Читать книгу "Последний ученик магистра - Сергей Корж"

Залез на толстый сук, срубил десятка три-четыре сильных веток с обильной листвой. Часть материала пошла на крышу, часть на лежак. Недалеко волна когда-то выбросила на берег причудливую корягу. Присмотревшись, я понял, что смогу смастерить из нее чудесное кресло.

До вечера я едва успел устроиться и осмотреть трофеи. Плащи как плащи, я бросил их на лежак. Береты. Зачем мне два лишних берета, тем более потрепанных и засаленных? Я хотел уже запулить их в реку, но что-то удержало меня, и я повесил их на ближайшей ветке.

Шпаги. Ничем не лучше моей по гибкости и остроте, единственное достоинство – это перевязь и ножны. Ножны с перевязи «Портоса» были поприличней, а перевязь его товарища идеально подошла мне по размеру. Кинжалы. Один я сразу отложил, рисунок витой гарды почти соответствовал моей шпаге, да и ножны были хорошие, крепкие. Второй тоже, на мой взгляд, был неплох, но не таскать же мне сто пудов железа на себе только из эстетических соображений.

Кошельки. Десять и пять золотых соответственно, по десятку серебра. Тут же пересчитал монеты из кошелька покойного магистра. Сотня золотом и полсотни серебром! Богатеньким был мой учитель, но, помнится, он говорил про пару долгов и пару обязательств. Надеюсь, он не переложит на меня уход за престарелой бабушкой, маленькой внучкой и долг в тысячу золотых.

Поэтому золото тратить не будем, обойдемся пока серебром. Ссыпал золото к золоту и, напевая песню из мультика: «Одна таньга, моя таньга», – начал рыть ямку в дальнем углу хижины, дабы спрятать туда кошелек, и на глубине около полуметра наткнулся на какой-то сверток. Пришлось раскапывать. Находка, чуть более метра длиной, была обернута тканью и перетянута ремнем старой перевязи. Расстегнул ремни, развернул сверток и обнаружил темный клинок и трость с набалдашником в виде грифона. Клинок чуть больше метра, трость около восьмидесяти пяти сантиметров. Гарда шпаги неимоверного рисунка. Казалось, кружево из стальной проволоки нарисовано, но оно было функционально, я сразу нашел клинколомы и ловушки. Берет. Герб и цвета Орж.

Ткань, в которую были завернуты клинок и трость, оказалась плащом с теми же свойствами, что и плащ магистра, то есть он был непромокаемый и непродуваемый. Поэтому оружие сохранились в том виде, в каком его туда положили. Не скрою, после этой находки я истыкал трофейной шпагой каждый дециметр пола хижины увы, моей жабе пришлось довольствоваться единственной находкой. Передумав прятать кошелек, я положил его обратно в сумку и занялся поклажей наглецов.

Сумка «Портоса» порадовала отличным бритвенным прибором, куском душистого мыла, парой отличных полотенец и двумя бутылками вина. Сумка его напарника – парой нового белья, небольшим квадратным зеркалом примерно шесть на шесть сантиметров, новой жилеткой и рубахой, а также книгой. Сразу посмотрел на себя в зеркало, но оно было, во-первых, паршивого качества, во-вторых, маленькое, поэтому ничего толком разглядеть в надвигающихся сумерках не удалось.

Пригляделся к трости, что-то в ней было неправильное, неуловимо неправильное. Я покрутил ее в руках – удобная крепкая трость, рукоять хорошо ложилась в руку… Здесь продолжением рукояти должен быть клинок! Я лихорадочно стал искать механизм освобождения клинка. Есть! Под усилием левого мизинца крыло грифона утопилось в ручку, послышался щелчок, ножны соскочили с узкого шестидесятисантиметрового штыковидного лезвия, и появившаяся спрятанная доселе гарда оплела мою кисть надежной защитой. Однако! Поднял ножны, вложил клинок. Дойдя до определенного места, гарда щелчком спряталась в пазы, и трость опять стала безобидной безделушкой. Еще пару раз попробовал освобождение клинка и понял, что могу это делать достаточно быстро.

Поужинал хорошим куском копченого мяса и запил его неплохим вином. По ходу дела несколько раз принял «собирателей звезд», каждая порция, поглощенная моей Искрой, наполняла меня внутренней энергией. Казалось, еще немного, и я начну светиться. Мне не удалось сегодня почитать энциклопедию, потренироваться в магии, но я посчитал, что день прошел удачно. С этой мыслью я лег на лежанку, натянул на себя плащ и заснул.

– Здравствуй, ученик.

– Здравствуйте, учитель.

– Давай посмотрим, как ты закрепил мой урок за день.

– Простите, мэтр, но мне не удалось выкроить время для тренировок.

– А что так? Чем ты был занят?

– Во-первых, учитель, у меня закончилась еда, я не могу питаться одной рыбой и пить воду из реки. Я попытался ее купить на проходящей мимо моей стоянки барже.

– И?

– Двое нантцев спровоцировали дуэль, и мне пришлось их убить.

– А что, «милосердия» не получилось?

– Ради Праматери! Какое «милосердие»? Их двое, я один, опыта никакого, как я их убил, ума не приложу. Скорее всего, они сами зарезались. У меня ведь до сегодняшней дуэли не было никакой практики. Мало того, насколько я знаю, фехтование – это спортивное искусство. Человек с неподготовленными мышцами не может противостоять тем, кто держит шпагу с детства. У меня есть небольшой военный опыт, все же я проходил службу в спецвойсках, но моей основной специальностью было оказание первой медицинской помощи раненым. Правда, я готовился и по обычной программе бойца, а это означает обучение различным приемам борьбы с оружием и без.

Да, после армии я старался держать форму, работа на «скорой помощи» – это не прогулки с девушкой по Рио-де-Жанейро. Иногда на ложных вызовах приходилось отстреливаться из стопперов от озверевших банд наркоманов. Там-то я и приобрел навык «бац – и в глаз».

– Стоппер – это твой амулет? И чем он стреляет? К какой стихии привязан?

– Да, мэтр. Это амулет, стреляет каменными шариками.

– Все же стихия Земли. Сожалею, ученик, но с землей у меня нелады. Теперь по твоим вопросам. Повтори-ка мне определение магии.

– Магия, по магистру Дэю ван Бара, определяется как пять десятков долей веры, три десятка долей Пламени, десять долей трудолюбия и десять долей удачи.

– Все верно, ученик. Вера и воображение. Альфа и омега всей магии. Заметил ли ты, что во сне все очень реалистично. Все! Ты понимаешь, о чем я?

– Да, учитель.

– Я говорил вчера о десяти жизнях, которые можно прожить в седьмой части ночного сна?

– Да, учитель.

– Так вот, что бы ты ни думал о себе, но в первую очередь ты маг. Вера и воображение, плюс сила Пламени, плюс удача. Ты проживаешь эти жизни, не семь долей ночи, а семь жизней. И в них ты бегаешь, прыгаешь, фехтуешь и убиваешь. Случается, что и тебя убивают, но во сне ты можешь повторить попытку, и ты ее повторяешь, будь уверен, тысячу раз. А мышцы, что мышцы? Они не сами по себе, они исполнители. Прикажешь, и они завяжут руку узлом, вот так!

Он подтвердил свои слова жестом и, внимательно глядя на меня, продолжил:

– Ххех! Видел бы ты сейчас свое лицо, умер бы со смеху. Кстати. Не расскажешь ли мне, как тебе удается собрать столько звездной пыли.