Читать книгу "Счастливчик Леонард - Владимир Корн"

Еще я беспокоился о том, что Клер снова выкинет очередной из своих фортелей и в самый последний момент заявит что-нибудь в духе: «Знаешь, Лео, что-то я передумала». Но нет, стоило мне только прижать девушку к себе и поцеловать, как она тут же ответила не менее горячим поцелуем.

Что было дальше – рассказывать не собираюсь. Это тот же Головешка – любитель похвастать о своих любовных похождениях, причем в мельчайших подробностях, на мой взгляд, совершенно излишних. Скажу лишь, я был вне себя от счастья, что наконец-то все сбылось. Ну а потом мы, крепко обнявшись, лежали, смотрели на полный ярких звезд купол небес и разговаривали. Говорили мы о каких-то пустяках, но для нас они были такими важными! Клянусь, нам обоим казалось, что на двоих у нас одно тело и одна душа.

Все закончилось внезапно, когда Клер задала, казалось бы, невинный вопрос:

– Скажи, Лео, а тебе приходилось бывать в Котембу?

– Приходилось, – кивнул я.

– А что тебе в нем особенно запомнилось?

Что в нем запомнилось? Многое, очень многое. О Катембу у меня столько воспоминаний, причем таких ярких, что помнить о них я буду до конца своей жизни. И о самом ярком из них не следует рассказывать девушке, которую любишь. Да и вообще не следует рассказывать девушкам, если уважаешь и их и себя.

Я чувствовал, что мой ответ важен для Клер, она даже напряглась, но что мне оставалось делать, кроме как сказать:

– Хороший городок, красивый. Зелени много, и люди в нем приветливые.

– И это все?

Я выуживал в памяти что-нибудь такое, чтобы мой ответ мог полностью ее удовлетворить и в то же время не ляпнуть лишнего.

– Храм в нем знаменитый, пиво вкусное.

– Пиво вкусное, – почему-то повторила за мной Клер. – Скажи, Лео, тебе было хорошо со мной?

– Очень! – Я не кривил душой нисколько. – А тебе?

– И мне очень. Конечно, не так, как, например, с Альбертом, но все равно хорошо.

Вскакивая на ноги, я едва не рычал от злости. Схватив одежду в охапку, направился куда-то в темноту. Зачем она так сделала? И без слов понятно, что мужчины у нее уже были, но зачем вот так-то, а? Клер, без всякого сомнения, умная девушка, а значит, она намеренно причинила мне боль. Но за что? Что я не так сделал или сказал?

За завтраком Клер как ни в чем не бывало лучезарно мне улыбнулась. Я лишь хмуро кивнул ей в ответ. Вообще-то накануне я успел помечтать, что утром обязательно дам всем понять, что теперь она моя женщина и на то, на что раньше можно было закрыть глаза, например на не совсем уместные в ее адрес шуточки Головешки, отныне закрывать их не собираюсь. Все пошло прахом.

Клер улыбнулась мне еще лучезарнее, но на этот раз ее улыбку я будто бы не заметил.

– Все готовы?

– Может, отдохнем еще денек? – без всякой надежды поинтересовался Головешка. – Тут такая благодать…

– Нет. Время не ждет.

В Саганию можно попасть и другой дорогой. На севере, в обход этой проклятой пустыни. Она и короче, и куда легче. Но Брестиль, несомненно, предполагал и такой вариант, так что, скорее всего, нас бы там ждали. Мы и так потеряли кучу времени, преодолевая пустыню. А ведь нам надо еще в Сагании освоиться или по крайней мере найти укромное местечко, где нас не найдут. Не в горах же все время прятаться? Это только Блезу придется по душе.

Хотя, с другой стороны, не поведи себя так Клер ночью, на пару деньков здесь точно можно было бы задержаться… и я обвел глазами окрестности, так похожие на райский уголок. А то и дольше, пока рыба нам поперек горла бы не встала.

Вздохнул Головешка, Блез кивнул, Клер улыбнулась мне снова, мы подхватили наши пожитки и отправились в путь.

Теперь впереди шел Блез: кому как не ему известны все тонкости путешествий в горах? Тут своя специфика, которую трудно понять несведущему человеку.

Первый день дался нам легко, но чем выше мы лезли в горы, тем становилось сложнее. Холодный ветер, казавшийся нам особенно пронзительным после жара пустыни. Осклизлые камни, кое-где покрытые мхом, который так и норовил выскользнуть из-под ноги. И Головешка наконец-то смог рассмотреть снег и даже его пощупать. Некоторое время он то и дело отправлял кусочки снега в рот, и вид у него был самым довольным. Затем ему это занятие надоело: дело близилось к вечеру, становилось все холоднее, а ветер начал пронизывать насквозь.

Мы, сидя на наших мешках, провели ужасную ночь, тесно прижавшись друг к другу, почти не сомкнув глаз, с нетерпением ожидая рассвета, который должен был принести тепло.

– Ничего, – успокаивал нас Блез. – Стоит нам только перевалить хребет, как все станет проще. И дорога пойдет под уклон, и будет становиться все теплее и теплее.

– Скорей бы уж, – только и простонал вконец озябший Головешка.

Клер было проще – ее с трех сторон подпирали мужские спины, которые не давали ей замерзнуть. А еще я отдал ей свою запасную рубаху, чтобы она укутала ноги.

– Вот недаром же меня так в Занзер тянет, – неожиданно заявила она.

– А что там хорошего? – У Головешки зуб на зуб не попадал.

– Там любой женщине можно несколько мужей иметь, – пояснила Клер.

– Да ну?! – По голосу Головешки было понятно, что он не просто удивлен – поражен по-настоящему.

– Вот тебе и «да ну»!

– Лео, правда, что ли? – все не мог поверить он.

– Правда, Теодор, – подтвердил я.

– Женщин у них не хватает?

– Всего у них хватает, просто мужчины в Занзере правильные, – это была уже снова Клер. – Понимают, как на самом деле все должно быть. Не то что у нас в Андлавии.

У нас в Андлавии разрешено многоженство. Такое случается крайне редко – тут с одной-то женой хлопот не оберешься, но законодательно не возбраняется. Да и какой в нем смысл, в многоженстве, если люди свободно продаются на рынке? Есть деньги – пошел и купил себе хоть сотню наложниц. Жена – совсем другое дело: тут весь закон на ее стороне. И ее не перепродашь, когда она надоела.

Головешка надолго замолчал, вероятно, переваривая услышанное. А может, просто задремал, потому что его перестало трясти мелкой дрожью. Я же думал о том, как плохо, что Клер не рабыня. Я бы ее выкупил, дал свободу, женился на ней, и она всю жизнь была бы мне благодарна.

И тогда она точно следила бы за своим языком!

Еще днем, на привале, убедившись, что никто ее не услышит, Клер вдруг спросила:

– Сердишься?

– Еще чего! – с самым равнодушным лицом ответил я. – В конце концов, я получил от тебя то, что хотел.

– А может, это я получила от тебя то, что хотела? – Кто бы видел, какое при этом было лицо у нее самой!

И тогда я торопливо встал, чтобы отойти от нее подальше – на тот случай, если ей вдруг снова захочется сравнить меня с каким-нибудь там Карлом или Андре.