Читать книгу "«ЦАРСТВУЙ НА СЛАВУ!» Освободитель из будущего - Петр Динец"

Кроме промышленных центров, за этот год я повидал множество сел и маленьких городков. В некоторых я останавливался на ночлег. Село жило своей обособленной жизнью, отличной от городской, а уж тем более от столичной. Закрытые в своем мирке крестьяне, тянули лямку из поколения в поколение, практически не выезжая из своих поселков, разве что, их рекрутировали в солдаты или на другие государственные повинности. Главными проблемами являлись низкие урожаи и чересполосица. После разговоров с ними, я понял, что, несмотря на свой небольшой надел и скудную жизнь, крестьяне все равно не согласятся сдвинуться с места, ибо их деревенька и была их родиной, и себя вне нее, они себя не мыслили.

Разговаривал я и с помещиками. Большинство из них жили не намного лучше крестьян, так как не владели большими участками, а с низкой урожайностью даже имея нескольких крепостных, тяжело прокормиться. Зерно на экспорт и для внутреннего потребления поставляли лишь самые богатые из них, а таковых имелось процентов десять. Вот и выходило, что большинство населения могли прокормить лишь самих себя, а без производства излишков не имелось надежды на появление потребителей, которые будут стимулировать промышленный рост.

Я вспоминал, что в моем времени были люди, которых коробило от словосочетания «потребительское общество», мол, это стадо безмозглых скотов, которым только подавай жвачку. Но я не видел ничего плохого в желании людей жить лучше. Потому как жить в скудости не есть хорошо, и бедность обыдляет почище достатка. Ведь идеального общества не существует, и утописты, которые пытались его создать, очень быстро скатывались к террору, так как не находили иных стимулов для убеждения.

Уезжая в Англию, я был полон впечатлений, которых не даст ни одна книга или отчет. Впечатлений от огромных пространств и от огромной крестьянской страны, которая как спящая красавица, ждала своего часа проснуться. Я понимал, почему мой брат побоялся освободить крестьян. Изменив правила игры, он мог пробудить такие силы, которые могли смести все начатое Петром. И он не решился. Но не сделать этого уже было нельзя. Мир изменился, даже если в Европе, ослепленной победой над Наполеоном, многие этого и не заметили.

В Англию я попал в конце 1816. Перед поездкой меня инструктировал Карл Васильевич Нессельроде, наш министр иностранных дел - этакий Громыко начала XIX века. Что интересно, Россию он презирал, что не мешало ему стоять во главе ее внешнеполитического ведомства. Вот такие вот чиновничьи перипетии. Карл Васильевич объяснил мне «что там можно, что нельзя», и действительно, вся ситуация мне живо напомнила известную песню Высоцкого.

Путешествие по Северному морю поздней осенью на парусном судне - удовольствие не из приятных. И хотя, как оказалось, морской болезнью я не страдаю, аппетит и самочувствие у меня были не очень. Зато я очень обрадовался, когда, наконец, мы прибыли в Туманный Альбион и я ступил на твердую землю.

Лондон оказался очень оживленным городом. Гораздо более деловым, чем другие европейские столицы. Англия первой вошла в фазу индустриальной революции и в отличие от остальной Европы, здесь каждый спешил по своим делам. Лондон не был готов к такому взрыву деловой активности. Поэтому в нем появилось множество трущоб - кварталов пролетариата. Но в центре, город был довольно чистым, да и дороги тоже производили хорошее впечатление, особенно после российского бездорожья испытанного мною до этого.

«Большая игра»[5] между Россией и Англией, уже разгоралась, и за радушием хозяев скрывались недоверие и подозрительность. Впрочем, я тоже англичанам не доверял, но находил нужным многому у них научиться. Прежде всего, тому, что англичане во главу угла ставили свою выгоду, и умели когда надо проявлять гибкость. Некоторые назовут это беспринципностью, но именно эти свойства помогли им построить империю, несмотря на довольно скудные ресурсы. А во-вторых, деловая хватка и способность к организации. Ведь сделанные изобретения, надобно внедрять в производство, а потом еще и продать. А посему я хотел увидеть все своими глазами и присмотреть, что из английского опыта можно будет применить на родине.

За четыре месяца, проведенные в Англии, я успел познакомиться со многими влиятельными людьми. Герцог Веллингтон, победитель Наполеона при Ватерлоо, лично показывал мне достопримечательности Лондона, а также удовлетворил мой интерес, посетив со мной гвардейские казармы и оружейные заводы в окрестностях Лондона. Благо в эти времена, особых секретов из новинок вооружения не делали. Часто в действующих армиях присутствовали иностранные наблюдатели, или просто наемники. Что действительно отличало англичан, так это скорость и объемы производства. Во время Наполеоновских войн они вооружили и профинансировали шесть коалиций против Бонапарта. Поэтому меня очень интересовала их прославленная технология, разделение труда и станочный парк.

Побывал я и в Арсенале, и на верфях. Век пароходов еще не начался, но первые прототипы уже строились. Военных кораблей на стапелях стояло не много, в основном фрегаты. Война недавно окончилась, и Англия, в который раз, законсервировала часть своего флота. Учитывая так же трофейные суда, особенной нужды в новых кораблях они не испытывали. Но кое-что строилось, потому как статус владычицы морей и торговое первенство нужно поддерживать. На многих частных верфях, больших и маленьких, строили торговые корабли. Надо сказать, что даже после появления пароходов, парусные суда еще долго царили на морях. Ведь ветер бесплатный, даже если не всегда попутный, а пароход потребляет уголь и не всегда этот уголь можно достать, особенно на дальних маршрутах.

В России Чарльз Берд, кстати, шотландец по происхождению, уже построил первый пароход, а далее начали появляться пароходы на Волге и других крупных реках. Но вот торговый флот в России практически отсутствовал. В основном перевозками занимались англичане, а также голландцы и датчане. А ведь это целая отрасль производства, плюс, отличный пул моряков на случай войны. Островитяне, кстати, этим пулом часто пользовались.

Около недели я провел в Оксфорде, где посещал лекции и беседовал с профессорами. В Англии и Франции уже начала складываться современная система образования, особенно инженерного. Университет провозгласил меня доктором права - этакий политический политес. Как бы они удивились, узнав, что у меня MBA из XXI века. Как и в остальных моих визитах, я старался увидеть полезные начинания, которые можно повторить на Руси, а так же познакомиться с ведущими профессорами и талантливыми студентами. Авось удастся переманить некоторых к нам на родину. В отношении инженерного образования в России у меня имелись планы, но это являлось делом будущего.

По дороге назад, я сделал длительную остановку в Берлине, у моей невесты - Шарлотты. Принимали меня по-семейному, как будущего зятя. Здесь я, наконец, отдохнул от бесконечных переездов и визитов. Лишь в мае 1817 года я вернулся в Петербург, а уже в июне отпраздновал свое официальное совершеннолетие и обручился с Шарлоттой, которая после принятия православия стала именоваться Александрой Федоровной.