Читать книгу "Пьянящий аромат - Мэг Кэбот"

Нахмурившись в его сторону, Пегги сказала:

— Прекрасно помню, что просила вас уйти.

— Где вы учились манерам? — спросил Эдвард, легкомысленно облокотившись на дверной косяк. — Член семьи приезжает из самого Йоркшира, чтобы навестить вас, а вы даже не предложите ему чашку чаю? Ай-яй-яй.

— Вы не член моей семьи, — парировала она, достала из шкафа буханку черного хлеба и начала резать его огромным ножом. — Я никогда прежде вас не видела. Откуда мне знать, что вы вообще тот, за кого себя выдаете? А вдруг вы самозванец и хотите забрать моего Джереми, чтобы заставить его работать с другими детьми в Лондоне?

— Вы выглядывали в окно? — Эдвард подошел к ней.

Девушка стояла у разделочной доски, которая находилась прямо перед окном. Сквозь морозные узоры, покрывавшие стекло, его экипаж было видно вполне отчетливо.

— Вот карета с гербом Роулингзов на двери, — сказал Эдвард и, поскольку Пегги по-прежнему стояла к нему спиной, положил свои большие руки на разделочную доску, по обе стороны от ее тонкой талии так, что она оказалась в ловушке. — Лакей, который слоняется у экипажа, одет в зеленую с золотом ливрею, это цвета Роулингзов, — дружелюбно продолжал Эдвард, отдавая себе отчет в том, что встал достаточно близко — завитушки волос на гладкой шейке шевелились от его дыхания. — А эти лошади — как одна, гнедые, специально подобраны по масти. Таких не найти во всей Шотландии, и я говорю это не для того, чтобы принизить достоинство шотландских лошадей. Разве могут такие кони принадлежать кому-нибудь, кто использует детский труд?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, и Эдвард увидел, что выразительные зеленые глаза обрамлены игриво загнутыми темными ресницами. От девушки пахло очень приятно — мылом и еще чем-то. Может быть, фиалками. Ее нежная шея была очень тонкой, и Эдвард чувствовал, что способен обхватить ее одной рукой. Что она сделает, подумал он, если прикоснуться к этой шейке губами, вот тут, прямо под изящной мочкой уха?

Пегги ощутила, как странно действует на нее то, что родственник стоит так близко к ней. Девушка спиной чувствовала тепло, которое исходило от его мощного тела, а мельком брошенному на его руки, упиравшиеся в подоконник по обе стороны от нее, взгляду открывались пальцы, коричневые и сильные от верховой езды и охоты, но без мозолей, почему-то подумалось ей, от настоящего труда. От внезапной и непрошеной мысли о том, как эти руки касаются ее тела, к лицу Пегги прилила горячая волна. О Господи, о чем только она думает? И часа не прошло, как познакомилась с мужчиной, а уже фантазирует о…

Ее пальцы крепче сжали рукоятку ножа. Будь он проклят. Так вот в чем его игра!

Поскольку Эдвард удержался от искушения поцеловать Пегги, он был буквально ошарашен, когда она вдруг с силой опустила нож на доску всего в дюйме от указательного пальца его правой руки. Коротко вскрикнув, он вырвал нож у нее из рук и за плечи развернул к себе лицом.

— Ах ты, дрянная девчонка, — закричал он, глядя на нее бешеными глазами. — Чуть не отрубила мне палец!

— Вы что, лорд Эдвард, — очень спокойно осведомилась Пегги, — намерены соблазнить меня прямо здесь, на моей собственной кухне? Если так, позвольте предупредить вас, что у меня еще много ножей вроде этого и я нисколько не боюсь ими пользоваться!

Как только ярость Эдварда сменилась изумлением, на лице девушки появилась улыбка, которая говорила, что она не шутит.

— Давайте я попробую отгадать, как все было. — Ясные зеленые глаза неотрывно смотрели на него. — Бедный беспомощный сэр Артур вернулся в поместье Роулингзов, горюя по поводу того, что безжалостная тетка маленького герцога не разрешает ему вернуться и занять свое место в семейном гнезде. Вы как следует отругали сэра Артура. Как я представляю, вы сказали: «Что? И вы позволили помыкать собой простой женщине? Ну, посмотрим». И самолично прибыли сюда, в Эпплсби, ожидая встретить уродливую мегеру, которую собирались взять своим огромным интеллектом и еще большим кошельком. А нашли вы между тем меня и были вынуждены сменить тактику действий. От сделки к соблазну. Я права?

Эдвард так разозлился, что мог только шипеть. Ничего себе дочь священника — пьет виски и угрожает ему тесаком! Эдвард не имел ни малейшего представления, как реагировать на подобные штучки. Он не был знаком ни с одной молодой девушкой, за исключением пяти дочерей Герберта, которые всеми способами старались избегать встречи с ним. Само собой разумеется, ни одна благоразумная дама из общества не позволила бы своим дочерям-девственницам даже смотреть в его сторону. Да если бы и позволила, Эдвард и представить не мог, чтобы какая-нибудь из нервных и томных светских дев орудовала ножом для резки хлеба.

А эта зеленоглазая фурия так непринужденно схватилась за нож, будто привыкла к этому с детства. Чертовщина!

— Я не пытался соблазнить вас, — солгал Эдвард, его голос был таким низким, что напоминал раскат далекого грома.

— Нет? А мне послышалось, мистер Ричлэндз обвинял вас именно в этом прямо перед тем, как вы прогнали его из дома.

Эдвард в раздражении смотрел на нее. Противная девчонка! Может, она колдунья? Откуда она так точно узнала содержание его разговора с Гербертом? Этого только не хватало — ведьма в роли свояченицы. И о чем думал Джон, выбирая себе жену из такой семейки? Впрочем, если Кэтрин была хотя бы немного похожа на свою сестру, его можно понять. И тем не менее, неудивительно, что герцог вычеркнул имя Джона из своего завещания.

Пегги отвернулась и опять принялась резать хлеб.

— Оставим игры, ладно, лорд Эдвард? Мне известно, для чего вы здесь…

— Неужели? — Эдвард не мог удержаться, чтобы не улыбнуться, услышав ее официальный тон.

— Я не какая-нибудь глупая девчонка. — Пегги отложила нож и, скрестив руки на груди, снова повернулась к нему: — Я не понимаю только одного — почему.

— Почему? — Улыбка слетела с его губ.

— Ясно же, что вы запросто могли бы сами принять титул. С какой стати вы пошли на все эти хлопоты, чтобы найти Джереми? Я уверена: объяви вы, что мальчика невозможно отыскать и, судя по всему, он умер, все поверили бы. Никто не усомнился бы в вашем праве на титул. Так почему?

— Почему? — Эдвард раздраженно вскинул голову. — Все меня об этом спрашивают! И никто, похоже, не понимает, что принять титул, который по праву принадлежит другому, мне не позволяет совесть!

Тонкие брови Пегги поползли вверх.

— Совесть? Крайне удивительно обнаружить ее у представителя вашего класса. А я думала, что эти чувства канули в Лету с рыцарями Круглого стола.

— У вас довольно смутные представления о моем классе, как вы это называете, — заметил Эдвард. — Могу я узнать, что мы вам сделали, чтобы заслужить такое осуждение?

— В том-то и дело, что ничего. У вас в руках богатство и власть, но вы ничего не делаете для тысяч таких, как я, у кого нет ничего.

Эдвард выпрямился.