Читать книгу "Путь художника - Джулия Кэмерон"

Окружая себя художниками и их картинами, он похож на ребёнка, прижавшегося носом к витрине кондитерского магазина. Он очень хотел бы проявить себя творчески, но считает, что это чужая привилегия, к которой ему нечего и стремиться. Щедрый человек, он недавно сделал подарок одной художнице, взяв на себя её расходы за целый год, чтобы она смогла посвятить все время осуществлению своих мечтаний. При этом глубоко усвоив, что слово «художник» неприменимо к нему, Эдвин не может сделать такой же подарок самому себе.

Эдвин такой не единственный. Слишком часто творческие порывы ребёнка остаются незамеченными или подавляются. Нередко родители с лучшими намерениями пытаются воспитать в своем чаде более практичные качества. «Опомнись и перестань парить в облаках», – одно из самых распространенных наставлений. Или: «Ты никогда ничего не добьешься, если будешь продолжать фантазировать».

И вот маленьких художников заставляют думать и поступать как маленьких адвокатов и врачей. Редкая семья, наслышавшись мифов о голодающих живописцах и поэтах, советует детям все-таки выбрать искусство и постараться сделать карьеру именно в этой сфере. Если речь вообще заходит о поддержке, детям посоветуют относиться к искусству, как к увлечению, пестрой мишуре по краям серьезной жизни.

Карьера в искусстве, по представлению многих семей, существует где-то за гранью социальной и материальной реальности: «Искусством и за свет не заплатишь». В результате если ребёнка и поощряют в потенциальном выборе искусства как профессии, то просят делать это «практично».

Эрин, одаренному педиатру, было уже далеко за тридцать, когда она начала испытывать навязчивую неудовлетворенность своей работой. Не зная точно, в каком направлении приложить усилия, она стала адаптировать для экрана детские книги, пока однажды ей не приснился вещий сон о брошенном ребёнке – её собственном внутреннем художнике. Прежде чем стать педиатром, Эрин была талантливой студенткой художественного вуза. Почти двадцать лет она подавляла в себе творческие порывы, тратя силы на помощь другим. Теперь, почти в сорок лет, она поняла, что пришло время помочь и самой себе.

Такие истории случаются слишком часто. Начинающих художников уговаривают стать учителями рисования, скульпторов – преподавать лепку людям с физическими недостатками. Молодых писателей подталкивают в сторону адвокатуры – профессии, требующей владения словом, или медицины – потому что они сообразительны. И ребёнок из врожденного рассказчика превращается в способного психотерапевта, который только и делает, что слушает чужие истории.

Слишком напуганные, чтобы самим заняться творчеством, и обычно с заниженной самооценкой, не позволяющей признаться хотя бы себе, что они мечтают об этом, такие люди становятся художниками-тенями. Они следуют за творческими личностями, заявившими о себе. Не способные распознать в себе творческое начало, которому они так завидуют у других, они нередко встречаются или вступают в брак с людьми, настойчиво делающими карьеру в искусстве.

Когда Джерри ещё не мог найти выхода из творческого тупика, он встретил Лизу, талантливую, но бедную художницу. «Я твой самый преданный поклонник», – твердил он ей. А вот чего он не сказал ей сразу, так это что сам всегда мечтал стать кинорежиссером. Он собрал даже целую библиотеку книг о кино и жадно глотал специальные журналы по режиссуре. Но предпринять какие-нибудь шаги к осуществлению своей мечты ему было страшно. Вместо этого он отдавал все свои силы и время Лизе и её художественной карьере. С его помощью дела у нее пошли в гору. Она зарабатывала все больше и больше и становилась все известнее. А Джерри так и оставался на распутье.

Когда Лиза предложила ему пойти на режиссерские курсы, он отделался отговоркой: «Не каждый может заниматься искусством».

Творческие люди любят себе подобных. Художники-тени тянутся к своему племени, но не осмеливаются заявить о своих прирожденных правах. Очень часто именно смелость, а не талант заставляет людей заняться творчеством. А других людей недостаток смелости вынуждает стать художником-тенью, прятаться от света и бояться, что, выставив свою мечту напоказ, они вдребезги разобьют её.

Художники-тени часто выбирают себе теневую карьеру, близкую к желанному искусству, даже параллельную ему, но все же не само искусство. Франсуа Трюффо[4]по этому поводу утверждал, что кинокритики – это режиссеры, которые не нашли выхода из творческого тупика; он добавлял, что и сам находился в таком тупике, когда был критиком. Вполне возможно, он прав. Писатели по призванию нередко занимаются журналистикой или рекламой; это позволяет им пользоваться своим даром, не делая решительных шагов к литературной карьере. Прирожденные актеры становятся администраторами труппы и получают огромное удовольствие, даже следуя за своей мечтой на некотором расстоянии.

Кэролин, сама талантливый фотограф, сделала успешную карьеру, которая не принесла ей счастья, продвигая другого фотографа. Джин, которая больше всего на свете хотела писать сценарии художественных фильмов, занялась тридцатисекундными рекламными роликами. Келли желала стать писателем, но боялась относиться к творчеству серьезно и преуспела, представляя «по-настоящему» творческих людей. Каждая из этих женщин – художник-тень, и все они должны были поставить самих себя и свои мечты на первый план. Они и сами это знали, но не могли осмелиться. Их растили, готовя к роли художника-тени, и им самим требовалось бы осознанно работать над собой, чтобы избавиться от такой незавидной роли.

Нужно быть очень сильной личностью, чтобы сказать родителям-деспотам, исполненным благих намерений, или же просто деспотам: «Минуточку! Я тоже творческий человек!». В ответ можно услышать именно то, чего мы так боимся: «А с чего ты это взял?». Конечно, начинающему художнику нечего ответить. У него есть только заветная мечта, предчувствие, побуждение, желание. Очень редко находятся веские доказательства, но мечта-то продолжает жить.

Как правило, художники-тени годами безжалостно ругают себя за то, что не последовали за мечтой. И такая жестокость лишь заставляет их оставаться в тени. Не забывайте, что художнику просто необходима забота. А художники-тени именно этого и недополучили. При этом, несмотря ни на что, они все же обвиняют самих себя в трусости.

Искажая дарвиновскую теорию детерминизма, мы убеждаем себя, что настоящий художник может пережить любые невзгоды и все же отыскать свое истинное призвание, как голубь, которые вопреки всему возвращается домой. Все это бред сивой кобылы. Настоящие художники рожают детей слишком рано или слишком много, слишком бедны или слишком далеки – в культурном либо материальном смысле – от того окружения, в котором перед ними открылась бы возможность стать тем, кем они являются глубоко в душе. Такие художники-тени, ставшие ими не по своей вине, слышат отдаленный зов мечты, но не могут пробраться через культурный лабиринт, чтобы отыскать её.

Для художников-теней жизнь – бесполезное времяпрепровождение, отягощенное ощущением бесцельности и невыполненных обещаний. Они хотели бы писать. Рисовать. Стать актерами, композиторами, танцорами… Но они боятся относиться к себе серьезно.