Читать книгу "Порядки помощи - Берт Хеллингер"

В общем, все просто. Нужно сделать немногое. Если действовать так, понимание следующего шага и правильный образ придут в свое время. В предыдущей расстановке я видел, что не хватает кого-то еще, потому что то, что происходит, не касается ее лично.

Когда ошибаешься, видишь: что-то не так. Это не страшно. Иногда можно попытаться что-то сделать, попробовать что-то, потом сделать что-нибудь еще. В созвучии с чем-то большим движения души выявляются и ведут к решениям по ту сторону от всякой психотерапии.

Проявляется порой не само решение, но только движение, ведущее к решению. Этого достаточно. То есть не нужно искать завершения. Когда решающее движение выявляется, этого достаточно, это само по себе уже действует.

Работа становится намного скромнее, но и намного сильнее, в ней гораздо больше уважения по отношению к клиенту, больше уважения по отношению к тем силам, которые определяют нашу жизнь и жизнь тех, кому мы призваны помочь.

Вопросы

Хеллингер: Теперь я предоставлю вам возможность задавать вопросы. Но предварительно одно замечание.

Не каждый, кто хочет задать вопрос, имеет на это право. Когда кто-то задает вопрос, я смотрю на всю группу. Мне нельзя задавать вопросы, обусловленные личным любопытством. Я смотрю, уместен ли тот или иной вопрос в отношении всех участников группы. Задан ли вопрос только для себя или он послужит общему делу. В зависимости от этого, я отвечаю или не отвечаю на поставленный вопрос. Некоторые считают, что если вопрос задан, то они имеют право и на ответ. У меня — нет. Я также смотрю, уважает ли задавший вопрос меня самого. Вы готовы задавать вопросы?

Перенос и контрперенос у детей

Участница: Мой вопрос таков: как выражаются перенос и контрперенос у детей? Я работаю с детьми.

Хеллингер: Дети нуждаются в родителях. Когда ты работаешь с детьми, ты замещаешь для них их родителей. Когда ты принимаешь родителей в свое сердце, с уважением, тогда дети доверяют тебе и готовы принять от тебя то, что ты им даешь. Перенос проходит через тебя к родителям. Это прекрасная работа.

Участница: Да, она мне очень нравится.

До того, как задан следующий вопрос, обращаясь к одному из участников: Мне нужно немного времени, чтобы настроиться, ведь речь идет не только о самих вопросах.

Как обращаться с насилием

Хеллингер (после некоторой паузы, обращаясь к участнику): Я готов.

Участник: Очень часто я чувствую себя бессильным, когда сталкиваюсь с насилием в системе. Как мне вести себя, чтобы это выдержать и при этом оставаться собой?

Хеллингер (обращаясь к группе): Этот вопрос не имеет отношения к тому, что здесь происходит. Это личный вопрос. Он ждет от меня, что я на это поймаюсь.

Обращаясь к участнику: Но это очень важный вопрос, поэтому я на него отвечу. Можешь привести пример?

Участник: Сейчас у меня есть одна клиентка, ей около 50. Когда ей было десять лет, отец внезапно ее покинул. Мать всегда недооценивала ее. Позднее она вышла замуж и родила детей. Недавно ее девятнадцатилетний сын бросился под поезд. Случай страшного суицида.

Хеллингер: Достаточно. Каким образом отец покинул семью?

Участник: Он уехал в Бразилию, говорят, что родил детей от другой женщины и умер там. Моя клиентка никогда его больше не видела. Мы делали расстановку при помощи стульев. Выяснилось, что его прогнала мать. Это была сделка между родителями.

Хеллингер (обращаясь к группе): Когда происходит легкомысленное расставание, которое переживается безболезненно, когда оба партнера сосредоточены только на себе самих, это часто переживается системой как преступление, достойное смерти. Такое часто искупают дети.

Участник: Так сказать, в качестве компенсации?

Хеллингер: Я не интерпретирую. Это просто наблюдение.

Хеллингер выбирает заместительницу для матери и сына и ставит их друг напротив друга.

Мать смотрит на пол.

Хеллингер (после некоторой паузы обращаясь к группе): Здесь что-то еще.

Хеллингер ставит сына немного дальше и просит одну женщину лечь на пол, на спину перед матерью. Она замещает умершую. Умершая поворачивает голову к матери.

Хеллингер (обращаясь к участнику): Встань туда. Где бы ты встал в качестве терапевта? Попробуй. Мы пробуем.

Участник становится за спиной сына. Участник хочет положить руки на плечи сына.

Хеллингер вмешивается и ставит его перед жертвой.

Хеллингер: Это твое место, здесь, рядом с жертвой.

Через некоторое время участник встает перед жертвой на колени.

Хеллингер: Достаточно. Теперь ты чувствуешь свою силу?

Участник кивает.

Хеллингер: Хорошо, это все. Ты становишься слабым, если важная персона выпадает из поля твоего зрения. Когда ты ее видишь, ты получаешь полную силу.

Ребенок

Участник: Когда ты сказал про предыдущего участника, задававшего вопрос, что это только повод, я почувствовал, что меня поймали. Я почувствовал это по возникшему у меня возбуждению. Я теперь не уверен, может, мне стоит вернуться на свое место.

Хеллингер: О чем речь идет в действительности?

Участник долго размышляет.

Хеллингер: Закрой глаза. Предайся скорби.

Участник начинает громко всхлипывать и держится за сердце. Потом он успокаивается.

Хеллингер (после некоторой паузы): Хорошо?

Участник: Не знаю.

Хеллингер: Не знаешь. Но видно, что произошло что-то важное. Нечто целительное, если, конечно, ты позволишь этому произойти. Это был маленький ребенок, который плакал здесь.

Оба некоторое время смотрят друг на друга.

Хеллингер: Ладно, всего тебе хорошего.

Внутренний рост

Хеллингер (обращаясь к группе): Я понял, как происходит внутренний рост. Внутренний рост происходит, когда мы даем пространство чему-то новому. Новое — это чаще всего то, что мы прежде отвергали, например собственная тень. Или о чем мы сожалели, например личная вина.

Когда я смотрю на то, что раньше отвергал, и говорю: «Теперь я принимаю тебя в свою душу», я расту. Я теряю невиновность, но я росту. Невиновные не могут расти. Они всегда остаются прежними. Они всегда остаются детьми.

Это относится не только к собственной душе, но и к собственной семье. Многие отвергают нечто в своих родителях. Они говорят: «Это не очень хорошо». Они превозносятся над своими родителями и судят о добре и зле, о том, что правильно и что неправильно. Но когда ребенок говорит: «Я рад вам», он растет. Самые несчастные дети — это те, у которых совершенные родители. Такие дети не могут расти. Это расплата за совершенство родителей.