Читать книгу "Спасенные - Джим Горант"

Непонятно было, кто заплатит за еду и лечение собак. Возможно, если затраты окажутся слишком большими, собак быстренько перепишут в качестве вещественного доказательства, а затем усыпят. Полицейские из управления по контролю за обращением с животными занялись собаками. У многих были открытые раны, и все они были голодны.

Там, на поляне, коричневая собака не знала, как относиться к происходящему. К беде ли, к добру, но что-то менялось. Эти люди выглядели по-другому, пахли по-другому и говорили по-другому, чем те, кого она знала. Она бегала туда-обратно, наблюдая за тем, как люди приходили и уходили. Они выходили из-за деревьев, шли мимо клеток. И мимо сараев. Мимо мест, о которых она имела лишь смутное представление, но хоть какое-то. Они шли мимо дома и грузовиков с мигающими фарами в мир, о котором она ничего не знала, но с которым ей предстояло скоро встретиться.

❖

Пока одни полицейские занимались собаками, Бринкман с другими подошел к сараям. Хотя он прошелся по ним еще раньше, сейчас предстояло произвести тщательный осмотр.

Они открыли первый сарай, небольшую постройку слева. Дверь со скрипом отворилась, сарай осветили. В нем находились приспособления для натаскивания собак: ремни для вейт-пуллинга, беговая дорожка, три тренажера, подъемный блок, какой-то шест с петлей. Бринкман присмотрелся. Он узнал кое-какие из этих предметов. Он конфисковал их у Бенни Батса семь лет назад.

Второй сарай поражал безукоризненной чистотой. Он был стерильным настолько, насколько может быть стерильным импровизированный лазарет в лесной глуши. Вдоль стены тянулись полки со шприцами и медикаментами, а на полу стояли клетки из нержавейки. Здесь были различные лекарства, обезболивающие, бинты, шины. Третий сарай представлял собой нечто вроде послеоперационной палаты, уставленный рядами клеток, в которых собаки находились во время лечения после боев или после родов. В одной из клеток, высунув язык, лежала недавно родившая сука, однако щенков нигде не было видно.

Полицейские направились к самому большому, двухэтажному, сараю. У стены была свалена огромная гора пакетов собачьего корма «Блэк Голд Премиум». Их количество впечатляло — компания покупала по восемьдесят мешков за один раз в Клубе Сэма. На каждом мешке под названием стояли слова «Корм для активной деятельности». Рядом виднелись ведерки с белковым порошком, гемоглобином и другими веществами, повышающими активность. К балке были подвешены весы, рядом лежали палки, чтобы держать рот собаки открытым, и стояло специальное приспособление для фиксирования суки во время вязки. Около сарая один из полицейских наткнулся на частично сожженный ковер, лежащий в большой бочке, а внутри стояли свернутые в рулоны куски коврового покрытия.

Брауни подвел их к свисавшему сверху канату. Они потянули за канат, и вниз опустилась лестница. Полицейские начали взбираться наверх. Для собак лестница была слишком крутой, но их могли заносить на второй этаж на руках. На чердаке они увидели пустую комнату. Один из полицейских обнаружил выключатель и повернул его. Комнату залил яркий свет. Когда глаза привыкли к освещению, у присутствующих появилось ощущение, что они попали в другой, сюрреалистический мир, в комнате воцарилось гнетущее молчание.

Вдоль одной стены стояли пустые молочные пакеты, а в углу свалены пустые деревянные поддоны. В комнате также был кондиционер, радиоприемник и несколько стульев. Позднее они поймут, что стены ринга были съемными и в перерывах между боями хранились отдельно, для конспирации. Как эти стены монтировались, догадаться не составляло труда. На полу угадывались контуры квадрата примерно шестнадцать на шестнадцать футов. Почти повсюду — на полу и стенах — виднелись темные пятна и небольшие бесцветные дуги. Что это — было понятно без всякого лабораторного анализа. Это были пятна крови.

Пока продолжался осмотр, один из полицейских увидел на подоконнике белый блестящий предмет. Они подошли поближе и содрогнулись — перед ними лежал собачий зуб.

7

Фургон слегка накреняется, затем несколько раз подпрыгивает на кочках, проезжая по двору на подъездную дорожку. Наконец кабину наполняет звук шуршащих о дорожное покрытие шин. Собаки в фургоне смотрят на качающуюся поверхность под ними и лают. Одни растопыривают лапы, чтобы сохранить равновесие, другие ложатся на пол клетки. Одну-двух собак охватывает ужас.

Коричневую собаку волнует и пугает покачивание фургона. Само состояние движения нервирует и лишает ее уверенности. Она родилась на этой земле и всю жизнь провела на этой поляне. Здесь ей знакомы все запахи, и каждый день не сулит ничего неизвестного. Звук появляющегося из-за деревьев внедорожника. Небо над головой и лай соседей. Здесь ей знакомы все дуновения воздуха.

А сейчас она заперта в ограниченном пространстве, наполненном незнакомыми запахами. Лишь запах других собак немного успокаивает. Их лай усиливают металлические стенки фургона, он режет уши. Какое облегчение, когда лай, наконец, стихает — собаки свыкаются с движением.

Они направляются в приют для животных округа Сассекс, где проведут то время, пока будет решаться их судьба. Девятнадцать из пятидесяти одного питбуля Вика примет Сассекс, остальных распределят по другим приютам: тринадцать в округ Сарри, десять в Чесапик, пять в Саффолк, три в Вирджиния-Бич, одного в Хоупуэлл.

Тридцать пять миль от Мунлайт-роуд до округа Сассекс кажутся коричневой собаке вечностью, но вот, наконец, фургон сворачивает на гравийную дорогу. Стук гравия о шины вызывает еще один взрыв лая, но он длится недолго. Дорога приводит к стоянке, заполненной школьными автобусами и старыми полицейскими машинами. По одну сторону лежит поле, по другую роща. Здание приюта новое, обшитое желтым алюминиевым сайдингом с белой отделкой. Оно окружено восьмифутовым забором с колючей проволокой поверху.

Клетки выгружают из фургона и вносят в здание. Коричневая собака переступает лапами, ожидая, когда придет очередь ее клетки. Она мечется в тесной клетке и боязливо принюхивается. Она тявкает.

Наконец к ней подходит человек и берется за клетку. Клетка приходит в движение, и собаку охватывает ужас. Она поджимает хвост и припадает к земле. Клетку поднимают, и собака оказывается в воздухе. Над ней деревья, облака и синее вечернее небо. Воздух пахнет щебенкой, бензином, а еще нагретой пылью и деревьями, растущими вокруг. Собака в последний раз втягивает носом воздух и поворачивается к двери, темнеющей сбоку здания, которое ей видно сквозь прутья клетки. Если бы она знала, как нескоро из него выйдет, то в тот миг постаралась бы увидеть что-нибудь еще.

❖

Наутро коричневая собака проснулась в конуре площадью четыре на шесть футов, сделанной из шлакоблоков. К дверце прикреплена бумажка, на которой среди прочего значилось ее имя — Сассекс 2602.

Здание приюта построено совсем недавно, и собаки Вика стали его первыми обитателями. Загоны для собак расположены в два уровня и три ряда. Коричневая собака узнает знакомых собак по соседству, но не всех. Ей хочется подойти к одной из них, суке почти такого же окраса, но немного крупнее, чем она сама. Однако приблизиться к той, другой, собаке она не может. Она вообще не может ни к чему приблизиться.