Читать книгу "Провинциальный детектив - Фридрих Незнанский"

– А как отличаете, где мальчики, а где девочки? – Турецкий, пользуясь незамысловатой стратегией, пытался изобразить интерес к очевидному предмету страсти собеседника.

– Со скаляриями, если честно, никак не понимаю, а с акарами все довольно просто. У самцов более яркий окрас. Такое часто встречается в природе.

– Да, в дикой, пожалуй. А вот среди людей скорее наоборот. – Турецкий сам не понял, чего это его понесло вдруг на малооригинальные обобщения, но надо же было как-то начать разговор с этим типом. Нельзя же было прямо спросить: «Филипп Андреевич, у вас нет идей, кто мог «заказать» вашего компаньона? А не вы ли это, часом, сделали?» Тем более, что с каждой минутой, проведенной в кабине Феоктистова, Турецкий все больше убеждался в правоте смешливой Анны Федоровны. Не он, не он… Шестое чувство. А может, девятое. Конечно, никогда нельзя быть до конца уверенным, но если сама вдова некой иррациональностью поведения и явными проявлениями неустойчивой психики мозгла возбудить подозрения… В чем? Да в чем угодно, честно, говоря… То уж Филипп Андреевич? Нет. Зачем ему это надо? Уже незачем. На лице – все признаки неполадок с печенью. Глаза грустные. Пресноводных рыбок любит. У него, может, и любовницы-то нет. А на остальное денег хватает. С лихвой.

– А у кого до Олега руки дотянулись, я понятия не имею. Вы ведь по этому поводу пришли, да? Так вот, даже предположений никаких сделать не могу. Вы можете меня лично проверить с головы до ног, от прокуренных легких до «посаженных» почек, но ничего найдете. Поверьте, эту версию милиция уже отработала. Про раздел вы знаете, да? Там все прозрачно. Могу вам все документы предоставить. Тут никаких секретов нет. Я хочу продать свою долю москвичам. Ритэйл – это я говорю про два наших торговых центра на окраинах – требует усилий. Этим нужно заниматься. Даже здесь среда уже становится конкурентной…

Вот сейчас станет ясно, какой путь прошел выпускник строительного института, превратившись из перестроечного искателя приключений в преуспевающего бизнесмена. Он ведь реально в этом разбираться начал, наверняка до бизнес-школы какой-нибудь, стокгольмской например, «доехал» на досуге. Отчего не повышать квалификацию, когда уже не торчат из-за каждого угла стволы! Вот такие преимущества спокойной жизни.

– У меня рак печени. Единственное, чего я хочу, покоя и возможности еще подраться за годик-другой вот тут, с рыбками… – Феоктистов хохотнул. – А здесь одна московская сеть давно хотела открыть свои супермаркеты. Мы с Олегом поначалу сопротивлялись. То есть, ясно было, что против корпораций нам не выстоять. Это хуже, чем бандиты. Да… Просто хотелось продаваться не за копейки, а эти две наши точки, они действительно самые лучшие в городе. Хотелось получить максимально. Подождали бы, конечно, еще немного, но тут у меня этот диагноз подтвердился. Мне некогда ждать. Хочу отойти от дел и лечиться, разумеется, пока возможно. Вот так. Так что, нам уже нечего было делить. А эти скалярии, между прочим, у меня тут размножаться начали… Вдруг! Три года плавали, и в некий момент ни с того ни сего икру метать начали…

Турецкий вздохнул. Слишком все гладко. Можно, наверное, «пробить» этих москвичей. Надо дать Альке задание выяснить, кто у них там регионами занимается и с какой степенью профессионального фанатизма, но маловероятно, маловероятно… Будем честны – это цивилизованный, прозрачный бизнес, да и справиться со Смородским, если даже он и вставлял какие-то палки в колеса, можно было массой других способов. Имея фантазию, это не сложно. Нет мотива, мотива нет!

