Читать книгу "Зеленые глаза викинга - Галина Владимировна Романова"

Слов для него у нее уже не хватало. Да их в русском языке уже не осталось, и ненормативная лексика истощилась. От того, сколько она о нем вспоминала, господин Баскаков должен был икать всю последнюю неделю не переставая.

Вот она и навестит его, чтобы и вопросы задать, и попутно от икоты избавить.

– Икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого... – пробормотала Даша, медленно спускаясь по лестнице отдела, в котором проработала больше пятнадцати лет.

А что, если Баскаков ни при чем? Что, если Мишка самостоятельно, без всякой помощи извне сумел влезть в какое-нибудь дерьмо и за это его угомонили? Каким-то образом он зарабатывал какие-то деньги, не поднимая своей задницы со стула. Может, вскрыл какой-нибудь секретный файл и...

А Даша просто оказалась не в том месте, не в то время. А? Может такое быть?

Может, наверное, но…

Какого черта убийце торчать в квартире жертвы полтора или целых два часа? Ее, что ли, ждал? Или Маринку? Если Маринку, то убийца плохо знал семью Лихих. И не знал точно, когда жена убитого им Михаила вернется с работы. У нее же в тот день была ночная смена и одна или две внеплановые операции. Они могли продлиться бог знает сколько. И Марина запросто могла отпахать полторы смены. Значит...

Значит, убийца не был осведомлен о времени возвращения домой Марины. Он убил мужа и ждал жену. Но вместо нее пришла ее подруга. Знал он или нет Марину в лицо? Наверное, знал, если пощадил Дашу и не убил ее, а просто оглушил. А потом вложил в ее руки пистолет и...

Ерунда полная получается! Бред институтки!

Если убийца ждал Марину, чтобы убить ее, он бы ее непременно дождался и убил. А перед этим убил бы любопытную подругу, уложив ее рядышком с погибшим Мишкой. И уж точно он не стал бы оставлять дверь открытой.

Это главный аргумент против того, что убийца находился в квартире на момент появления там Даши.

Кто же тогда там был?! И кто позвонил в милицию?! И почему Марина до сих пор не объявилась? Думает, что это Даша убила ее мужа в пылу ссоры. Обещала же Даша смазать его по физиономии, если он выпендриваться станет. Не рассчитала сил и нервов и вместо этого пристрелила.

Нет, Марина так думать не могла, если, конечно, не свихнулась от горя по причине смерти любимого супруга. Каким бы козлом он ни был при жизни, она любила его, и очень любила. Где она тогда?

– Господи, дамочка, поезжай и узнай! – глянула на себя с неприязнью в автомобильное зеркало Даша. – Сидишь, гундосишь, строишь какие-то идиотские версии, вместо того чтобы начать делать хоть что-то.

Лариса Ивановна ясно дала понять: единственное, что способно помочь гражданке Полукаровой, – это ее самостоятельное и действенное расследование убийства Михаила Лихого. Она открытым текстом заявила, что если убийцу органы не найдут, то снова обратят все свое внимание на Дашу. И тогда уж...

– Принимайся за дело, – снова пробормотала она себе в зеркало, поправила волосы, которые забыла сегодня как следует причесать, не до того было, и поехала к Маринке домой.

Никого не было в тридцать седьмой квартире. Она долго звонила и стучала, никто не открыл. За дверью соседней тридцать восьмой тоже безмолвствовали. На втором этаже никого. На четвертом тоже. На пятом неожиданно дверь отворилась.

– Здрасте, – чуть склонила Даша голову перед полуголым толстым мужиком в коротких шортах и без майки, медленно и сосредоточенно жующим что-то. Подумав, полезла в сумку за удостоверением, которое еще не успела сдать, отобрали только табельное оружие. – Я...

– Да знаю, кто вы, – проговорил он неожиданно приятным, совсем не подходившим ему голосом и улыбнулся. – Вы подруга Марины Лихой. Я вас видел с ней неоднократно. И с Михаилом, покойным, тоже видел вас всех вместе. И знаю, что вы в органах работаете. Не ошибся?

– Нет. – Даша ответила ему осторожной улыбкой, опустила удостоверение обратно в сумку. – Вы не знаете, где Марина? Телефоны молчат: и мобильный, и городской. В квартире никого, стучала, стучала.

– Так она уехала, наверное. – Мужчина неожиданно застеснялся своей наготы, скользнул за дверь и прокричал оттуда: – Да вы проходите, проходите. Чего на пороге топтаться.

Даша перешагнула порог, вошла в большую прихожую. Осмотрелась. Хорошо в доме: чисто, просторно, мебель явно сделана на заказ.

– Вот... – выскочил из-за двери в гостиную мужчина в домашних брюках и легкой рубашке. – Уж извините за голое пузо, один дома, мои все на работе, жара, вот и расслабился. – Протянул ей широченную ладонь с растопыренными пальцами: – Станислав Сергеевич.

– Дарья Дмитриевна, – пожала она его руку. – Как вы правильно отметили, подруга Марины. Поговорим?

– Прошу!

Он повел ее в кухню, где так же легко и свободно дышалось. Усадил за большой круглый деревянный стол. Предложил кофе.

– Знаете, лучше чай, если можно, – попросила Даша.

Кофе она накачивалась всю минувшую ночь, чтобы не уснуть и все время думать. Нещадно дымила, сидя за столом перед окном в кухне. Пила кофе и творила зарисовки. Так она обычно называла свою писанину, когда работала над каким-нибудь делом.

– Чай так чай, – согласно закивал Станислав Сергеевич и шлепнул с грохотом чайник на электрическую дорогую плиту. – Я не видел вас на похоронах, Дарья Дмитриевна.

Даша занервничала.

Что, если он знает о том, что она содержалась под арестом в качестве подозреваемой, а? Что, если именно он и позвонил в милицию, прикрывая трубку кухонным полотенцем, к примеру? Она вот думала, что все с четвертого и пятого этажа на службе, а Станислав Сергеевич почему-то дома. Может, успел выйти на пенсию? Или в отпуске? Шел он, допустим, из магазина, увидал дверь квартиры Лихих приоткрытой. Заинтересованно сунул туда нос, а там...

А там много интересного! Так, кажется, сообщил дежурному неизвестный абонент.

– Я лежала в больнице, – соврала она, пристально глянув на Станислава Сергеевича. И продолжила уже правдиво: – На меня было совершено нападение. Пробили голову. Нашли меня в бессознательном состоянии.

– Ох-ох-ох! – заохал он с неподдельным испугом. Подсел к столу напротив Даши, глянул жалостливо. – Разве можно таким женщинам, как вы, работать в милиции?! Это же очень опасно!

– Каким женщинам, Станислав Сергеевич? – вздохнула Даша с горечью.

– Таким красивым, уж простите мне мой старческий комплимент, – он засмущался, полное лицо сделалось багровым. – Просто... Просто внучка моя мечтает о работе в милиции или прокуратуре. А ведь пигалица такая вот!

Он раздвинул большой и указательный пальцы сантиметра на три.

– Куда, говорю, тебе на борьбу с преступностью, если ты...

«Красивая стареющая сука», – тут же пробарабанило дробью в Дашин левый висок. Без личной жизни, теперь вот еще и без работы. И на борьбу с преступностью ее теперь не возьмут, к гадалке не ходи. Удалось бы избежать наказания за чужие действа, и то замечательно.