Читать книгу "Петербургское "дело" - Фридрих Незнанский"

Гога закатил глаза и в подтверждение своих слов пропел сладким голоском:

А я еду, а я еду за туманом!

За туманом и за запахом тайги!

— Кончай паясничать, — поморщился Николаич.

Гога пожал плечами:

— Почему сразу «паясничать»? А может, я искренне.

— Ты искренне только сосиски жрать можешь и пиво глотать.

Гога обиженно фыркнул:

— Дались вам эти сосиски! Что мне теперь, на диету, что ли, сесть? Дождетесь, что сяду.

— Не поможет. Ты ее сразу раздавишь, — заметил невозмутимый Герыч.

— Ха-ха, как смешно. Сейчас животик надорву, — отреагировал на остроту друга Гога.

А Николаич повернулся к Черкасову и строго сказал:

— Слышь, чел, еще раз такое себе позволишь — вылетишь из группы. Андэстэнд?

— Да, — тихо ответил Андрей.

— Не слышу.

— Да, — громче повторил Андрей.

— Ну вот, — кивнул Николаич. — Другое дело. А то тоже — придумал себе врагов. Еще личную войну им объяви!

Тут Гога снова пнул его ногой, и тот опять сбавил тон:

— Пойми, Андрюхин, нам эта антиреклама ни к чему. Да ты не обижайся. Я ведь понимаю. — Николаич достал из кармана бумажный конверт и положил на стол. — Вот, держи — это твой гонорар. А демона твоего я уже закрасил. Вместе с надписью.

Андрей посмотрел на конверт и, дернув уголками рта, угрюмо сказал:

— Не надо.

— Чего не надо? — не понял Николаич.

— Гонорара.

— Ты че, опух? — возмутился Гога. — Ты ж заработал!

Андрей, не обращая внимания, обратился к Николаичу:

— Ты сам сказал, что я с работой не справился.

Тот ответил спокойно:

— Чел, не гони. Все ты справился. Или ты думаешь, что я там заново все переписывал?

— Ты ж сам сказал, — напомнил ему Андрей.

— Делать мне больше нечего! Там делов-то было на минуту. Так что, бери, не вытрепывайся. А то Гоге отдам.

— Я не против, — немедленно отреагировал Гога.

А Гера посоветовал:

— Лучше мне отдай. Полезнее будет.

— Почему это тебе полезнее, чем мне? — возмущенно прищурился Гога.

— Да потому, что ты все равно все деньги на пиво и сосиски спустишь, — ответил Герыч. — А я что-нибудь полезное куплю.

— Ага, — саркастически усмехнувшись, кивнул Гога. — Например, резиновую бабу!

— Так! — прервал их дискуссию Николаич. — Это Андрюхины бабки. А вы свои вечером получите. Как и договаривались.

Гога весело хлопнул Андрея по плечу:

— Бери бабло, Дрю, не искушай!

Андрей взял конверт и запихал его в сумку.

— Следующая акция послезавтра, — сказал Николаич. — Все смогут?

— А во сколько? — деловито поинтересовался Гога.

— Тебе-то какая разница? — усмехнулся Николаич. — Ты все равно нигде не учишься и не работаешь.

— А может, я обедать буду!

— А, ну тогда другое дело, — «смирился» начальник. — Собираемся здесь же, в девять утра. Надеюсь, ты уже успеешь позавтракать?

— Он к девяти утра только ужинать заканчивает, — насмешливо сказал Герыч.

— А ты — резиновую бабу надувать, — в тон ему ответил Гога.

— Еще слово — и я из тебя все сосиски выдавлю, — пригрозил толстяку Герыч и начал было угрожающе подниматься из-за стола, но Николаич показал ему кулак, и на этом дискуссия была закончена.

Приятели разошлись, но Андрей остался в кафе. Ему хотелось побыть одному. Но так, чтобы вокруг были люди, которые не знают его и не станут к нему приставать.

Попивая кофе, он достал из сумки дневник, раскрыл его и принялся писать:

«Сегодня чуть было не оплошал. Нарисовал скина в виде демона и украсил его морду свастикой. Да еще и слоган рядом присобачил соответствующий. Черт, о чем я только думал? Хорошо еще, что Николаич вовремя заметил. Если бы стену увидели «старшие», мне бы конец. И Николаича бы вместе с собой на дно потянул. Он, бедолага, полтора года выслуживался, чтобы его «разводящим» сделали, и сегодня чуть не спалился из-за моей дурости. Еще деньги мне всучил… Жалеет меня, также как остальные. Прощаясь, сказал мне на ухо:

— Держись, Андрюха. Герыч и Гога простые маляры, а ты — настоящий граффер. Только не вздумай свалять дурку.

Намекал на самоубийство, конечно. Нет, ребята, я еще поживу! Пока эти шакалы топчут землю, я тоже на тот свет не собираюсь. Вот вычислю их, а там поглядим…»

— Простите! — услышал он над самым ухом и поднял голову. — Вы не могли бы оплатить счет? — с извиняющейся улыбкой попросила официантка. — У нас сейчас пересменка.

— Да, конечно.

Оплатив счет, Андрей снова раскрыл дневник.

«Нужно заставить себя мыслить трезво и холодно. Только так можно найти убийц Таи. Следователь не верит в версию о скинхедах. Она мне и самому не по душе. То есть… Конечно, это могли быть скинхеды. Но что, если их кто-то нанял? Что, если «убийство на национальной почве» — только прикрытие? Я не должен горячиться. Я должен рассуждать трезво и четко. Иначе я могу допустить ошибку, и тогда пострадают невинные. Что нужно сделать прежде всего? За что ухватиться? Черт, как мало я знал о Тае! Например, я ничего не знал о ее работе. Вот с этого, пожалуй, и стоит начать. Тая работала на фирме «Имярек-кон-салтинг». Наверняка следователи уже побывали там. Если я туда заявлюсь, меня могут просто прогнать. Вытолкать, вышвырнуть на улицу. Значит, нужно действовать деликатно и осторожно».

Тут на Андрея снова накатила волна глухой ярости. Он скрипнул зубами и приписал:

«Нужно составить конкретный и подробный план действий. Если он не сработает, я просто куплю пистолет и начну отстреливать этих мерзавцев, как волков. Всех подряд!»

Он захлопнул тетрадь.

8

Питерское представительство фирмы «Имярек-консалтинг» располагалось на первом этаже серого монолитного здания, от одного вида которого Андрею стало тошно.

Как-то раз, месяца три назад, Андрей заезжал сюда за Таей. Тогда она показала ему своего начальника.

— Вот это наш главный пиарщик, — весело сказала она. — Может из мухи сделать слона, а из слона — муху. А потом завернуть эту муху в красивую упаковку и продать под видом шоколадки.

Андрей присвистнул:

— Страшный человек!

— Не то слово! — кивнула Тая. — У нас все девчонки от одного его взгляда трепещут.

— А как зовут этого страшного человека?