– А вообще, вы не там ищете, мне кажется. Я не лезу не в свое дело. Просто считаю нужным поделиться некими странными соображениями. Пожалуй, мне они самому кажется странными. Но, с тех пор как я узнал про этот проклятущий рак печени, почему-то считаю себя вправе нагружать ближних своими погружениями в метафизику… Вам это, конечно, мало интересно…

– Отчего же! Очень интересно. Раз уж фактов нет, нужно ко всему приглядываться: к «полуфактам», намекам, ощущениям, предчувствиям… Куда без этого? – На самом деле, Турецкому уже порядком надоела эта история, полная одних предчувствий, в которой факты блистали отсутствием, а смертельно больные философы поневоле и женщины «за гранью нервного срыва» вылезали, как кролики из шляпы фокусника. Но, видать, придется заняться вышиванием замыслов витиеватых узоров на этом тонком полотне. Так, если через два дня не найдется никаких зацепок, придется просто сказать Смородской, что ее мужа убили инопланетяне, а это уже по другой части. Тут ни угрозыск, ни детективное агентство не помогут. Это уже «секретные материалы» какие-то… Можно сразу, недолго думая, оправить ее к какой-нибудь бабке-ведунье и расслабиться, наконец…

– Анечка хочет знать, кто его убил? Зачем ей это надо, ума не приложу! – Феоктистов откинулся в кресле, приготовившись разглагольствовать долго и с удовольствием. Ладно, это надо просто вытерпеть. Ну, насколько его может хватить? – Это ж ничего не изменит. Рациональной причины тут быть не может. Она нарвется только на то, что узнает о нем еще какую-нибудь гадость, себе же во вред. Я вам сейчас скажу такую вещь, только не думайте, что я с ума сошел… – На этих словах Турецкий обреченно вздохнул, а что делать, придется, видать, открывать в агентстве должность штатного психиатра, для таких вот случаев. – Ну, в общем, как бы бредово это ни звучало, но мне кажется, что в последнее время Олег просто притягивал к себе зло. Он в нем купался.

Феоктистов замолчал, то ли в ожидании реакции, то ли собираясь с мыслями. Приплыли. Если такие серьезные ребята, – а рак печени тут оправданием служить не может, – пускаются в «гнилую» метафизику и засоряют себе и окружающим мозги рассуждениями о добре и зле, то ситуация тут действительно запущенная.

– Это не работа для детектива. Дедукция с индукцией вам тут не помогут. Здесь нужно заглянуть в другую дверь, уж извините за неловкую метафору.

После «метафоры» Турецкий сдался. Феоктистов продолжил в том же духе. Он говорил долго, очень долго. И может быть, в его словах было рациональное зерно…

Глава 9

Полковник Подгурский злился. И даже не на кого-то конкретно, а на ситуацию в принципе. Сережа Панюшкин сам на себя не похож: третий день ни одной зацепки. Обычно он не то чтобы на ходу подметки рвет, но, в общем, работает довольно стабильно. А тут ерунда какая-то… А ведь дело серьезное, это вам не «расчлененка» по пьяни. Если это действительно серийный убийца, то скоро будут следующие, и вот тогда им всем тут мало не покажется.

– Панюшкин, ты хоть понимаешь, что тут начнется? – Подгурский уже не кричал, запал весь вышел. Да и к чему кричать-то? Криком тут не поможешь.

– А как же?! Понимаю, конечно, пойдет по всей округе «инфа» про серийного маньяка, журналисты добавят подробностей, насколько фантазии хватит…

– А вот это ты точно подметил. – На стол с шумом опустилась газета, имевшая в городе репутацию желтейшей из желтых. – Уже началось. Ты только почитай!

Панюшкин взглянул на страницу и увидел огромный заголовок «Жертвы маньяка-сатаниста. Кто следующий?». Материал был на целый разворот. Места не пожалели. Это понятно – не каждый день в городе появляются два трупа с вырезанными сердцами. Ситуация была описана в «кровавых» подробностях. Откуда они, правда, взялись, непонятно. В официальном пресс-релизе отчет был, прямо скажем, скупой и канцелярский, не располагающий к такому полету фантазии. Неужели информацию сливает кто-то из судмедэкспертизы? Хорошо еще, что фотографий трупов нет. На развороте островками среди убористого текста виднелись снимки того самого оврага с кустиками, где нашли девчонок. Их лица, вырезанные из общих школьных фотографий. И, собственно, все. Ну, и текст, разумеется, с умелым нагнетанием «макабра» – так, чтобы местным домохозяйкам жизнь медом не казалась.