Читать книгу "Полюс капитана Скотта - Богдан Сушинский"

Оказалось, что в газете и в самом деле появилась статья о новом походе известного норвежского путешественника, капитана Руала Амундсена, который недавно отплыл из Норвегии, намереваясь на своем судне «Фрам» совершить дрейф через весь Ледовитый океан с заходом на Северный полюс.

«Слава богу, что этот чертов Норвежец устремляется к Северному полюсу, а не к Южному, — поиграл желваками Роберт, вслушиваясь в то, о чем говорится в публикации. — Иначе пришлось бы вызывать его на своеобразную полярную дуэль».

Кстати, по важности своей журналист сравнивал это предприятие Норвежца с экспедицией капитана Скотта, который вместе со своими товарищами «направляется на Юг для завоевания полюса». И при этом замечал, что «капитан Руал Амундсен — столь же опытный и отважный исследователь полярных районов, как и Скотт».

Когда секретарь прочел эти строки, Гладстон и капитан вновь многозначительно переглянулись.

— Плохо, что экспедиция Амундсена будет проходить в те же дни, что и ваша, капитан, — проворчал генерал-губернатор. — Своим дрейфом норвежцы будут отвлекать внимание европейской общественности от вашего штурма Антарктиды. Что крайне нежелательно.

— Хорошо хоть, что Амундсен не направил свои стопы на Юг, — саркастически ухмыльнулся Скотт. — А вообще-то трудно найти разумное оправдание походу на Северный полюс после того, как там, по их скандальному утверждению, умудрились побывать американцы Роберт Пири и Фредерик Кук.

— Но вы считаете, что в принципе это возможно — рассчитать полярные течения таким образом, чтобы они занесли судно на Северный полюс?

— Не хочу оскорблять своего коллегу, но идея кажется мне совершенно бредовой. Прежде всего, нет уверенности, что под Северным полюсом находится океан, а не какой-то осколок суши. К тому же мне трудно представить, каким образом Норвежец собирается управлять своим дрейфом в могучих льдах, которые в любую минуту могут раздавить его судно как куриное яйцо. И потом, кто способен предсказать, сколько времени может продлиться такой дрейф? Я, конечно, отправлю ему телеграмму с пожеланиями успеха, но считаю этот замысел самым безумным из всех, которые когда-либо обуревали северными полярниками.

— Однако же находились горячие головы, которые собирались дрейфовать до Южного полюса, — вкрадчиво заметил губернатор. И капитану показалось, что к числу этих безумцев Гладстон причисляет и его. — Кстати, мне сказали, что между исследователями пока что нет единства в том, что же на самом деле представляет собой Антарктида — отдельный континент или объединенный льдами архипелаг?

— Вы прекрасно осведомлены о существе проблемы, — заметил Скотт. — Напомню, что лично я намерен покорять свой полюс по ледовой пустыне, полагаясь при этом только на лыжи и санки, поэтому не уверен, что сумею развеять сомнения относительно цельности данного континента.

Свой обед Королевское географическое общество провело уже тогда, когда «Терра Нова» находилась в бухте Саймон на британской военно-морской базе близ Кейптауна. Однако к тому времени настроение Скотта было омрачено сразу несколькими причинами. Во-первых, скверной погодой, из-за чего судно опоздало с прибытием в Саймон почти на две недели, нарушив при этом график магнитных наблюдений у южного побережья Африки, довольно близко расположенного от Южного магнитного полюса[15].

Мало того, что, как всякий английский флотский офицер, Скотт терпеть не мог любого отклонения его подчиненными от намеченного плана; он еще и узрел в этом скверную примету, которая немедленно подтвердилась сообщением из Претории, в котором говорилось, что правительство Южно-Африканского Союза выделило на нужды его экспедиции всего-навсего пятьсот фунтов. Понятно, что такое пожертвование показалось ему оскорбительно скудным.

На фоне имперских целей, которые Скотт декларировал во время обеда в честь офицеров экспедиции, а также на фоне приятельских отношений с генерал-губернатором Южной Африки, эта сумма представлялась ему откровенным издевательством. И ему понадобилось немало мужества, чтобы, сохраняя джентльменскую невозмутимость, публично поблагодарить премьера Луиса Боту за столь великую, прямо-таки немилосердную «щедрость».

Осознавая всю нелепость такого подхода к экспедиции, имеющей важное государственное значение, генерал-губернатор Гладстон бросился рассылать «усовестительные» телеграммы мэрам всех крупных городов доминиона, и даже сам, от щедрот своих, пожертвовал пятьдесят фунтов, однако общей ситуации это уже не спасало. Скотту пришлось лишь оскорбленно сжать зубы, когда в день отхода судна из Кейптауна ему доложили, что общая сумма спровоцированных его выступлениями и телеграммами губернатора Южной Африки пожертвований достигла всего лишь мизерной величины в триста пятьдесят восемь фунтов и пять шиллингов.

Правда, вдобавок к ним какие-то фирмы и отдельные романтики приплюсовали три ящика джема и восемьдесят дюжин бутылок пива, но человека, решившего завоевать для империи не только полюс, но и целый материк, — это уже не утешало.

«И все же самый жестокий удар ожидал тебя не в Южной Африке, а в Австралии, — безжалостно напомнил себе Скотт, в очередной раз пытаясь погрузиться в спасительный сон. — Когда, после прибытия в гавань Мельбурна, тебе вручили телеграмму, присланную даже не самим Руалом, а его братом Леоном Амундсеном. Это была предельно лаконичная весточка, смысл которой способен был сразить наповал любого полярника. „Имею честь сообщить, — говорилось в ней, — что „Фрам“ направляется в Антарктику. Амундсен“».

«То есть как это в Антарктику?! — разъяренно метался он тогда по набережной. — Какого дьявола он забыл здесь?! Как это возможно: объявлять всему цивилизованному миру о намерении идти к Северному полюсу, а самому втихомолку готовиться к походу к берегам Антарктиды?! Зная при этом, что туда уже направляется экспедиция англичан?!»

Какие только чувства ни бурлили тогда в его душе: ярость, презрение, высокомерная снисходительность, страх перед тем, что все приготовления, все усилия могут оказаться напрасными, если Норвежец обойдет его на пути к полюсу…

Правда, где-то в глубине сознания еще теплилась надежда, что это «заявление Амундсена» — то ли чья-то злая шутка, то ли некий пропагандистский демарш кого-то из норвежцев. Только поэтому уже на следующее утро Скотт телеграфировал Нансену, с просьбой прояснить ситуацию. Он решительно отказывался понимать логику исследователя, который, будучи прекрасно осведомленным о походе к Южному полюсу своего коллеги, решается устраивать некие гибельные антарктические гонки, подобные тем, что описаны в рассказах Джека Лондона. И доводил это до сведения Нансена, призывая его, таким образом, в посредники и арбитры.

Однако ответ Нансена оказался убийственно лаконичным — ему об этой экспедиции Амундсена ничего не известно. Скотт конечно же не поверил ему, но это уже ничего не меняло. Да и что, собственно, он хотел «услышать» от этого человека, никогда особенно не симпатизировавшего ни лично ему, ни Британии?