Читать книгу "Солнце после ливня - Диана Гамильтон"

Она проснулась от чувства вины и долго плакала, не в силах остановиться. Сон был тем более болезнен, что уже давно не беспокоил ее.

На похоронах Гарольда и последовавших затем поминках она не плакала. Она не хотела рыдать по ушедшему отчиму, хотя и помирилась с ним. Слезы же, лившиеся из глаз Джорджии сейчас, предназначались ее ребенку, которого у нее не было, но перед которым она была вечно виновата. Если бы она не позволила себе так переживать из-за обмана Гарольда и из-за предательства Джейсона, то выкидыша могло и не быть. Она могла бы родить полноценного малыша.

Утром Джорджия приложила максимум усилий, чтобы скрыть следы бессонной и тяжелой ночи. Наложив побольше грима, она оделась в скромный серый деловой костюм с белым воротником. Ее лицо было необычно спокойным и неподвижным. Она ловила на себе испытующий взгляд серых глаз Джейсона и думала о том, что он вряд ли догадывается о причине ее печального настроения.

Много лет назад он решительно отвернулся и от нее, и от ее беременности, резко выбросив все это из головы. Он даже не знал, что случилось с ребенком, отцом которого являлся. Об этом не знал никто, за исключением Сью и ее доброй семьи.

Джейсон даже никогда не спрашивал, что было с Джорджией после выкидыша. Его это вовсе не интересовало. А если бы малыш остался жив? Его отца также бы это не интересовало. Мальчик или девочка, пошел ли ребенок в школу, хорошо ли он учится, здоров ли?

Боль пронзила ее, словно задела воспаленный нерв. Боль не проходила, но Джорджия знала, что должна справиться с ней, просто обязана справиться как можно быстрее.

Она понаблюдала, как Джейсон провожает последних пришедших на поминки гостей, и принялась собирать со стола тарелки. Сложила их на поднос и отнесла на кухню.

Миссис Моуди взглянула на нее покрасневшими глазами и, водрузив руки на животе, сказала:

— Вы не должны делать подобное. Это моя работа, пока она у меня еще есть.

— Я как раз хотела поговорить на данную тему.

Джорджия опустила тяжелый поднос на кухонный стол. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на боль, терзавшую ее изнутри. Скоро она уедет. Как только соберет вещи, так сразу же и оставит этот дом. Сейчас она имеет последнюю возможность поговорить с экономкой наедине. Ей вовсе не хотелось лишний раз приезжать в Литем-Корт и будить призраки прошлого.

— Если у вас нет других планов, мне бы хотелось, чтобы вы остались в Литем-Корте и проследили за всем, пока я не решу, как поступить дальше. Скоро я встречусь с доверенным лицом моего отчима. Я сообщу этому человеку, что вы здесь. Он распорядится, чтобы вам продолжали выплачивать жалованье.

Миссис Моуди внимательно посмотрела на Джорджию. Вынести взгляд экономки было трудно. Тем более что ее лицо напоминало крысиную морду. Пожилая женщина холодно проговорила:

— Литем-Корт вам не нужен — очевидно, он будет продан.

— Вполне может быть.

Джорджия посмотрела в ее маленькие, ничего не выражающие глазки. Крепкая старуха! Интересно, она когда-нибудь была замужем или «миссис» — это просто для солидности? А с какой стойкостью она думает о своем возможном увольнении, а значит, потере работы и жилья. Миссис Моуди никогда не вела себя так мужественно. Это вызывает уважение. Как Джорджии хотелось бы стать такой же сильной.

— Если Литем-Корт будет продан, вас обеспечат хорошей пенсией, из наследства, оставленного моим отчимом, чтобы вы могли спокойно жить. Это один из вопросов, которые мы обсудим с управляющим сегодня вечером. Также Байнс, садовник. Ему тоже нужно выделить долю. Гарольд в свое время этого не сделал. Какие еще проблемы?

Ну вот, кое с чем она уже разобралась. Она просто сделала то, что должен был сделать Гарольд, и не ждала в ответ ни благодарностей, ни притворных отказов, ничего. Теперь Джорджия могла полностью отдаться боли, терзавшей ее душу, воспоминаниям о давнишних, к сожалению, обманутых надеждах.

Она постаралась побыстрее выйти, чтобы экономка не заметила ее состояния, но та вдруг произнесла:

— Я понимаю, вы не останетесь ночевать и больше не вернетесь.

Джорджия молча покачала головой, так как комок в горле мешал ей говорить.

— Тогда у меня кое-что для вас есть, если вы можете уделить мне несколько минут внимания.

Что-то для нее? Джорджия обернулась, стараясь не зацикливаться на ноющей боли в груди.

Экономка подошла к одному из высоких вместительных стенных шкафов и вытащила большую коробку, которую поставила на стол.

— Когда вы покинули дом и стали, прежде чем отправиться в Америку, жить у подруги, ваша мать приказала мне как-то убрать вашу комнату. Думаю, между вами возникло какое-то недоразумение, так как мне было велено все ваши вещи отправить в благотворительный магазин. — Она положила руку на крышку коробки и более доверительно продолжала: — Мой муж умер, когда мы не были женаты и года. Детей у нас не было. Но если бы они были, то я точно знаю, что не могла бы вышвырнуть их из своей жизни, что бы ни случилось. Я считала, что рано или поздно ваша мать задумается над своим поступком или, может быть, вы вернетесь, а потому отложила часть вещей. Разные мелочи. Так, кое-что…

В высшей степени растроганная, Джорджия открыла коробку и обнаружила в ней то, что принадлежало когда-то тому наивному и чувствительному созданию, каким она была в юности. Привет из прошлого, о котором она совсем не хотела вспоминать.

Старый блокнот, заполненный романтическими стишками — глупыми любовными творениями, написанными девчонкой, воображавшей себя страстно и навеки влюбленной. Фотография Джейсона, вынутая из семейного альбома и вставленная в серебряную рамочку. Коллекция аудиокассет — слезливые сентиментальные баллады. Шарф, который носил Джейсон в зимние холодные дни и который он когда-то забыл. И фотографии: Литем-Корт, она в школе, Сью. А также несколько ее любимых книг, подарки, сделанные бабушкой, — недорогие, но очень ценные для Джорджии, так как бабушка действительно ее любила и выбирала девочке милые изящные вещицы, которые приносили радость. Бабушка не скупилась, хотя они должны были тогда экономить средства. Когда ее мать повстречала Гарольда и вышла за него замуж, бабушки уже три года не было на свете.

— Спасибо миссис Моуди, — сказала она, — вы так заботливы. — Слезы, которые Джорджия так старательно пыталась сдержать, все-таки выступили у нее на глазах.

А пожившая на свете экономка не была дурой, несколько лет назад она не могла не заметить, с каким нетерпением молоденькая толстушка ожидала визитов Джейсона, как следила за ним, когда он изредка приезжал. И она специально сохранила для нее все эти безделушки трогательные напоминания об ушедшем. Возможно даже, старая экономка надеялась, что Джейсон взглянет на постройневшую Джорджию новыми глазами…

Нечего мечтать! Если Джорджии удастся покинуть дом, не повстречавшись с ним, она будет более чем довольна. Она будет в восторге от такого поворота событий.