Читать книгу "Хозяйка Англии - Элизабет Чедвик (Англия)"

– Благородный поступок, – похвалил того Генрих тоном родителя, терпеливо наблюдающего за проделками дитяти, – но я уже уверен в преданности тех, кто здесь собрался. Но в будущем вы все присягнете Матильде публично. Полагаю, провести церемонию клятвоприношения лучше в Рождество, когда ко двору съедутся все бароны и станут как свидетелями, так и участниками.

Роберт задумчиво потер щеку.

– А как же Стефан и Тибо Блуаские? – Его губы скривились при упоминании кузенов. – Стефан ведет себя так, словно уверен, что вы готовите его к более высокой роли, чем правитель Булони.

– Я не поощрял в нем таких мыслей, – заявил Генрих. – Конечно, я люблю его; он мой племянник, и на своем месте он хорош. Но могуществом Стефан обязан мне, и он будет слушаться и претворять в жизнь мою политику.

Роберт посмотрел на отца долгим взглядом:

– Вы обсудите эту присягу с другими баронами?

Генрих выбил пальцами короткую дробь на подлокотнике кресла.

– Я не вижу в том необходимости.

– Но перед клятвой люди захотят знать, за кого будет отдана ваша дочь.

– Они все узнают, когда придет время! – рявкнул Генрих, теряя терпение.

– Сегодня с нами нет епископа Солсберийского, – сказала Матильда.

– Это дело его не касается. – Лицо короля приобрело багровый оттенок, и Аделиза погладила супруга по руке, призывая успокоиться.

– Но вы доверили ему управление Англией в ваше отсутствие. Это ли не свидетельство того, что вы считаете его самым верным своим советчиком? – не унималась бывшая германская императрица. – Как скажется в будущем его нынешнее отсутствие?

Все смотрели на Матильду с таким удивлением, будто у них на глазах ручной ястреб вознамерился разорвать клювом своего хозяина. Она сжала губы и расправила плечи.

Генрих шумно дышал, с трудом сдерживаясь.

– Епископ Солсберийский – государственный муж, чьи таланты я высоко ценю, – выдавил король осипшим от гнева голосом. – Ему все будет сказано, когда я сочту нужным.

Дочь упрямо стояла на своем:

– В прошлом он сочувствовал Клитону. Не лучше ли доверить надзор за лордом де Меланом кому-нибудь другому – милорду Фицконту, например, тем более что он сегодня здесь и принес клятву верности.

Глаза Генриха сузились. Бриан, откашлявшись, произнес:

– Это правда, сир, Уоллингфорд – надежная крепость. Я вырос с Галераном и хорошо знаю его. А может, посиди мы с ним за флягой вина, я сумел бы переубедить его.

– Сир, поддерживаю эту идею. – Роберт желал как можно скорее привести дело к миру. – Я не хочу сказать, будто жду от епископа Солсберийского предосудительных поступков, и мне известно, сколь сильна ваша вера в него, но Уоллингфорд действительно лучше укреплен, чем замок епископа в Дивайзисе.

Генрих все еще находился во власти раздражения.

– Бриан, ты можешь сколько угодно убеждать Галерана и иже с ним, но никто не поручится за то, что они изменятся. Своего юстициара я знаю и доверяю ему, хотя я не слепой. Мне известно о его привязанности к Мелану. Вполне возможно, что моим преемником он охотнее увидел бы Клитона. – Он решительно стукнул кулаком по столу. – Ладно, давайте придерживаться более безопасного курса. Я отдам приказ, чтобы Мелана перевели в Уоллингфорд, но рассчитываю, что вы все будете оказывать епископу Солсберийскому полное содействие, это понятно?

Вечерние дела закончены, Генрих позволил всем разойтись. Матильда вошла в комнату, отведенную им с Аделизой, и сосредоточилась на дыхании, чтобы успокоиться. Супруга короля тихо последовала за ней и дала указания прислуге снять с кроватей покрывала, нагреть простыни горячими камнями, обернутыми в ткань, принести поднос с вином и медовым печеньем.

– Женщины считаются существами низшего порядка, – с горькой усмешкой сказала Матильда, – но это неправда. Ведь иначе мы не смогли бы справляться с обязанностями и бременем, которые возлагают на нас мужчины.

Аделиза подняла на нее кроткие глаза:

– По-моему, вы очень смелая. Я бы так не смогла.

– Смогли бы, если бы потребовалось, – с жаром ответила Матильда, глядя в упор на молодую мачеху.

Аделиза повела рукой:

– Но это не мое. А в вашей душе я вижу огонь.

– Я веду себя так, потому что этого хочет отец.

– Да, но и в силу собственных желаний, так мне кажется.

Матильда направилась к сундуку, где хранились ее драгоценности и притирания, и достала богато украшенный горшочек с кремом из розовых лепестков. Она сняла крышку и вдохнула тонкий цветочный аромат. Да, она хотела бы властвовать от своего имени, но это несказанно трудно. Пока любой намек на целеустремленность в женщине воспринимают как мужскую черту и, следовательно, считают такую женщину мужеподобной, попирающей законы природы.

– Разве я не права насчет епископа Солсберийского?

Аделиза села на свою кровать.

– Епископ уже давно является ближайшим советчиком вашего отца, – дипломатично ответила она. – Он знает, как превратить солому в золото.

– И какую часть этого золота он оставляет себе? Сколько он забирает на содержание своих любовниц и детей, дворцов и крепостей? Сколько уходит на изысканные блюда?

– Боюсь, точные цифры известны только Роджеру Солсберийскому, и к тому же они постоянно меняются. Но поскольку епископ до краев наполняет казну вашего отца, ему дозволены кое-какие вольности. И не стоит враждовать с ним, – предупредила Аделиза. – Он обладает властью как сделать вам великое добро, так и причинить великие беды.

– Епископы существуют, чтобы служить Господу и королю, а не своим интересам, – возразила Матильда, – но за совет спасибо.

Подцепив кончиком пальца крем, она втерла его в руки. Если в конце концов ей выпадет править Англией, то ей нужна будет поддержка и доброе отношение Церкви, а прелатов вроде Роджера Солсберийского придется либо убедить перейти на ее сторону, либо поставить на место.

Утром двор готов был выехать из Рединга в Виндзор. Поджидая, пока конюх выведет ее лошадь, Матильда рассматривала через двор епископа Солсберийского. Он стоял в кольце свиты, погруженный в беседу с ее кузеном Стефаном. Епископ Роджер был невысок, но коренаст, а его усыпанные драгоценностями одежды еще более увеличивали его объемы и внушительность. Навершие пасторского посоха сияло голубой эмалью лиможских мастеров, а ряса так искрилась от серебряных нитей, что Роджер уподоблялся покрытой инеем елке. Белый иноходец епископа красовался в блестящей упряжи, отороченный мехом чепрак доходил почти до земли. Женщина обменялась с епископом приветствиями, когда только вышла во двор, но обе стороны, соблюдая вежливость, были немногословны и холодны. Зато с ее кузеном Стефаном добрый епископ куда более разговорчив, отметила она про себя.

Конюх Бриана Фицконта вывел во двор Соболя, и почти сразу же появился сам Бриан, взял коня под уздцы и коротким приказом отпустил слугу. Его взгляд на мгновение задержался на епископе и Стефане, но потом Бриан быстрыми шагами подошел к Матильде и поклонился.