Читать книгу "Французское воспитание. Метод мадам Дольто - Патрик Деларош"

Винникотт пишет: «Мать, достаточно хорошо выполняющая свои обязанности, умеет понимать их смысл, слышит их, как речь, обращенную к ней, и реагирует на важность сообщенной ей информации. И вместо того чтобы родители снимали с себя ответственность, обращаясь за разъяснениями к представителям медицины, включая и Дольто, она именно на их плечи возлагает главнейшую обязанность понимания основных потребностей новорожденного. Она призывает родителей свободнее интерпретировать язык тела, чтобы они могли развить свою способность слышать. Таким образом, она разоблачает ту покорность, с какой мать и дитя идут на поводу пропагандистов ширящейся тенденции медикализации ребенка, включая момент его рождения и последующее воспитание. Дольто глубоко сожалеет о том, что сразу же после появления на свет мать лишают собственного ребенка, который становится «объектом научных исследований, а не дочерью или сыном» (5). Она откровенно говорит о том, почему так получилось, что мать стала заложницей собственного чувства вины и безответственности. «С тех пор как у средств массовой информации появился свой «дежурный психолог», а полки книжных магазинов заполонили многочисленные справочники и пособия, написанные педиатрами, исповедующими диаметрально противоположные взгляды в области воспитания, стало модным упрекать современную педагогику в том, что она внушает чувство вины матерям, которые не могут понять, на чью сторону встать, и боятся ошибиться» (6).

Дольто возражает против чрезмерной опеки родителей, что совпадает с принципами свободы, выдвинутыми в мае 1968-го. В то время процветали методы безболезненных родов в духе Лебуайе, роды под водой, на корточках, как это принято у индейцев, роды под музыку, на дому. «Везде и во всем мы видим возврат к свободе и право на некоторый выбор, что свидетельствует о гуманизации общества» (7), – говорит она, имея в виду как детей, так и родителей, а также основные аспекты ежедневной жизни. И слушать тело ребенка для Дольто не представляет собой ничего сложного: нужно просто удовлетворять его жизненно важные потребности, а их не так уж много.

Голод, сон, чистота

Во времена Дольто все поголовно были увлечены новыми и модными «диетическими» диктатами, против которых она категорически возражала, равно как и против строжайшего соблюдения рациона, на чем настаивали все вышеупомянутые пособия. Сегодня ей пришлось бы сделать нелегкий выбор между био, гомео и эколо. Противница всяких навязанных правил в питании, начиная от «нужно съесть» до ложно понимаемого «нужно хорошо питаться», она с сожалением смотрела на насильно перекормленных детей и даже утверждала, что взрослый не должен мешать ребенку пройти «испытание голодом».

И все, что касалось тела ребенка, его физического здоровья, что в действительности было «объектом неограниченного произвола врача» (8), даже если он это делал из лучших гигиенических побуждений, нужно было, по ее мнению, исключить из воспитания. Если жизненные потребности удовлетворены, все остальное излишне и исключается. Дольто считала, что все это граничит с плохим обращением с ребенком, и она обвиняла «медицинскую ветеринарию» в том, что оказываемые ею услуги противоречат интересам детей.

Она также была категорически против алиментарного форсинга, то есть насильственного кормления детей, и злоупотреблений в этом смысле родительской властью: использования шантажа («ну еще одну ложечку, чтобы доставить удовольствие маме»), внушения чувства вины ребенку («если ты не будешь есть, бабушка огорчится») или в худшем случае применения угроз и запугивания: «Если ты не съешь все, придет доктор и сделает тебе укол» (9). Ребенок должен есть в соответствии с чувством голода, которое он испытывает. Нужно уважать его отказ от очередной бутылочки, а позже от блюда, которое ему пришлось не по нраву. И как только возраст ребенка позволяет, нужно приучать его самостоятельно что-то приготовить для себя, например яичницу (это предпочтительнее, чем просто попросить его сварить яйцо). И после 1968-го многие школьные столовые трансформировались в столовые самообслуживания. По мнению Дольто, это великолепный способ приучить ребенка к самостоятельности, предоставив ему право выбора из двух блюд, право самому положить себе на тарелку столько еды, сколько ему хочется, но при условии, что он обязуется доесть все до последней крошки.

Таким образом, прием пищи становится актом, который требует от ребенка ответственности, умения выполнять обещание. И постепенно он научится оценивать свои реальные потребности, экономно расходовать еду, держать данное им слово. И все, что относится к приему пищи, относится также и ко сну. Заставлять ребенка спать, если он этого не хочет, нельзя. У каждого индивидуума свои ритмы и свои физиологические потребности. Но в то же время тишина, покой необходимы всем в определенные часы дня. И чтобы побыть в тишине и покое, родители должны придерживаться установленных ими правил. «Начиная с определенного часа вечера, они должны оставаться наедине друг с другом (…). Мы хотим, чтобы нас наконец оставили в покое. Иди в свою комнату» (10), – заявляет Дольто в императивном тоне. И все это идет вразрез с тем, что о ней говорят, и с ее якобы попустительским воспитанием. Она считает, что всему – как у ребенка, так и у родителей – должно быть свое время и место, и эти требования необходимо уважать и соблюдать. «Но к правилам дисциплины нужно приучать ребенка без особого принуждения» (11), – уточняет она.

Обучение чистоте также не должно происходить в соответствии с определенными нормами, оно связано с развитием ребенка, с функционированием его сфинктеров. От ребенка нельзя ничего требовать, и нельзя ему ничего навязывать прежде, чем он будет готов к этому физиологически. В противном случае такое воспитание приведет к роботизации ребенка в ущерб его психической жизни, и он за это дорого заплатит, и так бывает всегда. «Почему только мама знает, когда ему отправляться на горшок (12)? И мать, которая руководит всеми отправлениями своего ребенка, не только грубо вмешивается в его жизнь, но и оказывает ему большой вред. Она полностью завладевает его телом. – И далее Дольто уточняет: – У детей, которых приучили к чистоте еще до того, как они произнесли первые слова, часто возникают сложности при овладении навыками говорения, они не в ладах с произношением, а позже трудности могут возникнуть при обучении чтению и письму» (13).

Ребенок: равенство с ним обеспечивает возможность диалога

Заложив в основу взаимоотношений принципы равенства между ребенком и взрослым, а также начав уважать существующие между ними различия, родители сразу же ощутят последствия этого шага. Но все, что идет вразрез с этими принципами, что отрицает индивидуальность, убивает желания, свободу, – все это приводит к «овеществлению ребенка» (14), по образному выражению Дольто, превращает его в неодушевленный предмет. И нет ничего трагичнее для Дольто, чем ребенок-вещь. И об этом мы уже говорили в предыдущей главе.

Однако ее амбициозный проект по превращению собственного ребенка в партнера, достойного собеседника, уважаемое человеческое существо шокирует в наши дни держателей вековой власти, к которым относятся всемогущественные родители. И она даже иногда воспринимала ребенка как носителя уникальных знаний, которые только благожелательное выслушивание или работа психоаналитика, «который знает, что ничего не знает», помогут вскрыть и понять. И со времен Монтеня это, наверное, единственный путь обретения знаний.