Читать книгу "Мертвая фамилия - Алексей Макеев"

– Да, моя фамилия Крутицкая, – сказала та. – Зовут Катя. Екатерина Сергеевна, – поправилась она. – Но можно просто Катя.

– Скажите, вы заходили в кабинет Вадима Юрьевича, после того как он ушел на обед?

– Да, – покраснев, ответила та.

– Зачем?

– Ну… – Крутицкая смутилась. – В мои обязанности, помимо регистрации посетителей, телефонных звонков и некоторой работы с документацией, входит также подавать в кабинет напитки и убирать пустую посуду. Вот я и зашла, чтобы там прибрать, пока Вадим Юрьевич ушел на обед.

– Значит, до обеда Вадим Юрьевич что-то употреблял в кабинете? – спросил Гуров и нахмурился.

– Ну да. – Секретарша пожала плечами. – У нас предусмотрены напитки для посетителей – чай, кофе. Я несколько раз приносила их в кабинет.

– Так-так. – Гуров достал блокнот и ручку. – Вы можете вспомнить, сколько раз и когда именно? Кто в тот момент был у Волошина на приеме?

Крутицкая покачала головой и ответила:

– Так сразу я не скажу. Но если просмотрю список посетителей и подумаю, то наверняка вспомню.

– Отлично. Екатерина Сергеевна, полный список сегодняшних посетителей Вадима Юрьевича мне также будет нужен. А еще всех тех, кто приходил к нему за прошедшие, скажем, три месяца.

– С первым легко помогу. Со вторым придется подождать, – сказала секретарша. – Мне нужно время, чтобы поднять документы за три месяца. Тем более что за последние два бумаги уже сданы.

– Ничего, я подожду, – сказал Гуров. – Скажите, вы пустую посуду куда дели?

– Я все вымыла и поставила вон туда. – Девушка указала на высокий шкаф со стеклянными дверцами, стоявший в углу приемной.

– Вот как? Очень жаль. – Гуров подошел к шкафу и задумчиво уставился внутрь.

Там стояли несколько чашек, блюдца, тарелки, подставка для чайных ложечек.

– А напитки готовите лично вы? – спросил сыщик, повернувшись к секретарше.

– Да. А что такое?

– Да дело в том, что Вадим Юрьевич, по всей видимости, умер от отравления, – заявил Гуров и посмотрел девушке в лицо.

Та вспыхнула, несколько секунд непонимающе смотрела на полковника, потом проговорила:

– Вы хотите сказать, что это я?..

– Да боже упаси. Мы еще даже не знаем, чем он отравился. Именно поэтому мне и нужно проверить всю посуду, напитки, остатки пищи. Вы понимаете?

– Кофе остался в кофеварке, – растерянно произнесла Крутицкая. – Его можно проверить. А чай я завариваю из пакетиков. Чем там можно отравиться?

– Катюша! – желая подбодрить девушку, ласково обратился к ней Гуров. – Вы пока ничего не трогайте, хорошо? Ни кофеварку, ни чайные пакеты. Я пришлю экспертов, они разберутся. И не волнуйтесь вы так! – Лев Иванович улыбнулся. – Лучше припомните, не произошло ли сегодня что-то не совсем обычное?

– Да вроде бы нет, – медленно проговорила девушка, вспоминая. – Разве что… но это не касается работы!

– Так-так, – закивал Гуров. – Вы говорите, Катюша. Мы обязательно разберемся, имеет или нет.

– Мне не совсем удобно об этом говорить. В другой раз я бы не стала упоминать об этом инциденте. Но раз с Вадимом Юрьевичем такое случилось, то придется сказать. Дело в том, что приходил его сын, Сережа. И они с Вадимом Юрьевичем крупно поругались. Мне даже пришлось вмешаться.

– Вот как? Любопытно. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, – попросил Гуров.

Крутицкая вздохнула и начала говорить:

– Это случилось где-то около одиннадцати часов, в начале двенадцатого. Вадим Юрьевич принимал посетителя, еще двое дожидались своей очереди. Тут дверь в приемную открылась, и вошел Сережа. Мне его вид сразу не понравился. Он сказал, что ему надо видеть отца, и пошел прямо в кабинет. Я поняла, что его не надо впускать, встала перед дверью и загородила ему дорогу, но он меня просто оттолкнул и все равно вошел.

– А почему вы решили, что его нельзя впускать? Чем он вызвал ваше недоверие?

– Ну, во-первых, он был выпивши. – Екатерина понизила голос. – Уже с утра. В руках у него была бутылка пива, и вел он себя довольно агрессивно.

– Как же его пустили на проходной? – удивился Гуров.

– Но он же сын Волошина! Его здесь знают.

– Он что, часто у вас появляется?

– Нет, не очень. Но на проходной нужно показать пропуск либо паспорт. У парня в документе написано «Волошин Сергей Вадимович». Так что, если бы даже дежурил незнакомый охранник, ему достаточно было сказать, что он пришел к отцу. Но думаю, что его и не спрашивали. Сегодня дежурит Румянцев, он хорошо знает семью Вадима Юрьевича.

– Ладно, с охранником я позже побеседую. Итак, Сергей ворвался в кабинет, и что было дальше?

– Он начал кричать на Вадима Юрьевича, обвинял его в том, что тот его в чем-то обманул. Сыпал еще какими-то обвинениями и даже угрозами. И все это при посетителях, представляете?

– И что же отец?

– Он все время пытался его образумить, говорил, что Сергей что-то напутал. Я не совсем поняла, в чем там у них недоразумение вышло. Вроде бы Сережа зря прождал отца где-то. Хотя он отлично знает, что у того служба! В общем, под конец Сережка совершенно разошелся, и мы с Вадимом Юрьевичем буквально выставили его вон. После этого он ушел, но еще кричал о том, что отец пожалеет.

Гуров бросил взгляд на мусорную корзину, стоявшую под столом секретарши. Он уже давно обратил внимание на то, что из нее торчит горлышко пивной бутылки.

– Скажите, Катя, это, случаем, не та самая бутылка, с которой пришел Волошин-младший? – осведомился Лев Иванович.

– Она самая. – Екатерина усмехнулась. – Он в кабинете кричал, размахивал ею во все стороны, вот отец и отобрал ее у него от греха подальше. А когда его выдворили, я бутылку в мусорку бросила.

– С вашего позволения. – Гуров шагнул к корзине, осторожно двумя пальцами взял бутылку за горлышко, достал ее и положил в полиэтиленовый пакет, дабы после передать на экспертизу.

После этого он снова обратился к секретарше:

– Скажите, Катя, а какие вообще отношения у Волошина были с сыном?

– Ох!.. – Екатерина вздохнула и задумалась. – Сложные отношения. Но я подробностей не знаю, – тут же открестилась она. – Вадим Юрьевич был человеком закрытым, о семейных и личных делах не распространялся. Тем более с секретаршей.

– А вас с ним связывали чисто служебные отношения? – невинно спросил полковник.

Крутицкая усмехнулась и осведомилась:

– Ищете штампы? Вынуждена вас разочаровать. Никакого романа у меня с шефом не было. И вообще он, можно сказать, молодожен. Супруга чуть не на тридцать лет моложе. Ну и зачем ему романы на стороне, да еще на службе? А потом я вам скажу вот что. Если у Волошина и были какие-то грешки по этой части, то уж точно не на службе. Он за свою репутацию трясся, как заяц!