Читать книгу "Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - Наталья Павлищева"

Этой оплошностью не преминул воспользоваться Телепнёв, по приказу Елены он немедля, но тайно двинулся с московскими войсками к Старице. Нашлись люди, предупредившие князя Андрея об опасности, он смог бежать в Торжок, но тут допустил вторую ошибку. Вместо того чтобы уйти в Литву, он зачем-то направился в Новгород. На сторону Андрея встал не весь город, потому он не рискнул биться с московским войском, приведённым Телепнёвым. Напротив, поверил его клятвам и поехал в Москву, просить прощения у невестки. Надо ли объяснять, что совсем не для того, чтобы пожурить, вызывала князя в Москву Елена Глинская? Андрея Старицкого заковали в железную маску и бросили в темницу, где за полгода уморили. А по всей дороге от Москвы до Новгорода расставили виселицы, на которых повесили бояр, поддерживавших опального князя!

А вы говорите — Иван Грозный...

В результате всех «боевых действий» жестокой вдовы опекуны маленького князя Ивана были попросту уничтожены либо настолько загнаны в угол, что не подавали даже слабого голоса. У власти осталась, по существу, сама Елена Глинская. Но она не могла допустить, чтобы это поняли свои собственные подданные и иноземцы тоже. Потому всё активнее стали распространяться слухи, что Василий на смертном одре передал власть своей умной и деятельной супруге. Дворцовые лизоблюды даже стали называть Глинскую «Великая Елена Русская».

Чтобы разгон Семибоярщины не выглядел попросту захватом власти не только у бояр, но и у собственного сына, Глинская принялась усиленно изображать участие в управлении государством маленького князя. Иван важно восседал на троне в великокняжеском облачении со специально изготовленным для него скипетром небольшого размера, якобы принимая послов. Заседал в Боярской душе, куда самой Елене вход был закрыт, но там имелся свой рупор — глава бояр, всё тот же Овчина-Телепнёв. Видимо, по ночам получая в ложнице княгини наказы, Иван Фёдорович днём воплощал их на заседаниях.

Но одно полезное дело для Руси Елена всё же сделала. Зело в там, что страна столкнулась с явной нехваткой обыкновенных монет. Спрос всегда рождает предложение, потому стали плодиться фальшивомонетчики, в большом количестве чеканившие разновесное серебро. В результате правительство изъяло из обращения старую разновесную монету и перечеканило заново по единому образцу. Им стала новгородская деньга, получившая название «копейка» по изображению всадника с копьём. Полновесная новгородка вытеснила московскую «сабляницу», на которой всадник держал в руках саблю. Так Русь получила то, что пережило многие века и разные государственные устройства, — копейку. Хотя ценность эта монетка имела в разные эпохи разную, всадник на ней всё так же держит в руках разящее копьё, и название не поменялось. Право, будет очень жаль, если Россия всё же потеряет свою многовековую монетку.

Правление Елены Глинской продолжалось менее пяти лет, в последний год, видимо предчувствуя скорую гибель, она всё же ездила по монастырям, замаливая свои грехи. Наверное, княгиня очень боялась предстать пред богом, за ней числилось много чего. Глинскую, скорее всего, попросту отравили, до того она надоела боярам своим властолюбием и зазнайством. В ночь на 3 апреля 1538 года бояре смогли вздохнуть спокойно — проклинаемой ими княгини Елены Глинской не стало. Бояре восприняли эту смерть как праздник. Вряд ли горько плакал кто-нибудь, кроме двух сыновей — Ивана и Юрия, да ещё мамки Аграфены Челядниной и Ивана Овчины-Телепнёва. Дети — потому что умерла их мать, а взрослые — прекрасно понимая, что привилегированного положения при покойной княгине им никто не простит.

* * *

— Бог благословляет тебя, государь князь Великий Иван Васильевич, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Тверской, Югорский, Пермский, Булгарский, Смоленский и иных многих земель. Теперь ты государь всея Руси. Будь здрав на великом княжении, на столе отца своего-о-о... — Голос митрополита Даниила низок и мощен, а потому гудел под сводами собора.

Трёхлетнего малыша едва видно под большими бармами, богато расшитыми священными знаками. А уж из-под шапки вообще высовывался только его длинный нос. Чуть мотнул головой, чтоб шапка не наползала на глаза, мать дёрнулась помочь, но взгляд митрополита удержал её на месте. Князь должен сам, потому как теперь он не княжич, а князь! Глазёнки маленького Ивана с любопытством разглядывали всё вокруг. Ему очень хотелось потрогать висящее на длинной цепи кадило митрополита или снять эту большую, тяжёлую для детской головы шайку, но мать смотрела строго, и он старательно сидел прямо и ручками ничего не трогал. Потом его почему-то бросились поздравлять, даже мать. По поведению взрослых Иван понял, что он теперь главный! Это было внове, но всё равно ребёнку больше всего хотелось, чтобы действо поскорее закончилось.

Дома отчего-то радовалась и мамка Аграфена, звала его великим князем, смешно кланялась. Потом Ивана угостили всякими сладостями, брату Юре тоже досталось. Иван понял, что сегодня был какой-то большой праздник, который касался прежде всего его, что заслуга в этом празднике его матери и что она очень довольна.

Если маленький князь не понимал, что произошло, то Елена не могла нарадоваться, ведь получилось по её задумке. Теперь она не просто мать маленького княжича, она великая княгиня, мать венчанного на царство Великого князя Ивана IV Васильевича, хотя ему от роду всего три года! Это даже неплохо, что всего три, пока будет править мать, и постарается, чтобы бояре не мешали.

В дверь опочивальни, где сидела Елена, наблюдая, как мамка Аграфена переодевает Ивана в ночную рубашечку, чтобы уложить спать, постучали. Стоявшая ближе к двери девка вопросительно глянула на княгиню. Елена кивнула:

— Впусти.

Она ждала Телепнёва и не ошиблась, пришёл именно он. Склонился перед маленьким Иваном, снова поздравляя с венчанием. Мальчик смотрел на боярина, прикидывая, стоит ли дёрнуть за красивую блестящую пуговицу на кафтане, которая давно нравилась? Он уже осознал, что сегодня можно всё, потому дёрнул. Телепнёв рассмеялся:

— Нравится? Давай оторву.

Треснула нитка, которой была пришита пуговица, и драгоценность перешла в ручку малыша. Иван довольно рассмеялся, ему определённо нравился этот день!

Елена, чуть скривив губы в улыбке, всё же позвала:

— Пойдём ко мне в светёлку, поговорить надобно.

Её не остановил недовольный взгляд мамки Аграфены. Та фыркнула: и о чём только думает?! Едва мужа похоронила, как тут же с чужим мужем разговоры бесконечные говорить взялась! Но великой княгине было не до неё, есть дела поважнее недовольства Челядниной. А вот Телепнёв дал себе слово постараться больше не оказываться в княжьих покоях в неурочный час, не то впрямь обвинят в том, чего и не было!

— Мыслю, как бы избавиться от опеки над сыном, — безо всяких предисловий начала Елена.

— Тебе венчания сегодняшнего мало?

— Что венчание? Если Ивану под боярами сиднем сидеть до пятнадцати лет, то какой с него прок?

— Зачем тогда устраивала всё это? — недоумевал Телепнёв. Овчину обидело то, что Елена обошла даже его, обратилась к митрополиту сама. Но выговаривать ничего не стал.