Читать книгу "Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ - Дмитрий Светлов"

Олег не был фанатом оружия и никогда не интересовался патронами, тем более дореволюционными. Но разговор затеял он сам и необходимо проявить внимание:

– Не понял, на вооружении царской армии были трехлинейки и «Наганы».

– Эх, молодежь, молодежь! – покачал головой Василич. – Офицеры и казаки воевали собственным оружием!

– Как это – собственным, а устав?

– Устав и дозволял. Оружейные заводы принадлежали буржуям и выпускали что хотели. В ходу были самозарядные винтовки Щукина под патрон 6.5х50 и автоматические карабины Квасцова под патрон 7.62х25. Любители щеголяли даже скорострельными пистолетами, но их часто клинило.

– Погоди, у офицеров с казаками был выбор? Они могли купить оружие или получить казенное? – уточнил Олег.

– Фу ты, ничего не знаешь! При царе офицеры в любом случае покупали оружие! Казакам было особое послабление, за «мосинку» они платили лишь тридцать пять рублей, остальное гасила казна.

– И патроны за свои кровные покупали?

– Патроны сами крутили. Мосин специально сделал донце с фланцем, хоть сто раз перезаряди, а осечки не будет, – пояснил Василич.

– И гвардия на парадах ходила с разнокалиберным оружием? – не сдавался Олег.

– Нашел о чем говорить! Твои гвардейцы пижонили вокруг царя в золоченых кирасах, а воевали простые солдатики из второго состава.

– Точно! – вспомнил Олег. – У Кавалергардского полка на Шпалерной во дворе казармы запасного полка!

– Твой отец совсем не воевал? – заинтересовался Василич.

– Воевал, выучился на летчика и бил… этих, басмачей. Я тоже хочу стать летчиком.

– Вот как! И я Туркестан прошел! Басмачи завидят самолет, с лошади прыг и голову в песок! Голыми руками брали! – хохотнул Василич.

На другой стороне вагона заиграла гармонь, и оба, словно по команде, встали. Танцы были главным развлечением, парочки умудрялись кружиться в узеньком коридоре вагона без синяков и столкновений. Причем на Олега возлагалась обязанность станцевать с каждой из девушек. Милиционеры ехали семьями, а жены ревностно контролировали мужей. После танцев начиналось хоровое пение, керосин у проводников давно закончился, поэтому расходились в кромешной темноте.

Все имеет свой конец, вскоре опустел кошелек с полученными у деда немалыми капиталами. Олег занервничал, жить впроголодь он не умел и не хотел. На станции Трофимовка в вагон зашел посыльный с долгожданным сообщением о прибытии в конечный пункт. Едва комсомольский актив выгрузился на бетонный перрон, как поезд покатил в обратную сторону.

– Куда? А мы? Почему? – панически закричал Олег.

Ответом послужил прощальный взмах руки первого секретаря обкома. Их бросили посреди степи у маленького рабочего поселка!

– Нам недалеко идти, но багаж придется разделить поровну.

Слова посыльного заставили оценить объем ручной клади. Из объемистых узлов выпирали каблуки сапог, торчали валенки, обшитые бархатом ватники и позвякивала железом посуда. Идти пришлось согнувшись под тяжестью неудобной клади. Знойное солнце припекало сквозь одежду, пот заливал глаза, поэтому звонок трамвая показался эхом позабытого Питера.

– Садимся не спеша, это конечная, до отправления десять минут, – тоном врача заговорил посыльный и добавил в сторону кондуктора: – Беженцы, совсем без денег.

– Где мы? – сипло спросил Олег.

– В Саратове, сейчас вас устрою в общежитии сельхозтехникума. Дальнейшие инструкции товарищ Антохин получит завтра.

Самая обычная общага разделена тюремной решеткой на женскую и мужскую половины. Слабому полу выделили парадную лестницу, а юношам достался пожарный выход. Девушек поселили в двух комнатах на пять коек каждая, зато Олег шиковал по местным меркам в люксе с умывальником. Развесив одежду в фанерном шкафу с гвоздиками вместо ручек, он сел на шаткий стул. Его гардероб состоял из мятого костюма, джинсов и застиранных рубашек без воротника.

В качестве НЗ[11]дед выделил парочку трофейных часов. Решив не спешить с продажей и дождаться информации о дальнейшей судьбе, отправился в баню. Ощущение чистоты пришло после четвертого захода в парилку, а парикмахерская у входа в мужское отделение восстановила жизненный тонус. Наутро в отутюженном костюме предстал перед первым секретарем областной комсомольской организации.

– Пойдешь ко мне вторым секретарем? – без предисловий предложил тот.

– Лучше дай направление в летное училище, – попросил Олег и добавил в качестве аргумента: – Отец служил в авиации.

– Все направления аннулированы, – последовал угрюмый ответ. – Наши летчики, танкисты и артиллеристы воюют в окопах. – И неожиданно выкрикнул: – За полтора месяца войны немцы уничтожили всю технику!

– Видел, фрицев у границы встретил, но война только начинается. Настанет час – и тысячи наших самолетов начнут бить врага! – уверенно ответил Олег.

– Читал сопроводиловку[12], завидую, успел открыть личный счет. А меня не отпускают, – угрюмо ответил комсомольский вожак.

– Не торопись, вот вернутся ребята с инвалидностью, и настанет твоя очередь, – подбодрил Олег.

– Отпустят, да в другую сторону. Моих замов отправили в Сибирь – поднимать эвакуированные заводы.

– Сочувствую ребятам, им предстоит высадиться в чистом поле и запустить производство до наступления холодов. Такое дело по плечу настоящим героям.

Дед снова оказался прав. Молодых призывников отправляли на восток, а Олегу поручили проводить с ними комсомольскую работу. Право первоочередного прохода принадлежало поездам с заводским оборудованием, и времени для общения было предостаточно. Утром со стопкой газет в руках отправлялся на берег Волги. Скудные сообщения не давали общей картины развернувшихся боев, но он знал главное – война закончится взятием Берлина.

– На твои выступления перед солдатами приходят даже старые коммунисты! – похвалил первый секретарь обкома комсомола.

Похвала приятна, если не отягощается дополнительными обязанностями. Олег получил график выступлений перед молодежью заводов и школ.

Зачастили грозы с ливнями, вместе с ними резко менялась температура воздуха от пятнадцати до тридцати пяти градусов. Насморк с температурой заставили позаботиться о собственном здоровье. Пришлось продать на барахолке одни часы и отправиться в магазин одежды. Выбор на любой вкус: от зимних пальто с каракулевым воротником до простеньких сандалий на кожаной подошве, правда, цены кусачие. Олег уже разобрался с модой, вернее, с тем, что носили обычные люди, и сделал «правильные» покупки.

Он уже завалился в кровать и сквозь дрему слушал сводку Совинформбюро, когда пришел посыльный с повесткой из военкомата. Олег давно ждал этого момента, даже держал наготове трофейный ранец. Его прадед прошел Финскую и Отечественную, летал на торпедоносце и ни разу не был сбит. Лишь в сорок четвертом, когда над Тютерсом сшиб крылом дерево, пересел на «Бостон». Его «Ил» решили не ремонтировать, оставив памятником с торчащими из крыла ветками. Утром перепроверил собранные вещи и точно в назначенное время постучал в указанный кабинет.