Читать книгу "Варяги. Стальная корона - Влад Поляков"

Собравшись с силами, император повернулся к окну спиной и ласково улыбнулся Николаю Хрисовергу, константинопольскому патриарху, второму по влиянию человеку в империи. Уже почти старик, с пошатнувшимся здоровьем, но все со столь же крепким духом и абсолютной преданностью идеям империи. Той самой, что должна была восстановить свое прежнее влияние, выйти на рубежи, существовавшие еще до великого разделения на Рим Западный и Рим Восточный.

– Все поправимо, порфирородный, – используя это титулование, подчеркивающее законность рождения и соответственно власти над империей, патриарх подбадривал владыку империи. Понимал, что обстановка в Византии далека от желаемой. Да и от сколь-либо приемлемой уже тоже далека. – Желаете отвлечься игрой в шахматы перед беседой? – Нет, не желаю. Мы уже проигрываем партию. Ту, которая не на доске, а в жизни, – отрезал Василий, начиная прохаживаться взад-вперед. Резкие его движения показывали, что он с трудом удерживает себя от того, чтобы не выплеснуть свой гнев на того, кто уж никоим образом непричастен к возникшим бедам. – Империи нужен мир. Мне нужен мир. Всем нам нужен мир, иначе начнется то, чего опасались все мои предшественники. Империя распадется на части, останутся лишь ближние к Константинополю провинции. И те со временем растащат алчные псы-соседи.

– Варда Фока пойдет на такое. Лишь бы самому оказаться на троне. Он уже посылал людей к Самуилу. И те были приняты с почетом и уважением.

– Свершилось…

Разом обессилевший базилевс даже не сел, а буквально упал в кресло, которое жалобно скрипнуло под ним. Значит, теперь его враги могут объединиться в единое целое. Самуил умен, он должен понимать, что его болгары не способны удержать за собой не то что всю империю, но даже сколь-либо значимую ее часть. Слишком сложен незримый механизм, который ей управляет, не по зубам он болгарской знати. Их удел царство, но никак не империя. Это понятно не только тут, но и там, у болгар.

А вот разорвать Византию на куски, а остаток отдать тому же Варде Фоке – это Самуил сделает с легкостью. Понимает, что император Варда совсем не то, что Василий II. Неужели действительно все, конец? Нет, он еще поборется! Да и слова патриарха, звучащие сейчас. К ним явно стоит прислушаться.

– У нас есть несколько месяцев передышки, базилевс. Царь Самуил тоже истощил свое войско, его воинам нужен отдых. Самое большое, что он сделает в эти месяцы – возьмет Пловдив. И тем даст нам еще немного столь необходимого времени.

– Для похода на Антиохию и Кипр? – невесело улыбнулся Василий. – Ты не военный человек, Хрисоверг. Узнав о таком нашем походе, Самуил соберет все, что у него есть и рванется к Константинополю, зная, что остановить его мы не сможем. А с другой стороны ударит Варда, вылезший из антиохийских крепостей. И тогда наш разгром будет уже неизбежен. Не знаю, что тогда придется выбрать – смерть или бегство.

– Разве я говорил о походах? Нет, время империи нужно для иного. Для подготовки мирного договора.

– Самуил не будет слушать моих посланников. Он не верит ни империи, ни мне. Царь оскорблен и жаждет мести…

Повисшее молчание довольно долго не решался нарушить ни один из собеседников. Император не хотел вспоминать о собственной ошибке. Ну а патриарх не желал бередить довольно свежие раны повелителя империи. Понимал, что это сейчас ни к чему хорошему не приведет. Однако продолжать тяжелый разговор было необходимо. Поэтому именно Хрисоверг разорвал повисшее в воздухе нездоровое молчание:

– Для мира нужна третья сторона. Посредник, которому бы поверили болгары. Такой, который готов сдержать свои обещания. И кому мы сможем дать нечто, для него ценное.

– Император Оттон Третий? Я бы не стал ему верить. Не ему, конечно, он всего лишь мальчишка. Его матери и бабке, которые на правах регентш управляют Священной Римской империей.

– Я тоже не стал бы, порфирородный. К тому же нам нечего ему дать из того, что не было бы важным для империи. Зато есть Русь и ее князь Хальфдан Мрачный.

– Если это шутка, то она неудачная!

Василий пристально буравил взглядом патриарха Николая Хрисоверга, но не мог найти ни малейшего следа усмешки. Похоже, тот и впрямь был серьезен, предлагая в качестве посредника киевского князя. Но вот причины этого никак не желали укладываться внутри императорской головы. Однако ему их стали излагать, не дожидаясь прямого вопроса.

– Хальфдан будет лучшим выбором из всего худшего, что имеется. Ему поверят болгары, они помнят время князя Святослава. И можем верить мы, пусть и частично. Хальфдан Мрачный сам загнал себя в ловушку честности всем своим недолгим, но ярким правлением. Он может интриговать, убивать противников, отбрасывая все писаные правила и неписаные традиции. Но никогда не станет нарушать данное им слово. Он слишком близок со своими жрецами, чуть ли не один из них. В этом князь Киевский схож с Олегом Вещим. Тем самым…

– Не напоминай о нем! – Василий с такой яростью ударил по подлокотнику кресла, что изукрашенное тонкой резьбой дерево жалобно хрустнуло, пошли змеящиеся трещины. – Захватить столицу империи, взять огромный выкуп и диктовать империи столь унизительный мир… Это невыносимо вспоминать!

– Прошу простить меня за неприятные воспоминания, базилевс. Но их не избежать, когда разговор заходит о россах, – с искренней печалью в голосе повинился Хрисоверг. – Я всего лишь хотел напомнить об их нынешнем повелителе…

– Не извиняйся, Хрисоверг, я это понимаю. И все же избегай упоминания того имени. Да будет проклята его душа, этого жреца-идолопоклонника! Пусть он вечно пребывает в аду, не ведая ни единого мига свободы от мук!

– Как будет угодно порфирородному, – встав, патриарх поклонился владыке империи, после чего вновь устроился в кресле. Стоять ему, в силу почтенного возраста и болезней, было уже сложновато. – Я лишь напоминаю, что слову князя россов, в случае его получения, можно верить. И заплатить у нас есть чем.

– Золото еще есть…

– Его Хальфдан не возьмет, сочтет слишком малой платой. Да и его сокровищница полна, раздувшись от постоянно пополняемой в набегах добычи. Банды этих его варягов рыщут по всем закоулкам, на боевых кораблях рассекают моря и реки. А жаль, – сокрушенно покачал головой Николай Хрисоверг. – Но у нас найдется чем заплатить. И главное, что она, оплата, империи не принадлежит. Но о ней после. Сейчас важнее обсудить посланника.

– Любой бездельник из тех, кто вертится при дворце. Только чтобы был достаточно знатен и не слишком глуп. Все что от него требуется – передать послание. Да с этим любой кентарх, командир центурии, справится!

Хрисоверг привычно удержал себя от видимых проявлений эмоций. Вот уже в который раз он убеждался, что насколько его базилевс одарен в делах военных, настолько далек от дипломатии. Хорошо еще то, что в финансах он разбирался достаточно, чтобы видеть и понимать происходящее в империи.

– Для империи лучше, если предложение князю Хальфдану будет передано через посторонних людей. Но это не главное. Дело в том… Заранее прошу прощения у порфирородного…