиннее, чем следовало бы, смуглая кожа, насмешливые серые глаза — все так. Но черты лица угловатые, крупные, нос длинноват, рот широкий… Отчего же кружится голова, когда она смотрит на него?

— Не бойся, я вовсе не собираюсь воспользоваться силой и овладеть беззащитной девушкой, — заметив ее смятение, ухмыльнулся Эрнест.

— Надеюсь, — ответила Мейбл, сделав вид, будто восприняла его слова как шутку.

Она встала, потянулась к кофейнику на подносе, но тут споткнулась о вытянутые ноги гостя… и рухнула ему прямо на колени. В серых глазах Эрнеста тут же заплясали знакомые чертики.

— Но если ты настаиваешь, — протянул он, нежно обнимая Мейбл. — Я просто-таки умираю от желания поцеловать девушку-цветок.

Она замерла. А Эрнест приподнял ее подбородок и заглянул в испуганные глаза.

— Дорогая? — хрипловато прошептал он. — Ты что, действительно боишься меня?

Глаза Мейбл расширились, она боялась вздохнуть. Нет, не его она боялась, а себя. Ее так тянуло к нему, что она чуть не теряла сознание от желания.

Мейбл попыталась было что-то сказать, но голос изменил ей.

— Господи, — простонал Эрнест, — я весь вечер сдерживаюсь, а ты, оказывается…

Он не договорил и, склонившись, поцеловал ее. Страстный настойчивый поцелуй усилил желание, овладевшее Мейбл. Закрыв глаза, она отдавалась его ласкам сначала стыдливо, а потом уже не скрывая собственных чувств. Преграда, разделявшая их, рухнула.

— Мейбл, милая… — Эрнест целовал ее нежную шею, и девушка чувствовала, что дрожит в его объятиях. — Я так хочу тебя, я…

— Я тоже, — прошептала Мейбл, и ее щеки залил яркий румянец.

— Правда?

— Да, — пролепетала она, не в силах солгать. — Я думала о тебе… Старалась забыть, но не смогла… Господи, до чего же мне жарко.