Читать книгу "Королева мести, или Уйти навсегда - Марина Крамер"

«Черт возьми, да она же ненормальная! – дошло вдруг до Коваль. – И этой помешанной я доверила своего ребенка…»

Не сводя глаз с по-прежнему бормочущей что-то Лиды, Марина набрала номер мобильного Генки и велела бегом явиться к ней. Когда тот вошел, она молча кивнула в сторону его сестры, и охранник опустился перед стулом, взяв ее за руку:

– Лидуся, что с тобой? – Но она только бормотала о том, что не могла отпустить собак. – Марина Викторовна… – Гена поднялся и виновато посмотрел на хозяйку. – Я подвел вас… Она вроде нормальная была, а тут вдруг… Видимо, сына вспомнила, его собаки порвали… Простите меня.

– Да ты-то при чем? Ты ж не психиатр, а ей лечиться нужно. Позвони Валерию Михайловичу, он тебе поможет, в стационар сестру твою определит. И сделай так, чтобы я никогда больше ее не видела.

Марина вышла из кабинета, оставив охранника разбираться с сестрой, и побрела в детскую. Надо же, как бывает, – сгорел какой-то предохранитель, и женщина спокойно поставила чужого ребенка в ситуацию, при которой погиб ее собственный малыш… Выйди Марина на крыльцо на пять минут позже, не умей она обращаться с оружием – и страшно подумать, что могло бы случиться… Ее всю трясло, так всегда бывало после сильного нервного напряжения, сейчас еще бы в обморок не упасть, успеть до стула добраться. В детской она бессильно опустилась на пол, чувствуя, как внутри все опустело, никаких эмоций, ничего… Ветка испуганно смотрела на подругу, держа на руках успокоившегося Егорку:

– На тебе лица нет, что случилось?

– Давай не сейчас, – попросила Марина, прикрыв глаза. – Слишком много событий для одного утра.

– Может, ты приляжешь? А я пока с Егором побуду, – предложила ведьма, присаживаясь на корточки и заглядывая в глаза. – Давай, Маришка, ложись…

Она проводила Марину в спальню, прихватив с собой и ребенка, помогла лечь, укрыла одеялом, но та вдруг потребовала:

– Дай его мне! – и уложила мальчика рядом с собой, прижав к груди и уткнувшись лицом в его макушку.

– Я тут, поспите, – прошептала Ветка, выходя из спальни и закрывая за собой дверь.

Егорка притих, отходя от пережитого кошмара, прилепился к Марине и только иногда вздыхал со всхлипом. Она поглаживала его по спинке, обтянутой теплой рубашкой, шептала на ухо какую-то чушь, целовала, прижимая к себе, и он уснул, вцепившись ручкой в полу ее халата, чтобы не сбежала ненароком. Они проспали до вечера, встали только к ужину, поели и опять ушли в спальню. Всю ночь Егорка проплакал, то и дело вскакивал с постели, Марина ловила его, пыталась успокоить, но через какое-то время он опять просыпался и начинал плакать. Она мучилась с ним почти неделю, вызывала врача, но и приехавшая Лариса Алексеевна не смогла выявить причину. Егорка потерял аппетит, все время капризничал, выматывая и себя, и Марину, и Дашу, иногда сидевшую с ним. Коваль забросила все свои дела, отменила встречу с Младичем, сославшись на болезнь ребенка, проводила все время рядом с мальчиком, но ему становилось только хуже. Егорка похудел, глазенки ввалились, все больше времени он проводил в кроватке, а не с игрушками. Да Марина и сама стала похожа на привидение, совершенно забыв о себе, отдаваясь только сыну. Наконец, не выдержав этого маразма, Ветка решительно запихала подругу вместе с Егором в джип и велела Юрке везти их в Горелое.

– Давай-давай, Коваль, там все-таки бабка, она Егорку полечит, испуг у него сильный, понимаешь? И не возвращайся сюда, пока не вылечишь!

Марина плоховато соображала, куда они едут и зачем, но вдаваться в подробности просто не было сил, а потому она молча сидела на заднем сиденье «Хаммера», прижав к себе одетого в теплый комбинезон Егорку. Машина затормозила у ворот бабкиного дома, Коваль вышла, велев Юрке ехать обратно:

– Я позвоню тебе, когда понадобишься.

Толкнув калитку, вошла во двор – у сарая стоял темно-синий «Навигатор»… И сам Хохол вышел из гаража, вытирая руки какой-то тряпкой.

– Ты? Зачем приехала? – голос звучал почти враждебно.

Марина подняла на него глаза, и выражение его лица моментально сменилось, став испуганным и озабоченным:

– Господи… случилось что-то? Котенок, что с тобой?

Он метнулся к ней, хватая за плечи и вглядываясь в лицо, потом прижал ее голову к груди и прошептал:

– Прости меня…

– Мне не до этого, – глухо проговорила она, пытаясь освободиться из его рук. – Женя, где баба Настя? Егорку нужно срочно лечить, у него сильный испуг, он заболел.

– Да что стоим-то, идем в дом, – засуетился Хохол, подталкивая ее к крыльцу.

В доме было жарко натоплено, очень чисто и как-то уютно и спокойно, и Марина почувствовала себя немного лучше. Баба Настя сидела в кресле со своим неизменным вязанием, обернулась на скрип двери и охнула, увидев ее:

– Маришка! Женька, не стой столбом, шалопут, помоги раздеться! Сейчас я, сейчас… – Она проворно встала и направилась к Марине, но, заметив у нее на руках спящего Егорку, остановилась. – Так это и есть ваш сын?

– Да… баба Настя, помогите мне, ради бога, я умру, если с ним что-то случится…

– Не мели ерунды! – рассердилась старушка, махнув в ее сторону рукой. – Что с мальцом-то?

– Собаки… собаки напугали…

– Наши, что ли? – удивился Хохол, осторожно забирая Егора и укладывая на кровать в маленькой комнате.

– Наши, Женька…

– Ну-ка, идите отсюда оба! – велела бабка, закрывая за собой дверь и оставаясь с Егоркой. – Не мешайте, позову, как управлюсь, а раньше этого в дом – ни-ни!

– Идем, котенок, поговорим на улице, – Хохол потянул Марину за рукав куртки, вывел на крыльцо. – Покурим?

Она молча взяла протянутую сигарету, закурила, стараясь унять дрожь в руках, но ей это не удавалось, и тогда Женька обнял ее, выбросив сигарету:

– Тебе плохо, котенок?

– Мне ужасно… – прошептала она и заплакала, пряча лицо на его груди. – Никогда больше не бросай меня… мне так ужасно без тебя…

– Прости меня… прости меня, котенок мой, я больше ни за что тебя не брошу. Ты мне веришь?

– Да, – прошептала Марина, слизывая с губ слезы. – И ты прости меня за все…

– Котенок, не говори глупостей, любимая. Ты устала? Хочешь, я тебе постелю хотя бы в сенях, на лежанке? – предложил он, но она отказалась:

– Нет… давай здесь посидим.

– Ты замерзла, вон, руки холодные какие, – заметил Женька, сжав ее пальцы и поднеся их к губам. – Давай погрею… – Он расстегнул на груди рубаху и сунул туда Маринины ледяные руки. – Вот так… Я соскучился по тебе, родная моя, так соскучился… Скажи, ты приехала бы, если бы не Егорка?

– Нет.

– Стерва! – захохотал Хохол, поднимая ее на руки. – А я ведь так и знал – не приедешь и не позвонишь, чертова сучка, ни за что первая не заговоришь! Что за характер у тебя, Коваль?