Читать книгу "Любовница года - Марина Серова"

Наконец я доползла до поворота и с облегчением надавила на газ, радуясь, что теперь можно нормально ехать.

Добравшись до нужного учреждения, я действительно увидела целый кортеж представительских авто, блистающих черным лаком, и здоровенных громил в классических костюмах, судя по всему, в ожидании.

Скромно припарковавшись вдали, так, чтобы не попадать в поле зрения громил, я обошла кругом административное здание и зашла со двора, где пугающих кортежей не было и где располагался архив.

– Здравствуй, Миша, здравствуй, дорогой! Сколько лет, сколько зим!

Миша Пронькин – жгучий усатый брюнет, похожий на армянина, поднялся с места и раскинул руки так, будто собирался меня обнять.

Наше знакомство с ним состоялось по поводу одного запутанного дела, которое он, тогда еще неопытный, только-только приступивший к работе следователь, сумел распутать лишь благодаря моему горячему участию. И, в отличие от неблагодарного Кири, Миша помнил добро.

– Танечка! Очень рад тебя видеть. Теперь я точно знаю, что это дело будет раскрыто. А то уж было совсем отчаялся.

– Что, сложно?

– По всем признакам – стопроцентный глухарь. Чаю хочешь?

– Не откажусь. А почему глухарь-то? Вы ведь даже арестовали уже… убийцу-то.

– Ладно, ладно. Смейся над нами, беззащитными. Только как еще мы сможем на что-то реальное выйти? Сама подумай. Оружия – нет, подозреваемых – нет… Ну, кроме Смирнова, конечно.

– А Смирнов подозреваемый?

– Ну, как тебе сказать… По крайней мере он – единственный, у кого прослеживается хоть какой-то мотив. А в остальном вообще все глухо. Если и Смирнов исчезнет из поля зрения, тогда вообще дело можно в архив сдавать…

– Тебе тут и недалеко.

– Ну да. А так – посидит, подумает, может, и вспомнит чего. Там тусовка-то одна, свои наверняка знают, что к чему. Только нам не рассказывают. А у нас методов воздействия не хватает, чтобы как следует их «поколоть».

– Попробуй электрошокер.

– Очень смешно. Я ей о деле говорю, а она… зацепок здесь нет, понимаешь? Предъявить нечего. В деле Смирнова, кроме этих прыщей у его девушки, и нет ничего, а какая это зацепка?

– Тут ты прав, зацепочка слабоватая, – говорила я, вспоминая, что рассказывала мне Мила. – А кто про прыщи информацию слил?

– С этим тоже анекдот. Хочешь верь, хочешь нет – никто не слил.

– Это как? Тогда откуда же ты знаешь? И на каком основании Смирнов арестован?

– Смирнов задержан до выяснения, а основание – происшествие на конкурсе красоты, в котором, предположительно, мог быть замешан Артемьев, которому Смирнов, предположительно, в связи с этим мог хотеть отомстить. Сам по себе случай – не секрет. Можно сказать – достояние общественности. Но то, что прыщи – результат чьего-то целенаправленного воздействия, на эту тему никто не колется, как я ни старался. «Может быть, да, а может быть, и нет». Свечку они не держали.

– Да, похоже, все даже хуже, чем можно было бы предполагать.

– О чем я и говорю.

– А оружие, говоришь, не нашли?

– Не нашли, Танечка, не нашли. Не оставил нам преступник подарочка.

– А из чего стреляли?

– Ну, судя по гильзе и по калибру, похоже на пистолет Макарова. Стрелявший явно не новичок в своем деле, уложил с одного выстрела и попал точно туда, куда метил. Прямехонько в позвоночник. Шейный отдел. Представляешь? Даже если не наступит мгновенная смерть, что очень и очень маловероятно, все равно полный паралич обеспечен…

– Ну, если из «макарова», то это да. Это не оптическая винтовка. Это надо… тренироваться. Да еще ночью…

– Ну, насчет условий я бы не говорил. Там у ворот освещение хорошее и стреляли, видимо, с близкого расстояния. То есть относительно. Не за километры. Напротив коттеджа, где живет… то есть жил Артемьев, что-то вроде посадки, лесок такой. У него дом в крайнем ряду. Так вот, стреляли, скорее всего, оттуда. Место мы осмотрели, там с другой стороны этого леса – грунтовка, то есть пути отступления обеспечены в лучшем виде… Что еще? Оружия нет, это я говорил…

– Подозреваемых тоже нет…

– Да…

– Сам-то что думаешь?

– Да что тут, Танечка, можно думать? Думать хорошо, когда факты есть. А тут… Киллер – нанятый, больно уж стреляет хорошо, а заказчик… с заказчиком проблема. Да еще какая.

– Насчет киллера, про охранников не думал?

– Думал, Танечка, думал. В первую очередь про них подумал, только, понимаешь, какая штука – алиби у них. У всех до единого. Артемьевские до последней минуты с боссом были, они просто по времени не успели бы перестроиться и нужные позиции занять. Да и с мотивами здесь… туговато. Это если бы Смирнов был убит, тогда еще… А смирновские вместе с боссом с праздника в сауну поехали и там так отдохнули, что их вместе с хозяином банная прислуга по домам развозила.

– То есть сам Смирнов был в тот вечер никакой?

– Ну да. Поэтому я и говорю, исполнитель – скорее всего, нанятый. Но единственный мотив – у Смирнова. Поэтому мы и задержали его… до выяснения.

– А с выяснениями пока…

– С выяснениями пока никак.

– Кого опрашивали?

– Да всех почти. Жен, любовниц… правда, смирновскую любовницу не вызывал пока, она болезнью мотивирует.

– Некрасивая?

– Ну да, наверное.

– А эту, что первое место заняла, ее опросил?

– Ее опросил. Но мог бы и сам написать. «Не знаю», «не помню», «не видела», «не слышала». В виновность Смирнова не верит, кто может быть заказчиком, не знает. Вообще должен сказать, девушка не очень разговорчивая. Сейчас у матери живет, из артемьевского дворца переехала. Наверное, поэтому такая грустная.

– А жены что говорят?

– Да, похоже, обе рады.

– Неужели?

– Хочешь верь, хочешь нет, а впечатление складывается именно такое. Смирновская, так та прямо открытым текстом говорит: «Так ему и надо, кобелю несытому». А артемьевская внешне вроде бы и в печали, но глазки горят – наследство у мужа, похоже, неплохое. Чай, тоже натерпелась, бедная. Смирнов, тот хоть просто по бабам бегал, а у Артемьева, по слухам, еще и характер был… тот еще. Да что я тебе рассказываю, вот дело – садись, читай. А я пока бумагомаранием займусь, столько форм приходится заполнять, работать некогда.

Я взяла дело и устроилась у окна.

Первым номером шел протокол допроса жены Артемьева, Натальи, все содержание которого можно было уместить в одной фразе: «Я не я, корова не моя». Про конкурс красоты она слышала, но кто в нем участвовал и какое касательство к этому мероприятию мог иметь ее муж, она не знает. С Игорем Смирновым она знакома, но не близко, видела его редко и какие претензии тот мог иметь к мужу, предположить не может. С охранниками мужа тоже особо не контактировала, разве что когда ездила куда-то вместе с мужем на его машине, тогда их сопровождали. Но никаких посторонних разговоров при этом не происходило, и мог ли кто-то из охраны затаить зло на мужа, она не знает.