Читать книгу "Рождественский мешок - Кевин Алан Милн"

– Я… хм… принес тебе одну вещь, Катрина, – сообщил я. Моя рука первой пересекла порог палаты, пальцы крепко сжимали бело-красное мирное подношение. – Этот леденец больше, чем тот, который разбился… – Моя фраза оборвалась на середине, а ноги прилипли к полу – я поднял глаза на Катрину. Она стояла там же, где и в прошлый раз, у противоположной стены. На ней не было красной пижамы, обернутой туалетной бумагой, но на ее голове по-прежнему белел бумажный мешок. Я судорожно сглотнул. – Катрина, это что – еще один маскарадный костюм?

– Ты про мешок? Нет, тупица! – сердито обругала она меня. – В тот раз он тоже не входил в мой наряд рождественского леденца!

– Тогда зачем он? – спросил Аарон, встав возле меня.

– Вы что, серьезно? Вы действительно меня спрашиваете? Пожалуй, прав был мой дед. Он всегда говорил: «Не бывает глупых вопросов, а только глупые люди». Может, ты догадаешься, мистер Гениус? – К моему огромному облегчению, она обращалась к Аарону. – Почему у меня на голове этот мешок? А как ты сам думаешь?

Из-за бумажного мешка я не видел выражения ее лица, но по ее тону было заметно, что это больная для нее тема.

– Хм-м-м… – пробормотал Аарон, – может, у тебя не в порядке прическа и ты не могла найти шапочку, чтобы накрыть голову?

– Не угада-ал! Ну а ты, человек-конфетка? – Теперь ее глаза сердито сверлили меня сквозь прорези в мешке. Я увидел, что они зеленого цвета.

Соображая, как мне ответить, я опустил руку, в которой держал леденец. У меня не нашлось никаких подходящих вариантов. Я понимал, что все будет неправильно, что бы я ни сказал.

– У тебя… вероятно, у тебя какие-нибудь бинты на лице, и ты не хочешь, чтобы мы видели, пока все не заживет. Правильно?

– Опять не так! Так вы хотите знать, почему у меня на голове мешок?

Вопрос был риторический и не нуждался в формальном ответе, но мы с братом дружно кивнули. Последовала долгая пауза. Сквозь прорези для глаз было видно, что Катрина больше не глядела на нас, а уставилась вниз, на кафельный пол. Потом она тяжело вздохнула, вероятно, чтобы выпустить из себя хотя бы часть накопившегося гнева и не взорваться.

– Это… – снова заговорила она, уныло опустив плечи. Ее голос звучал еле слышно. – Это потому, что я безобразная. До того как я заболела раком, я не была такой страшилой, а потом рак и все это лечение… Теперь никто не захочет смотреть на меня. Даже мне самой неприятно видеть себя в зеркале. Вот я и надеваю бумажный мешок.

Я хотел что-то сказать ей в утешение, но не мог подобрать ни единого слова. Потом, уже поздно вечером, когда я лежал в постели и вновь и вновь прокручивал в голове эту сцену, у меня нашлось много удачных слов, которые нужно было сказать Катрине. Но в тот момент мое сознание было абсолютно пустым. Мы с Аароном просто стояли и смотрели, как девочка плакала под мятым бумажным мешком.

Опять все плохо, подумал я. Уже во второй раз эта девочка плачет из-за меня! Какой же я эльф?

Прошла целая вечность. Наконец Катрина подняла глаза и произнесла сквозь рыдания слова, которые мне отчаянно хотелось услышать.

– Пожалуйста, уходите!

И мы ушли.

Глава 6

Наши сердца смягчаются от детских воспоминаний и любви близких, и если во время Рождества мы снова становимся детьми, нам потом будет легче прожить грядущий год.

Лаура Ингаллс Уайлдер

В пятницу пятого декабря должно было состояться распределение ролей перед ежегодным рождественским представлением. Как и было условлено, мы с братом приехали в больницу раньше обычного. На пятом этаже царило заметное оживление. Многие из ребят уже знали нас по имени и кричали нам «привет», когда мы шли по коридору в палату к Мадху.

Только-только мы хотели постучаться, как его дверь распахнулась.

– Привет, эльфы! – сказал он при виде нас. – Вы пришли, чтобы потащить меня на репетицию, верно?

– Да, – засмеялся Аарон. – Сейчас мы потащим тебя. Ты готов?

– О да, очень даже готов. Мне не терпится узнать побольше про тех мудрецов… э-э… волхвов из восточной страны. Я уже и сам чуточку почитал про них.

– Вот здорово, – обрадовался Аарон. Они с Мадху уже повернулись, чтобы идти на распределение ролей.

И вдруг мне в голову пришла новая мысль, я остановился как вкопанный.

– Эй, стойте! – крикнул я им вслед. – Я подумал, что, может… ну… может, мы позовем с собой Катрину?

– Кого? Эту Катрину с ее мешком?.. – остановился на ходу Аарон.

Честно говоря, мне ужасно не хотелось встречаться с этой девчонкой, но что-то внутри мне подсказывало, что будет неправильно, если мы хотя бы не попытаемся позвать ее пойти вместе с нами.

– Ну да. Просто мне не хочется, чтобы она чувствовала себя одинокой. Понимаете?

– Это было бы замечательно, – подержал меня Мадху, кажется, искренне. – Я встречался с девочкой, про которую вы говорите. Я уверен, она с радостью присоединится к нам.

Аарон засмеялся – не без сарказма.

– Ты уверен, что мы говорим об одной и той же девочке?

Втроем мы пошли по коридору к палате Катрины и демократично решили, что говорить с ней будет Мадху.

С веселой улыбкой Мадху постучался в ее дверь.

– Привет, Катрина, это твой индийский сосед. Моя палата тут рядом. Я из Индии, из настоящей Индии, не как та девочка, которая происходит от коренных жителей Америки, но про которую все думают, что она из Индии. Ты помнишь меня?

Как обычно, Мадху говорил со своей немыслимой быстротой, и я даже сомневался, поймет ли Катрина хоть слово из его монолога. Ведь он даже не делал пауз не только между словами, но и между фразами. Получался какой-то бурный поток сознания.

– Ты ведь наверняка меня помнишь, – продолжал он, не дожидаясь ответа. – Да-да, конечно же, помнишь! Как ты могла забыть единственного мальчика во всей больнице, который не празднует Рождество? Катрина, ты там? Можно к тебе зайти? Алло!

– С тобой двое мальчишек? – спросила она после своего обычного молчания. – Те, которые эльфы?

– О да, да! Конечно! Эльфы снова вернулись, вероятно, с Северного полюса. – Я не могу утверждать наверняка, но мне показалось, что за дверью раздалось хихиканье. – Они стоят тут рядом со мной, им тоже интересно, что ты делаешь. Можно мы зайдем?

– Да, только подождите секунду.

Мы с братом страшно удивились такому теплому приему. Прошло лишь несколько мгновений, и Катрина позвала нас в свою палату! Когда я входил, мой взгляд снова упал на табличку с ее именем и на прикрепленную под ней бумажку.

– Привет, Катрина. Что это означает? – спросил я сразу, чтобы потом не забыть, и прочел вслух: – «О.Д.С. двенадцать семьдесят девять». Это какая-то дата?