Читать книгу "Батарея - Богдан Сушинский"

– Только вот беда: силы флота тоже тают, поскольку очень слабое у нас получается воздушное прикрытие судов, – не стал успокаивать его Красовский. – Многие караваны и отдельные суда вообще выходят в море без прикрытия, в то время как немецкие и румынские пилоты все наглее берут под контроль не только одесский, но и новороссийский фарватеры. Чуть ли не каждый наш корабль, особенно слабо вооруженные торговые и пассажирские суда, они превращают в движущуюся и почти беззащитную мишень.

Последствия авианалетов действительно видны были в городе почти на каждом шагу. Причем чем ближе к порту, тем они становились все более впечатляющими, а ведь линия фронта проходила еще очень далеко.

После того как совещание руководителей контрразведывательных отделов всех подразделений флота было завершено, к полковнику подошел уже знакомый ему капитан третьего ранга Красовский.

– С вами желает поговорить полковник Маевский из Главного разведывательного управления. Он только что прибыл из Москвы и ждет вас в моем кабинете. Предмет его интереса мне неизвестен, однако знаю, что он ведает, условно говоря, «румынским направлением».

– В этом и весь «предмет его интереса», капитан третьего ранга, – помрачнел полковник. – О чем тут еще гадать?

Бекетов не сомневался, что офицер из ГРУ прибыл специально по его душу и что «предмет его интереса» заключался прежде всего в личности баронессы фон Лозицки, выход которой из-под контроля еще долго будет аукаться ему.

«Послать кого-нибудь, чтобы убрали баронессу, пока она все еще остается в зоне досягаемости? – в сердцах задался он почти спасительным вопросом. И тут же въедливо посоветовал себе: – Ага, и „гонцом смерти“ назначь капитана Гродова!»

Поскольку, забывшись, полковник рассмеялся вслух, Красовский, сопровождавший его в подвальную часть здания контрразведки флота, удивленно взглянул на него.

– На совещании что-то было не так? – заинтригованно спросил он, все еще оставаясь под впечатлением от той убийственной информации о положении на фронтах, которая была доведена до их сознания.

– Нет-нет, к совещанию это отношения не имеет, – отмахнулся от него Бекетов, и тут же мысленно продолжил: «Но если отбросить шутки в сторону, таким гонцом вполне могла бы стать наша дунайская фурия-казачка Терезия Атаманчук. Женщина сильная, решительная, а главное, узревшая в баронессе свою соперницу. Что может оказаться более сильным мотивом для расправы над женщиной-агентом, нежели ревность соперницы?».

Придя к такому выводу, Бекетов облегченно вздохнул. Если упреки по поводу провала миссии баронессы в самом деле окажутся жесткими и, как любит выражаться в таких случаях майор Кречет, «подтрибунальными», он готов предложить то единственное, что можно и следует предлагать в подобных случаях, – ликвидацию двойного агента. Причем теперь он может предложить это не абстрактно, а называя имя исполнителя, что всегда вызывает уважение у начальства, поскольку становится ясно: руководитель операции осознал свои просчеты и готов исправлять положение.

– Теперь уже ясно, что, вопреки всем ожиданиям, война выдастся затяжной. Вы готовы не соглашаться со мной?

– Не готов, для этого нет основания.

– Причем не исключено, что румынское руководство попытается пойти на перемирие с нами, пытаясь закрепиться на территории так называемой Транснистрии. Вы готовы не соглашаться со мной?

– Не готов.

Этот полковник с дворянской фамилией Маевский и с грубоватым лицом сельского пропойцы говорил тихим, внушающим голосом учителя младших классов. Он мелкими глотками отпивал чай из большой глиняной чашки, но, даже поднося ее ко рту, смотрел на Бекетова белесыми, преисполненными доброты и наивности глазами.

– К счастью, Гитлер пока что не позволяет Антонеску вести с нами переговоры об установлении новых границ, хотя по тем скудным сведениям, которыми мы обладаем, румынский фюрер намеревался прибегнуть к ним. Вы спросите, почему к счастью? Потому что тогда наше руководство оказалось бы в сложном положении. Нам предлагают мир, а мы отказываемся. А ведь велик соблазн заполучить хотя бы часть территории, свободной от фронта; избавиться от нескольких румынских полевых армий. Вы готовы не соглашаться со мной?

На сей раз Бекетов не ответил. Он понял, что, задавая этот вопрос, Маевский в ответе не нуждался, а всего лишь отдавал дань словесной привычке.

– Вы обратили внимание, что я сказал: «по тем скудным сведениям»?

– Обратил.

– В смысле стратегической разведки румынское направление вообще «отработано» нами крайне слабо; сказалась недооценка этой страны в качестве вероятного противника. Большинству наших стратегов даже в голову не приходило, что румыны решатся пойти на полномасштабную войну с нашей страной; предполагали, что они останутся такими же пассивными союзниками рейха, каковыми являются, скажем, Болгария или Словакия. Но теперь очевидно, что румыны не остановятся даже на Южном Буге, который пока что считают пограничной рекой своего королевства. Вы готовы не соглашаться со мной? Впрочем, извините, – тут же исправил свою оплошность Маевский. – Мудро поступаете, что стремитесь не обращать внимания на мои сугубо риторические вопросы.

– Если я правильно понял, вам нужен агент стратегической разведки, который бы сумел проникнуть в высшие сферы румынского руководства?

– И похоже, что такой агент у вас уже появился, – некая аристократка имперских кровей баронесса Валерия Лозовская. Правда, вы ошибочно пытались использовать ее для нужд тактической фронтовой разведки, для чего она мало приспособлена.

– Теперь это уже очевидно.

– С ее «личным делом» я ознакомился. Однако оно явно устарело. Вы занимались этим агентом здесь, вы переправляли ее в Румынию… Что дальше?

– Дальше – провал.

– Не понял. Насколько можно судить по донесениям разведки, баронесса спокойно вращается в высших сферах немецкого командования в Румынии, а недавно даже была принята самим шефом абвера. Согласитесь, что такая честь выпадает не каждому. К тому же Валерия была награждена Железным крестом за выполнение задания на нашей территории. Вам это известно?

– Нет, неизвестно, – твердо и правдиво ответил Бекетов.

– Тогда о каком провале вы твердите?

– О нашем провале, тех, кто готовил и отвечал за операцию «Корона».

– Тоже преждевременный и непродуманный вывод. Не разочаровывайте меня, Бекетов. Да, на какое-то время баронесса вышла из-под вашего контроля; она не ищет связи с вами, так как находится под плотной опекой сразу двух вражеских разведок. Понятно, что в данной ситуации вы не можете определиться, как вести себя с ней дальше, поскольку известно, что она была подставлена нам абвером и румынской разведкой. Но из этого вовсе не следует, что операция провалена. Впрочем, я слишком поторопился с выводами. Излагайте, Бекетов, излагайте… Только предельно откровенно.

«А ведь этого полковника послал мне сам небесный покровитель разведчиков, – подумалось Бекетову. – Более удобного случая изложить всю суть происшедшего во время операции „Корона“ и тем самым не только облегчить свою душу, но и подготовить почву для дальнейшей работы, спасаясь при этом от подозрений, придумать невозможно».