Читать книгу "Моя мама – Снегурочка - Елена Булганова"

Лариса решительно поднялась со стула, за ней последовали и Саша с Наташей.

— В таком случае нам надо как можно скорее увидеть девочку. Возможно, она напугана и не хочет говорить с чужими людьми. Думаю, как только она увидит нас — все придет в норму. — И женщина двинулась к двери.

— Подождите! — строгим голосом окликнула ее Нина Петровна. — Я пока так и не поняла, кем вы все приходитесь девочке. — После этого она минуты три с невозмутимым видом выслушивала многословные объяснения трех женщин. Когда они замолчали, сказала, словно подводя черту под беседой: — Только сразу предупреждаю, дорогие женщины: девочку вам я отдам лишь в том случае, если она вас однозначно узнает, заговорит с вами и выразит желание вернуться домой в вашем сопровождении.

— А если нет? — дрожащим голосом спросила Наташа.

— А если нет, то девочка пока останется в приюте. Пусть за ней приезжает ее отец.

— Но у нас есть ее свидетельство о рождении!

— Не спорь, Наташа! — голосом, в котором бряцал металл, произнесла Лариса. — Девочка конечно же нас узнает.

Нина Петровна повела их по коридору, мимо галдящих подростков, мимо малюсенькой кухни, из которой в коридор вырывались клубы пара. Они зашли в небольшую квадратную комнату, заставленную по периметру двухъярусными кроватями, сильно смахивающими на нары. Почти все постели были застелены грубыми солдатскими одеялами без пододеяльников. Лишь одна нижняя кровать была разобрана, там кто-то лежал, забравшись под одеяло с головой. Нина Петровна подошла поближе, отогнула его замызганный край. И три женщины содрогнулись от ужаса.

Это, несомненно, была Лера. Но как изменилась она всего за трое суток! Личико словно иссохло, глаза ввалились, на щеках алели яркие пятна — следы легкого обморожения. Одета девочка была во что-то серое, бесформенное, откровенно грязное. Под одеялом она лежала прямо в пальто — в спальне было ощутимо холодно, сквозняк гулял по ногам, ходуном ходили под порывами ветра старые, расшатанные рамы. Но женщины ничего не замечали. Они смотрели только на девочку.

— Лерусенька! — дрожащим голосом окликнула ее Наташа. — Солнышко мое! Как же мы за тебя переживали!

Лера подняла глаза на Наташу и посмотрела на нее так, как смотрят на случайных прохожих: без раздражения, но и без особого интереса. И утомленно смежила ресницы.

— Лера! — вскрикнула Наташа. — Что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел? Почему ты не хочешь говорить с нами?

Девочка молчала, и вид у Наташи с каждым мгновением становился все более предобморочным. Она серела на глазах, и Саша уже подбиралась поближе, собираясь в случае необходимости подхватить ее на лету. Оценив ситуацию, к кровати шагнула Лариса и произнесла, чеканя каждое слово:

— Лера, что бы с тобой ни случилось, мы сможем все обсудить и все исправить. Но сперва нам нужно уйти отсюда. Мы отвезем тебя в гостиницу, там ты сможешь нормально отдохнуть. Ты со мной согласна? Тогда, пожалуйста, скажи Нине Петровне, что мы тебе не чужие и ты согласна покинуть с нами этот дом скорби.

Девочка молчала и на Ларису даже не взглянула. Вид у нее сделался совсем сонный, она зябко натянула одеяло почти до носа.

Но Лариса не привыкла сдаваться так быстро. Она легонько потрясла девочку за плечо:

— Лера, не спи, успеешь отоспаться в гостинице. Ты понимаешь, что мы приехали сюда за тобой? Разве ты не просила каждую из нас о помощи? Вот, мы здесь. Так что же ты, милая?

Никакой реакции. Нина Петровна, внимательно наблюдавшая за происходящим, теперь незаметным движением выдвинулась на первый план и стала перед кроватью, загораживая собой девочку.

— Не нужно ее беспокоить, — произнесла она мягко, но настойчиво. — Давайте вернемся ко мне в кабинет и все обсудим.

Лариса решительным шагом направилась к двери, а Наташа осталась стоять у постели, явно не осознав, что им предложили уйти. Саша попыталась за руку повести ее к выходу, но женщина стряхнула с себя чужую руку и крепко уцепилась за балку, соединяющую два яруса кровати.

— Я никуда не уйду, — пробормотала она. — Я не буду ее беспокоить. Просто посижу здесь.

— Миленькая моя, — вздохнула Нина Петровна. — Ну нельзя вам здесь оставаться. Сейчас дети придут отдыхать после обеда, вы им помешаете.

— Нет-нет, — замотала головой Наташа. — Я не помешаю. Я тихо буду сидеть.

— Ну, миленькая, что же вы очевидного не понимаете? Они ведь совершенно заброшенные, наши дети, у них в целом свете нет никого. Им тяжело будет видеть вашу заботу о малышке.

— Абсурд какой-то! — взорвалась Лариса. — У вас тут дети, которые никому не нужны, живут друг у дружки на головах. А за Лерочкой приехали три человека, и вы не хотите нам девочку отдавать. А ведь с девочкой явно что-то не в порядке, и мы должны как можно скорее пригласить к ней самых лучших врачей. Не сюда же их звать!

— Врач к ней и так придет, и далеко не худший, надо заметить, — журчала, успокаивала Нина Петровна, словно уговаривала не чужую женщину, а своих разбушевавшихся воспитанников. — Вот, когда придет врач, мы переведем девочку в другое место. Раз уж такая ситуация. А пока дайте ей полежать спокойно, идите все за мной.

Но и снова, вернувшись в кабинет заведующей, Лариса продолжала с ней спорить. Наташа же тихонько плакала, опустившись на стул у окна. Ей было очень страшно. За год работы она видела Леру в самом разном состоянии духа, часто весьма далеком от нормы, но такой — никогда.

«Что я скажу Борису? — горько шептала она себе под нос. — Он меня не простит!»

Только теперь она впервые честно призналась самой себе, что все это время надеялась вернуть Бориса. Верила, что он не сможет остаться к ней равнодушен, — ведь она так любит его дочь. А теперь этой надежде пришел конец.

Саша тоже в препирательства не вступала — сидела в уголке и тихонько листала тетрадку, ту самую, что захватила с собой Лера в свой странный поход. Одну за другой просматривала картинки, крутила так и этак, искала связь.

Зазвонил телефон, заваленный бумагами.

— А, вот и Вера Дмитриевна пришла, — бурно обрадовалась заведующая. Ей, наверное, до смерти надоело препираться с визитершами. — Наш самый любимый доктор. Сейчас я пойду к ней, а потом мы вместе придем сюда и расскажем вам о результатах обследования. — И она быстрым шагом покинула свой крошечный кабинетик.

Женщины остались одни и в полном душевном раздрае.

— Не понимаю! — громко произнесла Лариса. — Что за странное упрямство? Неужели мы похожи на шайку преступниц, которые охотятся за бедной девочкой?

— Нет, Лариса Константиновна, она права, — тут же возразила ей Саша. — Вся наша история выглядит очень странно. Кто мы девочке — вообще непонятно! Ну, Наташа еще туда-сюда…

— Почему она молчит? — перебивая ее, тусклым голосом спросила Наташа. Она сидела, закинув голову, и только переводила вопрошающий взгляд с одной своей спутницы на другую. На лице ее жила страстная надежда, что кто-то сумеет ответить на этот вопрос.